Частица твоего сердца - Эмма Скотт

И я сдалась.

Я тихо застонала, позволяя ему владеть моим ртом. Заслонять сильным телом от холода и дождя. Я отдалась во власть его рук и губ. Поцелуй с Ронаном оказался таким, как я себе и представляла, и все же иным, чем я ожидала. Под внешней жесткостью и грубостью скрывалась странная мягкость. Даже почтение. Ронан жадно, почти одержимо ворвался в мой рот, и все же я чувствовала, что он поклонялся мне.

«Его. Я принадлежу ему…»

Но это было не так. Я принадлежала лишь самой себе. И все же каким-то образом оказалась здесь, на этой улице, осмелившись швырнуть свой грандиозный план прямо в языки пламени и сгореть вместе с Ронаном Венцем.

Я коснулась ладонями его влажных волос, скользнула по спине, наполняясь им, а Ронан прижался теснее. Черт, сколько в нем силы… Я ощущала, как гудело и вибрировало его напряженное от сдерживаемого желания тело. Он внезапно сильнее сжал руку, которой удерживал мои волосы, и я почувствовала легкую боль. С губ сорвался очередной стон. Я обхватила Ронана за талию, желая, чтобы он оказался на мне и надо мной.

«Внутри меня. Я хочу, чтобы он проник внутрь…»

– Боже, – выдохнула я и отстранилась от Ронана, снова приходя в себя и осознавая, где мы находились. – Не здесь.

– Где? – хрипло сказал Ронан. – Ты хочешь пойти куда-то и…

Заняться чем-нибудь. Всем. Прошлым летом с Джаленом я будто бы просто решила поставить галочку в своем «списке дел». И выполнить, что было необходимо. Сразу после окончания школы я планировала открыть свой бизнес, и мне хотелось быстро шагнуть во взрослую жизнь, ничего не оставляя по пути.

Но поцелуй с Ронаном Венцем казался значимым. Словно сейсмический сдвиг в моем тщательно построенном мире, из-за которого установленные правила и преграды стали слабыми и непрочными.

Ронан прижался ко мне, ожидая, что последует дальше. Парень тяжело дышал, глаза его расширились и потемнели. Дождь струйками стекал по его скулам, устремляясь вниз, к резко очерченной челюсти, с губ падали капли… Внезапно взгляд Ронана зацепился за что-то в отдалении, и парень резко отстранился от меня.

– Пойдем.

Неожиданно холодный тон Ронана походил на дождь, гасящий жар между нами. Парень накинул на меня куртку, и мы поспешили к машине. Хотя у меня сложилось впечатление, что он скорее стремился меня спрятать, чем не позволить вымокнуть.

Мы забрались в «Бьюик», я села за руль, Ронан – на пассажирское сиденье. Он огляделся вокруг, на белую обивку закапала вода.

– Что это было?

– Ничего, – проговорил он. – Давай просто уедем.

Ронан назвал свой адрес, и я молча поехала в жилищный комплекс возле скал, недалеко от моего дома.

– Где твоя квартира?

– Слева наверху.

– Я могу на нее взглянуть?

– Нет.

Слово прозвучало твердо и бесповоротно. Унизительно. Словно холодная пощечина после идеального тепла его рта. Хуже того, сердце болезненно кольнуло, как будто его тоже ударили. Сильно.

«Ну хватит. Мне надоело выставлять себя дурой».

– Отлично, – бросила я. – Увидимся где-нибудь…

Но не успели слова сорваться с губ, как Ронан, сократив расстояние между нами, снова меня поцеловал. Я оттолкнула его обеими руками, готовая взорваться. Но взглянула ему в глаза, и мне хватило одного удара сердца, чтобы провалиться в их дымчатую туманность. В следующий миг я уже перебралась к нему на сиденье и прижалась губами к его губам.

«Будь он проклят…»

Ронан откинулся на спинку сиденья, увлекая меня за собой. Теперь он целовал меня вдумчиво и медленно. Мягко, не спеша исследовал языком каждый уголок. Я обвила руками его шею, взъерошила волосы, наслаждаясь вкусом поцелуя, прикосновениями и влажным теплом его рта. Наконец я оторвалась, чтобы глотнуть воздуха. Я рассматривала очертания его скулы, потом скользнула взглядом по щеке и полным губам.

Не торопясь, я изучала каждый дюйм этого лица, которое не покидало моих мыслей, и вглядывалась в серые глаза, казалось, в мили глубиной.

«Не уступай», – тихо прошептал предупреждающий голос, а затем сгорел где-то в тесном пространстве между мной и Ронаном, внутри машины, в которой сейчас было горячо и влажно.

– Прикоснись ко мне, – выдохнула я.

Его глаза расширились и снова потемнели. Он скользнул ладонями, что прежде лежали у меня на бедрах, вверх по льняной ткани свободных брюк, к талии и выше. Ронан издал какой-то животный звук, и поцелуй стал грубым и беспощадным. Он просунул руки мне под свитер, отыскал груди и обхватил их ладонями поверх лифчика, ущипнул за соски. А потом припал губами к моей шее, целуя и одновременно прикусывая, заставляя кожу гореть.

Я ощутила под собой железную твердость мужского естества, прижимающегося через джинсы к мягкой ткани моих брюк. Я уселась на него, и Ронан в ответ снова скользнул руками по моим бедрам, отстраняя меня и притягивая. Двигая меня на себе.

– Боже мой, – запрокидывая голову, прошептала я. Готовая отдать ему все.

Но Ронан вдруг замер. Он оторвал губы от моей шеи, сквозь ветровое стекло разглядывая улицу позади меня.

– Что?..

Я услышала визг шин и, обернувшись, успела заметить белую машину, которая развернулась и поехала прочь.

– Что это было? – спросила я.

Ронан, казалось, меня не слышал.

– Я просто глупец, – мрачно проговорил он. – Чертов глупец…

Он вдруг резко замолчал и мягко, но решительно сдвинул меня со своих колен и отстранился.

Я заморгала, все еще чувствуя его прикосновения. Заныли распухшие от поцелуев губы. Тело остро ощутило его внезапное отсутствие.

– Я не могу этого сделать. Нам не стоит продолжать. Черт. – Он провел рукой по волосам. – Прости, Шайло, – решительно добавил он.

– Что? Почему? Что вообще происходит?

Но Ронан уже потянулся к дверце.

– Прости, – вновь проговорил он. – Мне чертовски жаль.

Чувствуя себя словно в дурном сне, я наблюдала, как Ронан вылез из машины, захлопнул дверцу и, даже не оглянувшись, тяжело зашагал к обшарпанному зданию. Он поднялся по лестнице к угловой квартире и исчез внутри.

Дождь лил не переставая. Лобовое стекло запотело от наших поцелуев и теперь вызывало воспоминания о мамином сигаретном дыме. А зияющая дыра внутри напомнила, почему я никого не подпускала близко к себе. Именно из-за этого чувства. Пустого, безнадежного. Когда, оставшись в одиночестве, приходилось наблюдать, как закрывалась дверь между мной и тем, чего я хотела.

«Перестань. Это всего лишь поцелуй».

Вот только этого «всего лишь» я не ощущала.

Зрение затуманили слезы. Или, может, дождь. Потому что я не плакала. Не из-за парня. Вообще ни из-за чего.

Я включила дворники на