Окруженец - Виктор Найменов

В общем, план наш оказался выполнен только наполовину, на острове нам немцев не достать. Я вспомнил свое обезьянье прошлое и забрался на дерево, чтобы оценить обстановку. Да, фашистская авиация поработала хорошо, вся поверхность острова изрыта воронками, деревья или вырваны с корнем, или переломаны. Полный хаос, и выжить в этом аду было просто невозможно. Я даже поежился от этой мысли. Не уйди мы из этого лагеря, то все, сливай воду!

Внизу послышался какой-то шум, я глянул туда и увидел, что командир группы и комбриг о чем-то яростно спорят. Оказалось, что командир решил-таки уничтожить блокированных карателей, а комбриг орал на него:

— Ты что делаешь, молокосос? Хочешь погубить своих людей? Как только выйдете на расстояние выстрела, немцы вас перещелкают, как в тире!

Командир группы возразил, исподлобья глядя на разбушевавшегося комбрига:

— А мы перебежками, короткими бросками.

Но того было уже не успокоить:

— Ну, и что? Допустим, дойдете вы до лагеря, но и там у вас шансов не будет никаких!

— Почему это?

— Потому что их в два раза больше, чем нас. Даже сейчас, не говоря о потерях, которые будут, когда будете прорываться к острову. Понятно тебе, дурья башка?

Но партизан тоже не успокаивался:

— Здесь я командир, и я буду решать, что делать моей группе.

— А я тебе приказываю не двигаться с места!

Командир группы тоже разошелся не на шутку:

— Да плевать я хотел на ваши приказы!

Я видел, что партизаны находятся в полном недоумении. Было заметно, что большинство из них придерживается мнения танкиста, и погибать бессмысленной смертью им не хотелось. А комбриг чуть не задохнулся от ярости и схватился за кобуру, пытаясь расстегнуть ее:

— Да я тебя! Под трибунал!

Еще неизвестно, чем бы закончился этот скандал, но неожиданно со стороны острова началась стрельба. И, начисто забыв о нешуточной перепалке, все заняли свои позиции. Я сначала тоже хотел слезть со своего наблюдательного пункта, но потом успокоился. В нашу сторону не было сделано ни единого выстрела, бой шел на противоположном краю острова. Неужели наши на плоту все-таки решили напасть на немцев? Это было полным безумством! Комиссар там что, с ума сошел? Все они какие-то нервные здесь, что командир этот угрюмый, что комиссар. Надо разобраться во всем досконально, поэтому я стал пристально всматриваться в картину боя. Все оказалось очень просто, молодцы партизаны! Они подплыли к острову на расстояние пулеметного и винтовочного выстрелов и открыли прицельный огонь. Каратели стали огрызаться, но их автоматные очереди не доставали до партизан. Поэтому и бой скоро закончился, партизаны отплыли подальше, а немцы расползлись по норам. Больше смотреть было не на что, и я спустился вниз, где уже довольно мирно беседовали комбриг с партизаном. Увидев меня, танкист оживился:

— Давай, лейтенант, докладывай!

Я рассказал им о том, что увидел, и все заулыбались. Особенно довольным выглядел комбриг:

— Ну, Коростылев! Надо же, что удумал! И немцев пощипал, и людей сохранил! Вот так-то, командир!

И он хлопнул по коленке сидящего рядом партизана, но тот угрюмо молчал и ничего не ответил. Однако было ясно, что ситуация со скандалом может повториться. Поэтому я решил вмешаться:

— Разрешите обратиться, товарищ комбриг!

— Валяй, пограничник.

Я глянул на капитана, он незаметно кивнул мне головой, и я продолжил:

— Предлагаю следующее. Время движется к полудню, а мы топчемся на одном месте. В нашем положении это довольно опасно, немцы в гарнизоне скоро заподозрят неладное и вышлют подмогу, с которой нам будет не справиться. И немцев на острове нам тоже не достать, нельзя губить людей из-за нескольких автоматчиков.

— Ты давай ближе к делу, лейтенант! А то развел тут речь, как оратор за трибуной.

— Хорошо! Вы сейчас собираетесь и потихоньку уходите отсюда, а мы с капитаном останемся, прикроем вас. Часа два вам должно хватить, чтобы уйти подальше. Я думаю, что островные немцы дергаться не будут, а если подмога явится раньше времени, то нам придется увести ее за собой, куда-нибудь в другую сторону. Вот такой наш план, а теперь решайте!

Я присел на землю рядом с капитаном, а комбриг немного подумал и сказал:

— Это разумно, лейтенант. А ты как думаешь, командир?

Он посмотрел на партизана, тот молча кивнул головой, а потом глянул на нас:

— А как же вы?

— Все нормально, мы привычные! Мы же договорились, что уходим к своим. Заодно и немцев помотаем по лесу, нам по пути!

И я улыбнулся во весь рот:

— Вдвоем оторваться от немцев куда легче, чем группой. Правда, Вань?

Капитан тоже хохотнул и кивнул головой. Партизаны стали собираться, но смотрели на нас с жалостью. Вероятно, им казалось, что они оставляют нас на неминуемую гибель, что было в корне неправильно!

Поэтому я и сказал, весело глядя на лесных бойцов:

— Давайте прощаться, ребята! И без всяких переживаний, мы еще повоюем!

Мы попрощались с каждым, с комбригом и танкистами обнялись, и они ушли. Неожиданно комбриг обернулся:

— Удачи вам, ребята!

И неумело перекрестил нас. Снова мы остались вдвоем. Я засек время, и мы стали ждать, при этом Ванька наблюдал за островом, а я за лесом, откуда могли появиться каратели.

— Послушай, Вить. Как ты думаешь, наши успеют уйти?

— Конечно, успеют! Почти должны дойти до нового лагеря, но все зависит от немцев. Когда они заявятся? Да и от нас, конечно!

Пока все было тихо, каратели на острове вообще не подавали никаких признаков жизни. Мы тоже старались не светиться лишний раз, хотя и знали, что у немцев нет ни одного снайпера. Береженого Бог бережет! Я достал карту, нужно решать, что делать дальше:

— Немцы должны подойти с востока, гарнизон у них там, вот в этом селе. А мы, независимо от всего, уходить будем на север. Попрутся немцы за нами или нет, но все равно пойдем туда. Километров через десять резко поворачиваем на восток. Там и Днепр уже недалеко. Решать, как будем переправляться, придется прикидывать уже на месте. Ну как, Вань?

Капитан внимательно все осмотрел по карте, обдумал и довольно сказал:

— Все понятно, Вить. Так и сделаем.

Но у меня на этот счет все-таки появилось сомнение:

— Случиться может все, что угодно, Ваня. И если все-таки будет погоня, то нам придется разделиться, чтобы сбить немцев с панталыку. Поэтому надо решить, где нам встретиться.

Мы снова все прикинули по карте, посоветовались и выбрали место недалеко от Днепра. Причем, дожидаться друг друга решили ровно сутки, а потом уходить, не смотря ни на что.

Часа полтора было тихо, но потом все пошло по-другому. За время скитаний по лесам у меня резко обострился слух, поэтому я, задолго до появления карателей, обнаружил их присутствие. Схватил бинокль — все точно, идут голубчики. Я повернулся и тихо окликнул капитана:

— Идут, Вань. И идут осторожно, словно опасаются чего-то. Значит так, в близкий контакт не вступаем. Сейчас немного постреляем, и ходу!

Так мы и сделали, выпустили по две очереди и рванули на север. Немного отбежали, снова постреляли, и немцы, похоже, двинулись за нами. Но, конечно, не все. Пока они там разберутся возле островка, пройдет еще немного времени. А с погоней мы как-нибудь определимся. Наверняка они уже разобрались, что нас немного, поэтому большими силами за нами гоняться не будут.

А тем временем со стороны островка донеслась яростная стрельба. Вот это уже отлично, немцы схлестнулись друг с другом. Невероятно! Но среди всей этой пальбы Ванька расслышал звук танкового пулемета. Партизаны, во главе с комиссаром, все же не ушли, а продолжали бить немцев. Молодцы, используют любой шанс. Но наши преследователи приближались, и мы стали уходить, временами постреливая для острастки. Немцы двигались осторожно, поэтому оторваться от них для нас не составило никакого труда. Но нам нужно увести их, как можно дальше, поэтому мы их держали, как бы на поводке. Так мы прошли, примерно, семь или восемь километров и решили немного отдышаться. Тут и пришла мне в голову одна шальная мысль:

— Надо с этим кончать, Вань! Надоели уже, хуже горькой редьки!

— С кем кончать, с немцами? А как?

Ванькино лицо даже вытянулось от недоумения, а я осмотрелся и сказал:

— А вот так! Вот за этим выворотком занимаешь жесткую оборону, там позиция отличная. Немцев рыл десять-двенадцать, не больше.

Сейчас я ухожу в сторону, ты подпускаешь погоню, как можно ближе. Я выхожу к ним в тыл, и начинаем войнушку. Понятно?

Капитану эта беготня тоже изрядно надоела, поэтому он произнес, вскидывая руку к шлему:

— Так точно, товарищ командир!

Я насмешливо посмотрел на него:

— Да надень ты пилотку, и комбинезон сними, а то мокрый уже весь, как из парилки. Время есть еще. Ну, я пошел!