Том 2. Стихотворения 1909-1917 - Валерий Брюсов

1913

На церковной крыше

На церковной крыше,У самого золотого креста(Уже восхода полоски наметились),Как две летучих мыши,Две ведьмы встретились:Одна — стара и толста,Другая — худа и моложе(Лицо с кошачьей мордочкой схоже),И шептались, ветра весеннего тише.

— Сестра, где была? —Старуха захохотала.— Тра-ла-ла!Всю ночь наблюдала:Юноша собирался повеситься!Все шагал, писал и смотрелНа серп полумесяца,Лицом — как мел.Любовь, как видно, замучила.Ждать мне наскучило,И я, против правил,Подсказала ему: «удавись!»Он в петлю голову вставилИ повис.

Худая в ответ улыбнулась.— И мне досталось!В грязных номерах натолкнулась,Как девушка старику продавалась.Старичонка — дряхлый и гадкий,Горб, как у верблюда,А у нее глаза — как загадки,И плечи — как чудо.Как был он противен, сестра,А она молчала!Я до утра,Сидя в углу, наблюдала.

Так, у золотого креста,На церковной крыше,Как две летучих мыши,Шептались две ведьмы.И та, что была и стара и толста,Прибавила:— Хоть это и против правила,Но будем по утрам встречаться и впредь мы!

1914

Простенькая песня

Ты, в тени прозрачнойСветлого платана,Девочкой игралаУтром рано-рано.

Дед твердил с улыбкой,Ласков, сед и важен,Что далеким предкомБыл платан посажен.

Ты, в тени прозрачнойСветлого платана,Девушкой скрываласьВ первый час тумана.

Целовалась сладкоВ тихом лунном свете,Так, как целовалисьЛюди ряд столетий.

Ты, в тени прозрачнойСветлого платана,Женщиной рыдалаПод напев фонтана.

Горестно рыдалаО минутной сказкеОпалившей страсти,Обманувшей ласки.

Ты, в тени прозрачнойСветлого платана,В старость вспоминалаЖизнь, как мир обмана,

Вспоминала, с грустнойТишиной во взоре,Призрачное счастье,Медленное горе.

И, в тени прозрачнойСветлого платана,Так же сладко дремлетПрежняя поляна.

Ты же на кладбище,Под плакучей ивой,Спишь, предавшись грезе,Может быть, счастливой.

1913

Она

Она любила строй беспечныйМечтаний, уводящих вдаль,Цветы, снежинки, пояс млечныйИ беспричинную печаль.

Она любила, ночью зимней,Невестой медлить у окна,В своих стихах, как в тихом гимне,Твердя безвольно: я — одна!

Она ждала, ждала кого-то,Кто, смел, безумен и красив,Всю жизнь отдаст ей без отчета,Всю жизнь сольет в один порыв.

Но Рок был странно беспощаден,Не обманул и не свершил.Тот не был жарок, не был хладен,Он и любил и не любил.

Его не-пламенные ласки,Его обдуманная речь,Его лицо — как образ маски —Могли овеять, но не сжечь.

Стремясь в мятежную безбрежностьОна искала крыльев, ноОн приносил ей только нежность…И было все предрешено!· · · · · ·· · · · · ·· · · · · ·· · · · · ·

1913

На шумных улицах

О, эти встречи мимолетные

На шумных улицах столиц…

Электрические светы

Мы — электрические светыНад шумной уличной толпой;Ей — наши рдяные приветыИ ей — наш отсвет голубой!

Качаясь на стеблях высоких,Горя в преддверьях синема,И искрясь из витрин глубоких,Мы — дрожь, мы — блеск, мы — жизнь сама!

Что было красочным и пестрым,Меняя властным волшебством,Мы делаем бесцветно-острым,Живей и призрачней, чем днем.

И женщин, с ртом, как рана, алым,И юношей, с тоской в зрачках,Мы озаряем небывалымВенцом, что обольщает в снах.

Даем соблазн любви продажной,Случайным встречам — тайный смысл;Угрюмый дом многоэтажныйМы превращаем в символ числ.

Из быстрых уличных мельканийЛишь мы поэзию творим,И с нами — каждый на экране,И, на экране кто, — мы с ним!

Залив сияньем современность,Ее впитали мы в себя,Всю ложь, всю мишуру, всю бренностьПреобразили мы, любя, —

Мы — электрические светыНад шумной уличной толпой,Мы — современные поэты,Векам зажженные Судьбой!

1913

Вечером

Дрожащей проволоки альтЗвенит так нежно;Заполнен сумрачный асфальтТолпой мятежной.

Свистки авто и трамов звонПоют так нежно;Вечерний город полоненТолпой мятежной.

Свет электрических шаровДрожит так нежно;Ты слышишь ли немолчный зовТолпы мятежной?

Вот девушки случайный взорБлеснул так нежно;О, кто его так быстро стерТолпой мятежной?

Тень синеватая леглаВокруг так нежно,И проститутки без числаВ толпе мятежной.

25 мая 1914

На полетах

Пропеллеры, треща, стрекочут:То клекоты бензинных птицО будущем земли пророчат.Но сколько нежных женских лиц!Иглой заостренные шляпы,Зелено-белые манто, —И как-то милы даже всхрапыНа круг въезжающих авто.

В живой толпе кафешантаннойЯ уловил случайно вновьДавно знакомый взгляд… Как странно!Твой взгляд, бессмертная любовь!И, пестрой суеты свидетель,Я веру в тайну берегу,Не видя в сини «мертвых петель», —Воздушных вымыслов Пегу.

Май 1914

Москва

У канала

В угрюмом сумраке ночей безлунныхЛюблю я зыбкость полусонных вод.Приникнув к жесткости оград чугунных,Люблю следить волны унылый ход.

Свет фонарей, раздробленный движеньем,Дрожит в воде семьей недлинных змей,А баржи спят над зыбким отраженьемГлубоким сном измученных зверей.

Так близко Невский, — возгласы трамваев,Гудки авто, гул тысяч голосов…А серый снег, за теплый день растаяв,Плывет, крутясь, вдоль темных берегов.

Так странно: там — кафе, улыбки, лица…Здесь — тишь, вода и отраженный свет.Все вобрала в водоворот столица,На все вопросы принесла ответ.

И если жизнью, слишком многострунной,Измучен ты, — приди ко мне, сюда,Перешагни чрез парапет чугунный,И даст тебе забвение вода.

1 ноября 1912

Петербург

Панихида

Тоненькие свечечки,Робкие, мерцают.Голосочки детскиеБасу отвечают.Слышно над склоненною толпой:«Со святыми упокой».

Хорошо под лентами,Мирно под цветами!Песни умиленныеСложены не нами.Обещает мир напев святой:«Со святыми упокой».

Выйдешь в ночь холодную:Светы и трамваи…Сладостно задуматьсяО блаженном рае.Боже! — утомленных суетойСо святыми упокой!

3 ноября 1912