Перегруженный ковчег - Джеральд Даррел

— Проклятое снадобье, — ответил хозяин. — Мне прислали его из Калабара с последней лодкой. Я и не знаю, что с ним делать, никто его не покупает.

— Вы уже продали всю партию, — торжественно провозгласил я.

— Зачем вам нужна дюжина таких бутылок? — изумился хозяин.

Я вкратце объяснил ему суть дела.

— Но вы уверены, что вам нужны все двенадцать бутылок? Это ведь очень много.

— Без йодистого калия погибнут все наши птицы. Я не хочу, чтобы несчастье произошло из-за того, что я привез слишком мало лекарства. Поэтому я возьму весь ваш запас. Сколько вы за него просите?

Хозяин назвал цену, по которой вполне можно было продать и более дорогие вещи, но у меня не было выхода. Бережно уложив бутылки в грузовик, я помчался к Джону в прекраснейшем настроении.

— Я достал немного йодистого калия, старина, — крикнул я с порога, — так что у тебя больше нет оснований убивать своих птиц.

— Чудесно! — обрадовался Джон и изумленно посмотрел на ящик, который я принес. — Это все йодистый калий?

— Да, это все, что мне удалось достать. Я не знал, сколько тебе нужно. Этого количества тебе достаточно?

— Достаточно? — тихо переспросил Джон. — Этого количества достаточно для пятидесяти коллекционеров примерно на двести лет.

И еще много месяцев спустя наш багаж был переполнен бутылками с йодистым калием. Мы не могли отделаться от него. Мы постоянно чувствовали его запах, бутылки опрокидывались на наши чистые рубашки, противная жидкость непонятным образом примешивалась к нашим напиткам. Но все же главное было достигнуто — эпидемия микозиса полностью прекратилась.

К этому времени я почти забыл о послании насчет восхождения на Нда-Али, отправленном таинственному охотнику в Финешанг. Поэтому я удивился, когда ко мне пришел житель Финешанга и сообщил, что охотник рад будет совершить со мной однодневную вылазку в горы в любое удобное для меня время. Я назначил день и просил передать, что рано утром буду в Финешанге. Одновременно я направил охотнику пачку папирос и бутылку пива, чтобы попытаться установить со злыми духами хорошие отношения.

— Ты собираешься идти в четверг? — переспросил Джон, выслушав мой рассказ. — Неужели ты надеешься добраться до вершины и вернуться в тот же день обратно?

Мы одновременно взглянули в сторону багровевших в лучах заходящего солнца почти отвесных скал Нда-Али.

— Думаю, что успею. Во всяком случае, я сделаю для этого все от меня зависящее.

Глава IX.

Пойманный арктосебус

Наступило чудесное свежее утро назначенного для выхода в горы дня. Нда-Али был закрыт плотной стеной тумана. Над лесом переливались волны и клубы тумана, из их гущи, подобно заблудившимся в мглистом море кораблям, выплывали залесенные вершины холмов. В лучах восходящего солнца лес все больше начинал мерцать золотисто-зеленой окраской.

Я легко согласился прибыть в Финешанг к одиннадцати часам утра. Но только накануне вечером я сообразил, что от нашего дома до Финешанга десять миль и пройти это расстояние пешком по пыльной дороге не доставит мне большого удовольствия. На состоявшемся в последний момент совещании я узнал, что у почтальона, находившегося в это время в деревне, имеется хороший новый велосипед. Владелец его охотно согласился одолжить мне на один день свою машину. Рано утром к нашему дому торжественно подвели большой тяжелый велосипед. Я решил взять с собой в дорогу Даниеля, выбрав его прежде всего потому, что он был меньше всех остальных наших сотрудников и легко мог уместиться на раме. Кроме пассажира я захватил с собой две большие корзины: одну с охотничьими принадлежностями, другую с запасом пива и бутербродов на долгую и утомительную дорогу. Пока я привязывал свой багаж к велосипеду, появился Джон.

— Зачем тебе столько пива? — поинтересовался он.

— Во-первых, подъем на такие горки всегда возбуждает у меня жажду; во-вторых, я уже убедился, что пиво прекрасно действует на злых духов.

Даниель приблизился и испуганно посмотрел на меня. Чувствовалось, что он не слишком доверяет моему умению обращаться с велосипедом.

— Где я должен сидеть, сэр? — спросил он.

— Здесь, на раме.

Наклонившись, я посадил его на раму велосипеда. Даниель судорожно вцепился в руль, свернул его, и мы с шумом свалились на землю; раздался мелодичный звон пивных бутылок.

— Мне кажется, что я присутствую не при отправке в путь научной экспедиции, а при сборах пьяной компании, — серьезно сказал Джон.

Я выправил машину, Даниель снова занял свое место на этот раз без всяких приключений. Мы медленно начали спускаться вниз по тропе.

— Всего доброго, старина! — крикнул мне вдогонку Джон.

— Всего доброго! — ответил я, осторожно объезжая многочисленные рытвины.

— Вечером увидимся! — но в голосе Джона я не уловил твердой уверенности в осуществлении этого пожелания.

Спустившись с холма, я выехал на дорогу, по которой повел велосипед, все время стремившийся сбиться с прямого пути. Несмотря на все мои доводы, Даниель изо всех сил вцепился в руль велосипеда, и я с большим трудом удерживал машину от падения. Езда на велосипеде по дорогам Камеруна не доставляет никакого удовольствия: густая мелкая красноватая пыль тучами поднимается кверху, обволакивая велосипедиста; внезапно появляющиеся глубокие рытвины и ухабы держат в непрерывном напряжении и заставляют выписывать на дороге замысловатые зигзаги; примерно через каждые сто ярдов пути дорога покрыта множеством крупных острых камней, тряска по которым доводит человека до исступления. Спустя каждые полмили мы переезжали мостик, состоявший из двух толстых бревен с настеленными в большинстве случаев поперек бревен досками. В самом начале пути я по глупости попытался проехать по мосту с продольно настеленными досками. Переднее колесо попало в щель настила, застряло там, и я, Даниель и весь наш багаж вместе с велосипедом упали на землю.

Вскоре солнце поднялось над туманом, и на открытой дороге стало нестерпимо жарко. Мы не проехали еще и половины пути, а я весь истекал потом, глаза и рот у меня были набиты пылью. Спустившись с одного из холмов, мы подъехали к очередному мостику через широкий, но мелкий ручей.

Высокие деревья отбрасывали густую тень на белоснежные песчаные берега. Я не выдержал.

— Отдохнем немного, Даниель, — проговорил я хриплым голосом. — Может быть, мы и здесь поймаем какого-нибудь зверя.

Я прекрасно знал, что в таком месте и в такое время никаких зверей мы не увидим, но я мечтал окунуться в чистые мерцающие воды ручья и смыть насевшую на меня пыль. Поставив велосипед у придорожной канавы, мы спустились к ручью, разделись и бросились в воду, которая сразу приобрела кроваво-красный цвет от принесенной нами пыли. Полчаса спустя мы еще сидели на отмели, наслаждаясь чудесной прохладой. Внезапно я увидел странную картину, которая вывела меня из дремоты. Длинная коричневая полоска, напоминающая водоросль, оторвалась от скалы неподалеку от меня и быстро поплыла против течения к группе камней. Я вскочил с места и с криком бросился за ней. С помощью Даниеля мне удалось приподнять камень, под которым пыталось скрыться это странное существо. Нагнувшись, я взял в руки оригинальную рыбу. Она была длинной, узкой, тонкой, с коричневой окраской и по-прежнему удивительно напоминала вытянутое растение. Голова ее была сильно сплющена, круглые глаза блестели и казались более выразительными, чем глаза обыкновенных рыб. Я узнал эту разновидность, так как в прошлом провел немало счастливых часов в южном Средиземноморье, занимаясь ловлей ее сородичей. Это была морская игла. Я был поражен, так как никогда не думал встретить в африканской реке пресноводную морскую иглу. Мы отгородили от ручья небольшой затон и пустили туда рыбу. Она немедленно прикрепилась к скале и начала плавно извиваться и покачиваться в воде. Я стал припоминать основные сведения о морской игле: каковы ее привычки, чем она питается, как размножается. Эти и многие другие вопросы всплыли один за другим. С горечью я подумал, да уже и не в первый раз, что занимаясь коллекционированием различных зверей для того, чтобы обеспечить себе средства существования, не имеешь времени и возможности серьезно продумать многочисленные, возникающие на каждом шагу вопросы. В частности, история появления в маленьком пресноводном ручейке такой необычной рыбы сама по себе представляет большой интерес, но заниматься этим у меня не было времени. Я выпустил морскую иглу, и она быстро исчезла в глубине ручья. Мы вернулись к дороге и снова сели на велосипед, который я уже успел возненавидеть. Я равномерно крутил педали и чувствовал, как пыль снова оседает на мне густым покровом.