Отказать Пигмалиону - Наталия Миронина

Елена Семеновна замужем никогда не была и, казалось, не была никогда влюблена. Природа, наделив ее внешностью – пройдешь, не заметишь, одарила исключительной волей. Для Елены Семеновны не существовало слов «не могу» или «не получается». Ребенка она родила точно так же – если наступила беременность, значит, надо рожать. Коллеги, в основном дамы, перемыли все кости и потрепали изрядно нервы.

– Поздненько вы решились, но правильно сделали, – сказала акушерка Елене Семеновне. Та не стала объяснять, что ради этого ребенка она оставила любимую профессию, поменяла всю свою жизнь и навсегда в душе закрыла некоторые «двери».

Дочка родилась здоровой. Елена Семеновна сначала сама себе не верила, а потом вся радость материнства потонула в череде вынужденных и самой придуманных подвигов. Все самое лучшее, все по правилам – времени и сил на беззаботный родительский восторг не оставалось. Отcтуплений от принципов она тоже себе не позволяла – сообщить о родившейся дочке отцу даже не приходило в голову, хотя возможность однажды представилась. И может быть, именно этот шаг заставил бы ее смягчиться – в жизни должен же быть еще кто-то, пусть не самый хороший, но имеющий к тебе отношение. Елена Семеновна предпочла нести крест одиночества, о чем неустанно напоминала подрастающей дочери.

– Мне очень тяжело было. Никого рядом. Так уж, пожалуйста, будь добра, сделай все возможное, чтобы эти годы не были впустую потрачены.

Аля слушала и старалась во всем – никаких шумных и опасных игр с другими детьми. Она отлично училась – уроки делались прилежно, и из-за стола она вставала за час до сна, чтобы успеть помочь матери на кухне. Она не спорила, не плакала, не обижалась, не задавала лишних вопросов. Мать все это видела и была довольна, но будь на месте Али взрослый человек, он бы почувствовал, что это было довольство надсмотрщика, который волею безжалостной судьбы брошен на эти галеры. Елена Семеновна не смягчалась ни на минуту – сначала ей казалось, что иначе и не воспитаешь ребенка, потом она вдруг убедила себя, что к суровой жизни надо готовить детей именно так. А еще через несколько лет вдруг обнаружилось, что дочь вырастает красивой, и тут Елена Семеновна приготовилась отражать нападения извне, приучая Алю к мысли, что никакая она не красавица. «Главное, быть чистоплотной, даже если девушка некрасивая, но аккуратно одета и причесана – она уже произведет хорошее впечатление. Ну и конечно, учеба, знания!» – это Елена Семеновна повторяла похорошевшей Але чуть ли не каждый день. Дочь покорно надевала старомодные платья, которые шила приятельница матери.

Впервые непослушание Аля проявила в четвертом классе. Тогда на уроке пения молодая симпатичная преподавательница, услышав голос девочки, сказала:

– Тебе музыкой надо заниматься. Слух великолепный.

Аля очень обрадовалась, потому что уроки пения она любила больше всего. На них ей нравилось все – слушать истории о композиторах, рисовать забавные ноты на нотном стане и громкое пение хором.

– Мама, я хочу музыке учиться. – Аля сказала это матери, когда та ее забирала из школы.

– Мало ли что я хочу. – Елена Семеновна ответила, как всегда, сурово. – Я не разорвусь – между работой и твоей музыкой. Подожди до следующего года…

– Я не хочу ждать… Я хочу сейчас. – Аля надула губы. Мать посмотрела на нее, и… Аля стала ждать следующего года. В пятом классе она вместе со все той же учительницей пения прослушала отрывок из «Реквиема» Моцарта и услышала популярную историю о «черном человеке», который заказал композитору это произведение. Она сбегала в библиотеку, взяла одну-единственную имеющуюся там книгу о композиторе, прочла ее и опять обратилась матери:

– Мам, я буду ходить на музыку. В Дом творчества. Я уже договорилась. Это от дома недалеко. И всего раз в неделю.

Елена Семеновна была недовольна такой самостоятельностью, но по здравом размышлении согласилась. Музыка – навык профессионально полезный, может пригодиться потом. Трезво оценивая свои силы, Аля рисовала свое будущее где-то на уровне профессионально-технического образования и «чистой» работы недалеко от дома. Например, в детском саду. Воспитательницей или музыкальным руководителем.

В Доме творчества Аля сразу попала к педагогу Сергею Фомичу.

– Отлично, отлично… Просто удивительно! – не мог нарадоваться он новой ученице. Через полгода Аля ходила уже на занятия два раза в неделю, а еще через год ее прослушала преподаватель вокала Каринэ Давидовна:

– Удивительный голос. Меццо-сопрано с удивительной особенностью! Хороший диапазон. Отличные перспективы. Главное теперь, заниматься!

Аля стала ездить к Каринэ Давидовне на дом, учиться петь.

Елена Семеновна ко всем этим событиям отнеслась спокойно: «Сегодня голос есть, а завтра его нет. Поэтому ты чаще занимайся музыкой с Сергеем Фомичом. Ну а пением… Если хочешь – ходи на пение, но не чаще чем раз в две недели. Уроки у этой Каринэ Давидовны недешевые. Сама знаешь, я – одна, мне не под силу все эти развлечения!» Аля только вздохнула – ей самой больше нравилось пение, а Сергей Фомич – преподаватель, конечно, хороший, но так лебезит, так сюсюкает с ней, что даже неловко. Да и долго они проходят одно и то же произведение. Она уже все без нот играет, а он все заставляет ее повторять и повторять. Зато на уроках усаживает ее рядом, а сам начинает играть и Чайковского, и Шопена… Можно подумать, музыке учится он, а не она. К тому же к концу урока стала приходить мать. Застав музицирующего преподавателя, Елена Семеновна садилась тихо в сторонке, слушала, а потом долго с ним разговаривала о сложностях воспитания взрослеющих дочерей. Але почему-то было неудобно слушать их разговоры, и она уходила в нотную библиотеку.

Занятия с Каринэ Давидовной были совсем другими. Там не пропадало ни минуты – распевка, упражнения для голоса, разучивание арий… Преподавательница в первую очередь рассказала Але об анатомическом строении гортани, связках, легких, обучила специальной дыхательной гимнастике и научила держать спину. Аля на этих уроках, глядя на себя в зеркало («Певец должен быть красивым, исполняя даже самые сложные партии!»), вдруг обнаружила, что у нее выразительные темные глаза, нежный румянец и великолепные волосы.

– Да, вы становитесь очень красивой, – улыбнулась Каринэ Давидовна, поймав внимательный взгляд своей ученицы, обращенный в зеркало, – старайтесь еще держать себя в руках по части диеты. Лишний вес – это бич певиц.

Аля лишнего веса не боялась – судя по всему, она пошла в мать – была очень худой, с удлиненными кистями и ступнями. Но если Елена Семеновна эти некоторые диспропорции неудачно выпячивала, то Аля как-то научилась подчеркивать их изящество. Оставалась только походка, на которую пеняла Каринэ Давидовна: