Жук. Таинственная история - Ричард Марш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ежели сие перевоплощение не изумляет, то дважды два – пять. Самый уравновешенный ученый наверняка утерял бы на время всякую невозмутимость и способность логически мыслить, будь он свидетелем столь скорой перемены, произошедшей под самым его носом. Я не просто лишился способности рассуждать – у меня перехватило дыхание: я мог только стоять, разинув рот. И пока я стоял, женщина, присев, подобрала свое одеяние и начала укутываться в него, после чего ретировалась в сторону двери, ведущей во двор. Завидев этот последний маневр, я в некоторой мере пришел в себя. Резко вскочив, я кинулся, чтобы отрезать ей путь к бегству.
– Стоять! – закричал я.
Но она была слишком быстра. Стоило мне приблизиться, как она открыла дверь и выскочила прочь; больше того, она захлопнула ее прямо передо мной. Я так волновался, что довольно долго нащупывал ручку. Наконец я тоже выбежал из дома, но ее уже и след простыл. Правда, мне почудилось, что в дальнем конце двора темная фигура перелезает через ограду, и я ринулся туда с немыслимой скоростью. Вскарабкавшись на стену, я огляделся, но никого не было видно. Я прислушался, не убегает ли кто прочь, но царила тишина. Вся округа была целиком и полностью в распоряжении моего величества. Гостья испарилась. Я понимал, что лишь напрасно потеряю время, если брошусь за ней в погоню.
Я шел по двору обратно, когда Вудвилль, все еще пребывающий под покровом небес, очнулся и сел. Мое появление, кажется, пробудило его ото сна. Увидев меня, он протер глаза, зевнул и моргнул.
– Эй, где я? – спросил он не совсем без резона.
– Ты на земле – святой или проклятой: раздери меня черти, если я знаю, на какой из них! – но ты, брат, здесь.
– Господи!.. Что это со мной?! Понимаешь, голова раскалывается.
– Тебе меня ничем не удивить – ни тем, что у тебя есть, ни тем, чего у тебя нет: я уже наудивлялся вдосталь. Все, что тебе нужно, это капелька виски – да и мне тоже… только вот совсем не капелька! В моем случае поможет лишь бутылка, да и ее мало.
Я подцепил его под руку, и мы направились в лабораторию. А когда вошли, я закрыл дверь, запер ее на замок да еще засов опустил.
Глава 19. Леди в гневе
Дора Грейлинг стояла на пороге.
– Я сказала вашему слуге, что меня не надо сопровождать; к тому же я без тети. Надеюсь, я вам не помешала.
Помешала – чертовски помешала; и я едва не сообщил ей об этом. Она вошла в комнату, глаза сияли, она лучилась от счастья: даже невзрачные девицы весьма привлекательны в таком настроении.
– Так я мешаю?.. По-моему, да.
Не дойдя до меня метра три, она протянула мне руку; я не поспешил сердечно ее пожать, и Дора, покачав головой, состроила гримаску.
– Что с вами такое?.. Вам нездоровится?
Она не ошиблась: чувствовал я себя скверно. Так скверно, как может чувствовать себя вполне здоровый человек, и всякий, в ком есть хоть капля проницательности, сразу бы увидел это. В то же время, я не собирался показывать ничего подобного при даме.
– Благодарю, я совершенно здоров.
– Тогда, на вашем месте, я бы попыталась избавиться от такого совершенства; немного несовершенства пошло бы вам на пользу.
– Боюсь, я не из тех, кому вообще что-то идет на пользу: разве я не признался вам в этом вчера?
– Кажется, вы говорили нечто подобное – весьма любезно с вашей стороны напомнить мне об этом. Но не забыли ли вы кое о чем, что еще мне вчера сказали?
– Неужели вы и правда думаете, я помню все глупости, срывающиеся с моего языка?
– Ну спасибо… С меня довольно… Прощайте.
Она повернулась, будто собираясь уйти.
– Мисс Грейлинг!
– Да, мистер Атертон?
– Что случилось?.. Что я сказал не так?
– Вы пригласили меня посетить ваш дом сегодня утром – не это ли вы назвали глупостью, сорвавшейся с языка?
Приглашение успело вылететь у меня из головы, я это понял – и лицо меня выдало.
– Вы про меня забыли? – Ее щеки вспыхнули, глаза сверкнули. – Простите за недогадливость: я должна была сообразить, что все это притворство и не стоит воспринимать его всерьез.
Она была на полпути к двери, когда я остановил ее: для этого мне пришлось взять ее за плечо.
– Мисс Грейлинг!.. Не судите меня строго.
– Мне приходится… Разве есть на свете что-то хуже, чем незваный – и нежданный – гость?
– Ну вот, еще и это… Если бы вы знали, сквозь что я прошел со времени нашего с вами вчерашнего разговора, вы бы нашли в себе силы смилостивиться надо мной.
– Правда?.. Так сквозь что вы прошли?
Я замешкался. Я, конечно, совсем не намеревался рассказывать ей, что на самом деле случилось ночью. Прежде всего, мне не хотелось выглядеть большим безумцем, чем я уже наверняка был в ее глазах, но в то же время у меня никак не получалось состряпать достаточно правдоподобную историю о деяниях моего ночного посетителя, не оставляющую сомнений в абсолютном здравомыслии рассказчика. Посему я уклонился от ответа – или попытался это сделать:
– Во-первых… я не спал.
Действительно – ни секунды. Когда я наконец попал в постель, «в агонии ужасной всю ночь пролежал»[16], страдая от худшего из кошмаров – кошмара человека, мучающегося от бессонницы. Перед моими воспаленными глазами то и дело возникала странная фигура Безымянного существа. Я часто смеялся над рассказами о людях, видевших привидений, – и вот я сделался одним из таких людей. Ощущения мои не стали приятнее, когда мне почти удалось себя убедить, что если только у меня получится сохранить обычное для ученого наблюдателя отношение к предмету, я, по всей вероятности, разгадаю тайну моего восточного друга, и его экземпляр из отряда жесткокрылых будет пришпилен – огромнейшей булавкой! – к куску – к чудовищному куску! – пробки. Было жутко вспоминать, как мы с ним блефовали друг перед другом – в очередной раз доказав, что в подобной игре цивилизация обычно терпит поражение.
Дора не могла прочесть все это по моему лицу, но она что-то заметила – ее взгляд потеплел.
– Вы утомлены. –
