Кокаиновые короли - Гай Гульотта

— А сколько денег вы вывезли из Соединенных Штатов обратными рейсами? — спросил Шарпстайн.

— Около трехсот миллионов, — ответил Мермелстайн.

Присяжные ахнули.

Показания прочих свидетелей и вещественные доказательства не оставляли сомнений в виновности подсудимых. Отпечатки пальцев Кинтеро Круса, Васкеса и Кумбамбы были обнаружены и в «бьюике» и в красном «кадиллаке», на котором они бежали. После ареста Кумбамбы в штате Миссисипи специальный анализ показал, что он держал в руках оружие, из которого убили Сила; в кармане у него оказались ключи от «кадиллака». Женщина, у которой он снял комнату, чтобы пересидеть облаву, подтверждала, что он вел тот самый «бьюик». Продавец машин опознал Васкеса, который этот «бьюик» покупал. Еще двое свидетелей подтвердили, что Кинтеро Крус принимал участие в убийстве.

Прокурору потребовалось пять недель, чтобы допросить всех 118 свидетелей обвинения. Защита не выставила ни одного свидетеля. Обращаясь к присяжным с заключительной речью, Прем Бернс так объяснила привлечение Макса Мермелстайна в качестве свидетеля:

— Когда судишь сатану, нужны свидетели из преисподней.

Прем Бернс требовала смертного приговора. Она снова и снова взывала к присяжным, потрясая перед ними МАК-10 — оружием смерти.

— Отчего они выбрали автомат? Отчего не подошли вплотную к Берри Силу и не всадили ему в лоб обычную пулю? Чтобы проучить! Чтобы другим было неповадно! И в этом вся их преступная суть.

Присяжные удалились на полчаса. И определили меру наказания: пожизненное заключение для всех троих. Кумбамба, Васкес и Кинтеро Крус ничем не выдали своих чувств. Три женщины из числа присяжных громко всхлипывали.

Несколько недель спустя прошел слух, что за голову Макса Мермелстайна обещано семизначное вознаграждение.

29 ПОСЛЕДНИЙ БОЙ

В конце 1986 года колумбийские законники, пробудившись от спячки, развили вдруг бурную деятельность. Мимолетные приступы любви к правопорядку, очевидно, бессмысленны, но именно ими отродясь славится Латинская Америка. Разбирая в очередной раз претензии по двустороннему соглашению о выдаче преступников, Верховный суд неожиданно выяснил, что оно неконституционно, так как указ о введении его в действие подписан не самим президентом Колумбии, а лицом, временно исполнявшим президентские обязанности. И 12 декабря соглашение утратило силу.

Верховный суд быстро нашел выход из положения, предложив нынешнему президенту Вирхилио Барко поставить на документе свою подпись. Что он и сделал два дня спустя. 14 декабря соглашение снова вступило в силу. Посол США Чарльз Гиллеспи одобрил решительность и бескомпромиссность президента. «Двухдневный перерыв прошел без последствий», — сказал он.

Посол США ошибался. Юридический казус породил мощное наступление Медельинского картеля по всему фронту: он вознамерился покончить с выдачей преступников раз и навсегда. За предшествующие пять лет борьбы картель лишил жизни множество судей, десятки политиков чувствовали занесенный над головой топор. Подкупленные наркодельцами газеты и журналы называли соглашение не иначе, как «попрание национальной независимости страны».

А колумбийцев–контрабандистов продолжали выдавать по первому требованию США. И они пошли в атаку. К Рождеству картельщики написали девять исковых заявлений, оспаривающих право Барко подписывать указ пятилетней давности. Они утверждали, что президент превысил свои полномочия, и требовали ратификации указа конгрессом. А уж конгресс не подведет — это наркодельцы знали твердо. Большинство конгрессменов они просто закупили на корню, остальные и пикнуть не смели от страха. Отказ конгресса ратифицировать указ означал бы только одно: само соглашение о вы–даче преступников пришлось бы принимать заново. Случай беспрецедентный и, по всей вероятности, противозаконный. Значит, его можно снова опротестовать. И так до бесконечности. Главное — выиграть время.

Борьба разыгралась отчаянная, терять было нечего. Барко отстаивал соглашение из последних сил, но один в поле не воин. Неподалеку, точно шакалы, кружили картельщики, они чуяли скорую добычу. Часы соглашения были сочтены. Расставить точки над «i» предстояло Верховному суду — несчастным, загнанным в ловушку судьям. Еще до 12 декабря все они, особенно члены Конституционной палаты, получали от контрабандистов неоскудевающий поток угроз — и по почте, и по телефону. Обстановка — словно накануне захвата Дворца правосудия. Только хуже, поскольку судьи уже знали, что угрозы эти отнюдь не пустые.

И все же нынешние судьи были в несколько лучшем положении, чем их предшественники. Теперь их охраняли. Телохранители не отходили от них круглые сутки. По городу судьи ездили только с полицейским эскортом.

Тягостное существование. В особенности для людей немолодых. Не радостью, не признанием высокого профессионализма стало для них избрание в Верховный суд, а ужасом, постоянным страхом за себя и за своих близких.

Обстановка в стране накалилась до предела. Колумбийцы уже не доверяли ни судебной, ни законодательной власти. 1986 год выдался столь кровавым, столь оскорбительным для национальной гордости, что общество, устав от крови, жаждало лишь одного — спокойствия. Люди снова смирились с тем, что картель непобедим и с ним необходимо договориться.

В начале 1987 года Верховный суд вынес несколько судебных определений, связав правительство по рукам и ногам. В феврале суд отказался рассматривать семь дел о выдаче преступников в США до решения вопроса о президентском указе. В марте суд аннулировал некоторые постановления, которые Барко подписал в декабре в связи с объявлением осадного положения.

Правительство получило передышку лишь 1 мая, когда Государственный совет подтвердил действенность соглашения о выдаче и предписал Верховному суду рассмотреть семь незавершенных дел. Судьи, однако, заявили, что они не имеют права выдавать людей Штатам, раз указ о применении соглашения не имеет силы.

Противники обменивались пока лишь легкими уколами, сеча была впереди. Власти прекрасно видели, какой капкан уготовил для них картель. Исход борьбы зависел только от одного: вправе ли был Барко подписывать указ заново. 28 мая мнения судей по этому вопросу разделились поровну: 12–12. Теперь все решит нечетный, специально выбранный член Верховного суда.

Судьба соглашения была предрешена: с одним юристом Медельинский картель справится наверняка!

Так и оказалось. Под тем или иным предлогом почтенные, уважаемые юристы отказывались рубить этот гордиев узел. Алфонсо Суарес де Кастро, четвертый из тех, к кому обратился Верховный суд, тоже пытался уклониться от сомнительной чести. Но суд призвал его в приказном порядке. И 25 июня с перевесом в один голос действия президента Барко были признаны неконституционными. Соглашение о выдаче преступников приказало долго жить. Картель победил.

Эскобару теперь не грозила выдача Штатам, и он быстро покончил с висевшими на нем обвинениями. Причем на этот раз — ненасильственным путем. 22 июля были аннулированы три ордера на арест, выданные полиции по инициативе Соединенных Штатов. 9 августа журналисты выяснили, что обвинение в убийстве редактора «Эспектадора» Гильермо Кано с Эскобара и его дружков тоже снято. А спустя еще три дня Эскобар оказался непричастен и к смерти Лары Бонильи.

Зато Хорхе Очоа был по–прежнему не в ладах с правосудием. Он ушел в бега, нарушив условия, предписанные судом. Он не отсидел положенных за ввоз быков двадцати месяцев. Да и медельинское обвинение в контрабанде наркотиков пока еще никто не отменял.

Все это, конечно, было сущей ерундой по сравнению с тем списком убийств, которые до недавнего времени вменялись в вину Эскобару. Но все же Очоа не жаждал новой встречи с законом.

Решение Верховного суда не укротило президента Барко. Министром юстиции в его кабинете стал Энрике Лоу Муртра — бывший член Государственного совета, один из немногих спасшихся из пекла Дворца правосудия. Наркодельцов он ненавидел и не скрывал, что разделяет воинственный пыл президента. Вскоре после вступления в должность он заявил газете «Тьемпо»:

— Правительство намерено выдавать преступников во что бы то ни стало.

Но как? Правительство начало, пока неофициально, обсуждать с США возможные варианты. Что предпочтительнее: возобновить соглашение? подписать новое? использовать предшествующие договоры? Ведь существовала так называемая Конвенция Монтевидео 1933 года, под которой подписались представители всего западного полушария. Имелось и двустороннее соглашение 1888 года. Оба документа были в принципе пригодны, но придется немало потрудиться, чтобы применить их на практике.

Картель тем временем вполне оправился от тягот и передряг последних лет. Они потеряли Ледера, но отныне Штатам уже никого не заполучить. Картель все больше походил на респектабельную мафию, царившую в США. Главарей знали в лицо, они властвовали безгранично и безнаказанно и, будучи с законом «на ты», ни в какие конфликты не ввязывались.