Кокаиновые короли - Гай Гульотта

Ночью было холодно и туманно, но на рассвете пригрело солнце, туман рассеялся и очень быстро стало жарко. В половине седьмого Лемюсу улыбнулась удача: ледеровский часовой первым открыл стрельбу, заметив в сосняке одного из полицейских. Тот выстрелил в ответ, ранил часового и — сражение началось. Поскольку часовой атаковал полицию первым, никакого ордера уже не требовалось.

Стрелки Ледера, сгруппировавшись на втором этаже, стреляли из окон, пытаясь выбить полицию со склона. Лемюс понял, что они прикрывают Ледера: он, по–видимому, хотел выбраться через заднюю дверь. Надо было попасть в дом как можно скорее, иначе Ледер уйдет.

Лемюс и два снайпера бросились к даче с автоматами наперевес. Ворвавшись в дом, Лемюс сразу наткнулся на Ледера. Оказалось, что огонь со второго этажа велся не для прикрытия, а для отвода глаз. Ледер же надеялся скрыться через парадные двери. Но путь к свободе преградил Лемюс, уставив ему автомат меж глаз.

— Начальник, не стреляй! — взмолился Ледер.

— Мы не убийцы, — ответил Лемюс. — Руки за голову и на пол!

Ледер послушно лег и, достав из кармана пачку песо, бросил их к ногам Лемюса.

— Тут миллион, — произнес он.

— Подбери, — сказал Лемюс. — Самому пригодятся, на лимонад.

Лемюс собрал пленников в гостиной, обыскал их и построил друг за дружкой. Его обуяла безумная радость.

— Господа, — сказал он полицейским. — Позвольте представить вам Карлоса Ледера.

Мертвая тишина.

Но Лемюсу все было нипочем. Собственно, такой реакции и следовало ожидать. Он вывел пленных во двор и снова выстроил — сфотографировать свой улов. Настраивая фотоаппарат, Лемюс пошутил:

— Мяч–то где? Вроде вся команда в сборе.

Люди Ледера засмеялись. Кадр вышел отличный.

В десять утра два полицейских фургона забрали всю ледерову команду в Медельин. Лемюс поехал следом, посадив Ледера в свою машину. Из придорожного телефона–автомата позвонил шефу антьокийской полиции. Он задыхался от восторга, он сам себе не верил! Какая удача!

— Господин полковник! Господин полковник! — захлебывался Лемюс. — Я его взял!

— Да–да. Успокойтесь, — произнес полковник. — Кого вы взяли?

— Нам улыбнулась Мадонна! Мы поймали Карлоса Ледера.

Лемюс недолго упивался своей победой. В полицейское управление он доставил Ледера без труда. Раздобыл для него еды. В два часа дня во дворе приземлился военный вертолет и забрал пленника. Вскоре Лемюса вызвал шеф Национальной полиции — чтобы поздравить. А поздравив, посоветовал взять ноги в руки и убраться из города, пока жив.

Лемюс уложил чемодан и вылетел вместе с семьей в Боготу. А десять дней спустя посольство США помогло ему выбраться из страны.

Вертолет отвез Ледера в аэропорт Рио—Негро, там уже ждал армейский самолет «С-130». Пока Ледер летел в Боготу, министр обороны связался по телефону с посольством США.

— Он вам нужен? — спросил министр. — Забирайте.

Приказ о выдаче Ледера подписал еще президент Бетанкур. И обжалованию он не подлежал. Ледера можно было отправить в Штаты незамедлительно. Так и произошло.

В Боготе Ледера пересадили на командирский самолет УБН. Формальности уладили быстро, и самолет с Ледером и двумя агентами УБН вылетел в город Тампа во Флориде. Пленник выглядел измученным, усталым и не был особенно разговорчив. Только время от времени вздыхал и повторял:

— Все–таки поймали.

28 «СВИДЕТЕЛИ ИЗ ПРЕИСПОДНЕЙ»

Три судебных исполнителя сопровождали Макса Мермелстайна в зал судебных заседаний штата Луизиана. Ему, государственному осведомителю, предстояло выступить свидетелем по делу об убийстве Берри Сила. Полицейские не отходили от Мермелстайна ни на шаг и не сводили глаз с публики, хотя всех присутствующих проверяли специальными датчиками: нет ли оружия. В свои сорок три года полноватый Мермелстайн походил на английского профессора, который совершенно перестал заботиться о своей внешности: седые длинные волосы, седая борода, пестрая, неподходящей расцветки одежда — ярко–голубая спортивная куртка, кричащая рубашка. Галстука у Мермелстайна не было. Сидя на свидетельской скамье в центре зала, он принял из рук прокурора, Премилы Бернс, автомат МАК-10 без патронов.

— Мистер Мермелстайн, будьте любезны взглянуть на эти два предмета — вещественные доказательства государственного обвинения под номерами четырнадцать и пятнадцать, — попросила прокурор Бернс. Под номером 14 значился МАК-10, под номером 15 — глушитель.

— Вы когда–нибудь прежде видели эти предметы?

— Видел, — ответил Мермелстайн.

Он начал рассказывать. Трое обвиняемых и их защитники глядели на него неотрывно. Карлос Аранго (Кумбамба) был в очках с толстыми стеклами и в свитере цвета морской волны. На Макса он уставился исподлобья, ни один мускул не дрогнул на его лице. Бернардо Васкес, в коричневом свитере, порой озирался, не в силах постичь подноготной этого грандиозного спектакля. Луис Карлос Кинтеро Крус, непосредственно обвиняемый в убийстве, был в очках и в респектабельном сером пиджаке. Английского он не знал — переводчик нашептывал ему на ухо.

Прем Бернс попросила каждого из двенадцати присяжных взять в руки МАК-10, чтобы почувствовать холодноватую тяжесть этого неумолимого бездушного убийцы. Свыше полуметра в длину, он весил три с половиной килограмма. Самодельный глушитель занимал более половины длины — почти тридцать сантиметров.

Прокурор Бернс попросила Мермелстайна рассказать присяжным, при каких обстоятельствах он увидел эти предметы впервые.

— Их принесли ко мне домой. Не то в апреле, не то в мае 1984 года, — ответил Мермелстайн.

— Кто принес? — уточнила Прем Бернс.

— Рафаэль Кардона.

— Почему у него было при себе оружие?

— Он сказал, что хочет его испробовать.

Суд над убийцами Берри Сила начался 6 апреля 1987 года. После убийства минуло больше года. Трех участников ударной группы — Кумбамбу, Кинтеро Круса и Васкеса — обвинили в тягчайшем преступлении, и прокурор настаивала на смертном приговоре. Им грозил электрический стул в тюрьме города Анголы, штат Луизиана. Против четвертого члена ударной группы обвинения выдвигались не столь серьезные, и допрашивали его отдельно. Чтобы посадить на скамью подсудимых прочих подозреваемых, недоставало улик. Их просто депортировали в Колумбию.

Суд начался в Батон—Руже, но там не удалось найти нужное количество непредвзятых присяжных, слишком хорошо знали здесь Берри Сила, причем далеко не с лучшей стороны. Пришлось перенести суд почти на триста километров к западу, в Лейк—Чарльз. Этот город с нефтеперерабатывающими предприятиями стоит на самой границе с Техасом.

Прем Бернс беспокоил состав суда присяжных: десять женщин и всего двое мужчин. Смертного приговора от мужчин добиться куда легче. Женщины все же мягкосердечнее. Впрочем, сама Премила Бернс вела обвинение твердо и рьяно. За свою двенадцатилетнюю прокурорскую карьеру из ста дел она проиграла лишь три. И присяжные всегда соглашались с этой миниатюрной темпераментной брюнеткой, когда она требовала смертного приговора. Защитники прозвали ее Черная Вдова. Премиле Бернс поручили ведение дела на следующий день после убийства Сила. О Медельинском картеле она прежде не слыхала, но, распутывая этот сложный клубок, осознала, сколь велика власть картеля, сколь длинны его руки, и желание покарать преступников поглотило ее безраздельно.

С самого начала судебных слушаний защита принялась всячески выпячивать двойственную, маккиавеллиевскую натуру Сила. «Этот человек был слишком сложен, — заявил главный защитник, майамский адвокат Ричард Шарпстайн. — Он был многолик, многогранен, нельзя описывать его характер лишь черной и белой краской. Адлер Берри Сил занимался контрабандой наркотиков. Он был рыцарем фортуны, он продавался за ее улыбку. И искал во всем лишь личной, собственной выгоды. Он не ведал прямых, честных путей. Он сам всадил себе в голову эти пули. Он сам виноват в собственной смерти».

Свидетельские показания Макса Мермелстайна разбили все доводы защиты в пух и прах. Во–первых, он определил четкую связь между МАК-10 и картелем. Кроме того, он опознал Кумбамбу. Шарпстайн из кожи вон лез, чтобы дискредитировать свидетеля. По его словам, Макс Мермелстайн — «второй Берри Сил, его двойник, быть может, еще и худший». Мермелстайн произвел на присяжных неотразимое впечатление, признавшись, что собственноручно перевез в Штаты более семнадцати тонн кокаина за тридцать восемь рейсов. Всего же, по утверждению Шарпстайна, на его счету около пятидесяти тонн, или «двадцать самосвалов», кокаина.

— А сколько денег вы вывезли из Соединенных Штатов обратными рейсами? — спросил Шарпстайн.

— Около трехсот миллионов, — ответил Мермелстайн.

Присяжные ахнули.

Показания прочих свидетелей и вещественные доказательства не оставляли сомнений в виновности подсудимых. Отпечатки пальцев Кинтеро Круса, Васкеса и Кумбамбы были обнаружены и в «бьюике» и в красном «кадиллаке», на котором они бежали. После ареста Кумбамбы в штате Миссисипи специальный анализ показал, что он держал в руках оружие, из которого убили Сила; в кармане у него оказались ключи от «кадиллака». Женщина, у которой он снял комнату, чтобы пересидеть облаву, подтверждала, что он вел тот самый «бьюик». Продавец машин опознал Васкеса, который этот «бьюик» покупал. Еще двое свидетелей подтвердили, что Кинтеро Крус принимал участие в убийстве.