Петр Великий и Санкт-Петербург в истории России - Александр Андреев

Одновременно с цифирными школами по России были созданы духовные епархиальные училища. Только в Новгородской губернии по инициативе просвещенных архиереев было открыто 15 школ. С 1722 года открытие духовных училищ стало государственным делом и их было открыто около пятидесяти – во главе их встали выпускники Славяно-Греко-Латинской академии. Феофан Прокопович ввел в школах не только словесные науки, но и грамматику, логику, диалектику, риторику, философию, богословие, арифметику, геометрию, физику, историю, географию, даже политологию.

В школы принимали детей не старше десяти лет – «ибо такого возраста дети еще не вельми обучилися злонравия и сами обучилися, однакож не закрепли обычаем и можно таковых нетрудно обучить». Дети жили и учились в школьных общежитиях – первые три года безвыездно, затем с двумя семидневными каникулами в год. Дважды в год в школах проходили диспуты, играли комедии.

В каждом провинциальном городе работали светская и духовная школа. Учеба в школе являлась предварительной ступенью к службе, ученики даже получали жалованье. Часто учеников набирали и удерживали в школе силой, и везде были списки учеников, числившихся «в бегах». Для упрочения системы просвещения и обучения Петр лично разработал новый удобный гражданский шрифт и распорядился выпустить новые светские учебники. Преобразователь хотел, чтобы из его школ «во всякие потребы люди происходили, в церковную службу и в гражданскую, в военное, чтоб знали строение и докторское врачевское искусство». В. Ключевский писал:

«Новый покрой платья, парики, бритые бороды, как и коллегиальные учреждения, средние и начальные школы, входили составными частями в один общий и широкий план – облицевать русских людей внутри и снаружи по подобию просвещенных народов, дать их наружности, управлению, мышлению и самому общежитию склад, не отчуждавший, а сближающий с европейским миром, с которым историческая судьба связала русский народ».

В 1717 году по распоряжению Петра была издана книга «Юности честное зерцало, или показание к житейскому обхождению». Издание содержало правила, как держать себя в обществе, чтобы добиться успеха и в свете и при дворе. Для того, чтобы «выйти в свет» дворянин должен быть образован, культурен, знать иностранные языки, смел, обучен конной езде, фехтованию, танцам. «Зерцало» стало первым учебником воспитания. Ежегодно в России в созданных Петром типографиях выходило в год около двадцати новых книг по истории и экономике.

В 1718 году в Санкт-Петербурге прошла первая ассамблея – бал и собрание одновременно, в знатных домах. Указ Петра гласил, что ассамблеи нужны «не только для забавы, но и для дела, ибо тут можно друг друга видеть и о всякой нужде переговорить». В ассамблеях должны были участвовать и женщины – этим ликвидировалось их прежнее затворничество. На ассамблеях танцевали, играли в шахматы, шашки и карты, курили трубки, вели деловые переговоры. Особые ассамблеи имело духовенство.

По указу Петра Первого с января 1703 года в Москве стала выходить первая российская газета – «Ведомости», сначала ежемесячно, затем два раза в неделю. Первоначально газета перепечатывала переводные статьи из привезенных европейских газет, потом преобладающей стала информация о российской политической, экономической и культурной жизни.

В 1702 году на Красной площади в Москве построили «комедиальную хоромину» – общедоступный театр для публики, в котором дважды в неделю давали представления, в частности, ставились пьесы Ж. Мольера. В Санкт-Петербурге открылась Кунсткамера – первый российский музей. Многие вельможи стали собирать домашние музеи.

Петр учил своих «птенцов» делу на ходу, без подготовки. Заставляя дворянство служить себе, Петр заставлял его служить прежде всего и России. Постепенно понятия «Отчизны» и «государственных интересов» вошли в повсеместный обиход, и дворянство стало понимать цель и смысл петровских преобразований. «Недостроенная храмина» – так называли Россию после смерти Петра. Ее пытались разрушить, но неудачно, не смогли – после 1725 года это была уже новая страна, в которой жило все больше и больше новых, других людей, не только «подданных», но и «граждан».

В Москве Петр «учредил» 8 аптек. При этом ему пришлось закрыть 20 зелейных лавок, которые совершенно открыто торговали «лекарственными травами, от которых люди умирают скорой смертью». Один из его указов отменил обычай убивать младенцев, родившихся с физическими недостатками. Еще один указ запрещал хоронить мертвых ранее, чем через три дня – нередки были случаи, когда хоронили бесчувственных, больных или упившихся людей заживо, принимая их за мертвых. Именно такое «гражданское общество» досталось новому императору.

Петр издал специальный указ, запрещавший подписываться уменьшительными именами и падать перед царем на колени – он уважал человеческое достоинство. Перед Зимним дворцом народ снимал шапки как в храме – Петр запретил, говоря: «Какое же будет различие между Богом и царем, когда обоим воздается равное почтение? Более усердия к службе и верности ко мне и государству – вот почесть, принадлежащая царю». Петр был велик и в воспитании своего народа.

Часть IV. Петр Великий в истории России

22 октября 1721 года Петр Первый принял императорский титул – Россия стала империей. Историк права М. Владимирский – Буданов писал в начале XX века:

«Царская власть получает новый титул – императорский, с сохранением и всех прежних. Новый титул сходный по существу с прежним – царским, заключает, однако, в себе и новый смысл: царский титул делает наших государей преемниками византийских царей, императорский – делает их усвоителями подобных же традиций западно-европейских. Теперь власть существует в интересах государства и для государства. Согласно с новыми основаниями власти Петр Великий полагал, что воля царствующего государя не связана порядком законного наследования. Если государь находит законного наследника не соответствующим благу государства, то может назначить себе приемником кого угодно. Это изменение оснований власти привело к точному законодательному определению неограниченной самодержавной власти – «Его величество есть самовластительный монарх, который никому на свете в своих делах ответу дать не должен; но силу и власть имеет, свои государства и земли, яко христианнейший государь по своей воле и благомнению управляет».

Петр по праву и заслугам принял титул Великого. Вся Российская империя, ее лучшие сыны понимали, какой была и какой стала Держава. Великий историк С. Соловьев писал:

«Им представлялось то, что было 20 лет назад, и что теперь. Им представлялось то унижение, в котором была Россия после Нарвы, и то уважение, с которым расступились теперь перед ней европейские державы, чтоб дать ей почетное место среди них». Через сто лет после создания Российской империи великий поэт А. Пушкин писал: «Россия вошла в Европу, как спущенный корабль – при стуке топора и громе пушек». Вся Европа говорила, что Петр стремится стать восточным римским императором. Петр стал императором всероссийским – он работал для России и взял императорский титул вместе со страной, поделив с ней всю славу.

Петр легко разгибал подкову, но «разогнуть» страну ему стоило усилий всей жизни. Он очень гордился мозолями на руках, совсем не характерных для монархов дома Романовых – «я и царь, да у меня на руках мозоли, а все оттого: показать вам пример и хотя бы под старость видеть мне достаточных помощников и слуг Отечеству». А. Пушкин писал о Петре: «То академик, то герой, то мореплаватель, то плотник, он всеобъемлющей душой на троне вечный был работник».

В царевиче Алексее Петр встретил упорное сопротивление своим преобразованиям. Сын императора писал в своем признании-автобиографии:

«К отцу моему непослушания, и что не хотел того делать, что ему угодно, причина та, что с младенчества несколько жил с мамой и девками, где ничему иному не обучался, кроме избных забав, а больше научился ханжить, к чему я от натуры склонен. А потом, когда меня от мамы взяли, отец мой, имея о мне попечение, чтобы я обучался тем делам, которые пристойны к царскому сыну, также велел мне учиться немецкому языку и другим наукам, что мне было зело противно, и чинил то с великою леностью, только чтобы время в том проходило, а охоты к тому не имел. Не только дела воинские, и прочии моего отца дела, но и сама его особа зело мне омерзела».

Петр несколько раз писал сыну о будущем Российской державы и монархии:

«Когда же сию Богом данную нашему Отечеству радость рассмотрев, обозрюсь на линию наследства, едва не равная радости горесть меня снедает, видя тебя весьма на правление дел государственных непотребного. Я есмь человек и смерти подлежу, то кому вышеписанное с помощью Вышнего насаждение и уже некоторое возвращенное оставлю?