Петр Великий и Санкт-Петербург в истории России - Александр Андреев

Надобно знать, как управлять народом. Английская вольность здесь не у места, как к стене горох.

Честный и разумный человек, усмотревший что-либо вредное или придумавший что полезное, может говорить мне прямо без боязни. Вы сами тому свидетели. Полезное я рад слышать и от последнего подданного. Доступ ко мне свободен, лишь бы не отнимали у меня времени бездельем. Недоброхоты мои и отечеству, конечно, мной не довольны. Невежество и упрямство всегда ополчались на меня с той поры, как задумал я ввести полезные перемены и исправить грубые нравы. Вот кто настоящие тираны, а не я.

Я не усугубляю рабства, обуздывая царство упрямых, смягчая дубовые сердца, не жестокосердствую, переодевая подданных в новое платье, заводя порядок в войске и в гражданстве и приучая к людскости, не тиранствую, когда правосудие осуждает злодея на смерть. Пускай злость клевещет – совесть моя чиста.

Бог мне судья! Неправые толки в свете разносит ветер».

Противодействие петровским преобразованиям в среде старого боярства было значительным. Петр говорил своим соратникам: «Страдаю, а все за отечество; желаю ему полезного, но враги пакости мне делают демонские».

Многие его соратники узнав о его смерти в январе 1725 года «были более суток, как в беспамятстве; он научил нас узнавать, что и мы люди».

Сотрудник Петра А. Нартов писал:

«Мы, бывшие сего великого государя слуги, воздыхаем и проливаем слезы, слыша иногда упреки жестокосердию его, которого в нем не было. Когда бы много знали, что претерпевал, что сносил и какими он уязвляем был горестями, то ужаснулись бы, насколько снисходил он слабостям человеческим и прощал преступления, не заслуживающие милосердия.

И хотя нет более Петра Великого с нами, однако дух его в душах наших живет, и мы, имевшие счастье находиться при сем монархе, умрем верными ему и горячую любовь нашу к земному Богу погребем вместе с собою.

Мы без страха возглашаем об отце нашем для того, что благородному бесстрашию и правде от него учились».

Великий российский историк С.Соловьев посвятил Петру Первому несколько томов своей «Истории России» и отдельную работу.

«История ни одного народа не представляет нам такого великого, многостороннего преобразования, сопровождавшегося такими великими последствиями как для внутренней жизни народа, так и для его значения в общей жизни народов, во всемирной истории.

Наш народ должен был путем страшного переворота, посредством необычайного напряжения сил выйти из отчаянного положения на новую дорогу, к новой жизни. Это нисколько не уменьшает величия человека, который при совершении такого трудного подвига подал мощную руку великому народу, необычайной силой своей воли напряг все его силы, дал направление движению.

Западные историки не хотят оценить по достоинству всемирно-исторического значения явлений, происшедших в Восточной Европе в первую четверть XVIII века. Несмотря на это, они принуждены обращаться к результатам этих явлений, то есть к решительному влиянию России на судьбы Европы. Эти нелюбезные отношения Запада к России лучше всего показывают нам ее значение и вместе значение деятельности Петра, виновника соединения обоих половин Европы в общей деятельности.

Бури очищают воздух, но опустошения, которые они по себе оставляют, показывают, что это очищение куплено дорогой ценой. Сильные лекарства даются при сильных болезнях, и мы знаем, что допетровская Россия накопила в себе много болезней, и явления преобразовательной эпохи лучше всего указывают на них. Политическое тело оздоровело, получило средства к продолжению жизни, богатой сильными проявлениями.

Время переворотов есть время тяжкое для народов. Такова была и эпоха преобразования. Жалобы на тягости великие слышались со всех сторон, и не напрасно. Но народ проходил трудную школу. Народ действительно учится, не одной цыфири и геометрии, не в одних школах; народ учится гражданским обязанностям, гражданской деятельности, проходя такое обучение впервые в истории России. Сочувственно или несочувственно обращались к словам и делам, все равно над этими словами и делами думали. Что могло погубить общество одряхлевшее, народ, не способный к развитию, – треволнения преобразовательной эпохи, незнание покоя, – то развило силы молодого и крепкого народа, долго спавшего и нуждавшегося в сильном толчке для пробуждения. Поучиться было чему. Вся система Петра была направлена против главных зол, которыми страдала древняя Россия: против разрозненности сил, непривычки к общему делу, против отсутствия способности начинать дело.

Выставив значение государства, заставив, по-видимому, приносить этому новому божеству, тяжелые жертвы и сам подавая пример, Петр, однако, принял меры, чтоб личность не была подавлена, а получила должное развитие. На первом месте здесь должно быть поставлено образование, введенное Петром, знакомство с другими народами, опередившими наш народ в развитии.

У служилых людей в XVII веке существовала позорная поговорка: «Бегство хоть нечестно, да здорово». При Петре эта поговорка вывелась, и он сам свидетельствовал, что во второй половине Северной войны бегство с поля сражения прекратилось. Страшные труды и лишения не пропали даром.

Начертана была обширная программа на много и много лет вперед, начертана была не на бумаге – она начертана была на земле, которая должна была открыть свои богатства перед русским человеком, получившим посредством науки полное право владеть ею.

На море, где явился русский флот; на реках, соединенных каналами; программа была начертана в государстве новыми учреждениями и постановлениями; начертана была в народе посредством образования, расширения его умственной сферы, богатых запасов умственной пищи, которой ему доставил открытый Запад и новый мир, созданный внутри самой России.

Большая часть сделанного была только вначале, иное в грубых очерках, для многого приготовлены были только материалы, сделаны были только указания. Поэтому мы и назвали деятельность преобразовательной эпохи программой, которую Россия выполняет до сих пор и будет выполнять. Уклонение от нее всегда сопровождалось печальными последствиями. Различные толки и суждения «за» и «против», толки о том, как быть с тем или другим делом, оставшимся от эпохи преобразования, были именно тем благодетельным последствием умственного возбуждения, которое дало русскому народу возможность жить новой жизнью и выполнять программу Преобразователя.

Мы должны признать, что России в описываемое время послан был человек, способный из двух зол выбрать гораздо меньшее, именно всестороннее и деятельное преобразование.

Никогда ни один народ не совершал такого подвига, какой был совершен русским народом в первую четверть XVIII века. Человека, руководившего народом в этом подвиге, мы имеем полное право назвать величайшим историческим деятелем, ибо никто не может иметь большего значения в истории цивилизации.

С какой бы точки зрения мы ни изучали эпоху преобразования, мы должны прийти в изумление перед нравственными и физическими силами Преобразователя. У Петра была старинная русская богатырская природа. Он любил широту и простор: отсюда объясняется, что кроме сознательного влечения к морю, он имел еще и бессознательное.

Богатыри старой Руси стремились в широкую степь, богатырь новой стремился в широкое море.

Дело, совершенное Петром, было совершено им с помощью людей способных, которых он умел отыскать всюду и сохранить.

Сознание обязанностей своих к Богу, глубокое религиозное чувство высказывалось постоянно у Петра, поднимало его дух в бедах и не давало заноситься в счастии.

Необыкновенное величие, соединенное с сознанием ничтожества всех умов человеческих, строгое требование исполнения обязанностей, строгое требование правды, уменье выслушивать самые резкие возражения, чрезвычайная простота, общительность, благодушие – все это сильно привязывало к Петру лучших людей, имевших случай сближаться с ним. Можно представить, каково им было в 1725 году услышать знаменитые слова Феофана Прокоповича: «До чего мы дожили, о россияне! Что видим? Что делаем? Петра Великого погребаем!»

Да не оставит нас дух Петра Великого! Результаты деятельности великих людей, богатство силы и славы утрачиваются, когда в народе перестает жить дух этих великих людей. То нетленное наследство, которое он оставил нам, это – пример небывалого в истории труда, силы воли в борьбе с препятствиями, в борьбе со злом: пример любви к своему народу, пример непоколебимой веры в свой народ, в его способности, в его значение; пример искусства словом и делом, книгами, законами и учреждениями воспитывать народ свой, поднимать его на ноги; пример заимствования чужого в благо и в плод своему; пример верного взгляда, верного чувства, по которому Петр указал нам естественных союзников в народах соплеменных; пример страсти к знанию и преданности вере, что обещает народам долголетие, как написано на скрижалях истории.