Небо в огне - Токацин

Изыскатель приложил ладонь ко лбу, высматривая знакомого кумана, но тщетно - Куши по приказу хозяина держался подальше от дюн, пасся где-то на северных хальпах...

- Хссс! - сердитое шипение заставило Алсека вздрогнуть и скатиться с гребня. Ящер жестом велел ему оставаться на месте, и жрец послушно замер, во все глаза глядя на дно ложбины.

Аманкайя сидела там, в тени скалы, не шевелясь и к чему-то прислушиваясь. Что она могла слышать сквозь платок, намотанный в три слоя, Алсек не знал. Повязка не пропускала и свет, из-под неё виднелся только кончик носа.

Ящерица выскользнула из-под куста Нушти, огляделась, пробежала по песку в полушаге от чародейки и нырнула в расщелину. Аманкайя шевельнулась, запоздало поворачиваясь лицом к зверьку.

- Ящерица? - еле слышно донеслось из-под платка. Хифинхелф усмехнулся и указал жрецу на тот же куст Нушти. Алсек поморщился - рвать одежду о колючки ему совсем не хотелось.

Он на цыпочках пробирался между шипами Нушти и выветренными камнями. Аманкайя повернулась закрытым лицом к нему. Он чувствовал едва заметное холодное дуновение на макушке, и ему было не по себе.

Алсек остановился у крайних листьев Нушти - от них до Аманкайи было не более пяти шагов. Чародейка молчала. Он растерянно посмотрел на Хифинхелфа - ящер покачал головой и указал изыскателю на камень в трёх шагах от колдуньи.

"Аманкайя!" - Алсек старался думать громко и отчётливо, даже пошевелил губами. Чародейка поворачивалась вслед за ним - чуть с опозданием, но вполне уверенно... и молчала.

"Боги! Выходит, я тихо думаю. Чего не знал, того не знал..." - сдержав расстроенный вздох, Алсек шагнул к камню и едва не упал. Шнурок с амулетом-когтем зацепился за лист Нушти и выскользнул из-за пояса, увязнув в песке. Жрец прикусил язык, чтобы не помянуть никого из тёмных богов, и нагнулся за когтем.

- Алсек! - вскрикнула Аманкайя. - Как ты подошёл так незаметно?

На каменном гребне Хифинхелф насмешливо пошевелил раздвоенным языком. Алсек показал ему кулак.

- Аманкайя, ты же слышала кого-то, когда я шёл от стены к стене, - он подобрал коготь и вернул на пояс. - Ты поворачивалась за мной... Сейчас ты меня слышишь?

Колдунья прислушалась и растерянно покачала головой.

- Какой-то гремящий туман, как от реки на порогах, и больше ничего. Я слышу нескольких сытых ящериц и одну голодную, сверху очень много голосов, но все о еде, вон в той стороне - Хифинхелф, и ему весело. А тебя я не слышу. Алсек, ты думаешь, это из-за амулета?

Изыскатель положил коготь на уступ скалы, сам отошёл от него на пару шагов.

- Аманкайя, а саму эту штуку ты слышишь? - осторожно спросил он. "Если эта ерунда живая - лучше прикопать её в могильниках," - покачал он головой. "Только неупокоенного Скарса мне ещё не хватало..."

Колдунья подняла руку, потёрла висок и пожала плечами.

- Я слышу, что ты недоволен. Но шум тоже слышен, только он стал тише. Ничего внятного, просто гул. Если это Куннаргаан, и он не ушёл в Кигээл... может, Нецис мог бы с ним поговорить?

- Да он в любом случае договорился бы, - тяжело вздохнул Алсек, подбирая амулет с камня. - Ладно, хочет гудеть - пусть гудит. А тебе пора отдохнуть.

В скалах Драконьих Рёбер были не только могильники - в жаркие дни в маленьких, но глубоких пещерках прятались сегоны. Сейчас жёлтые кошки покинули скалы, и в одной из пещер устроил кладовую Хифинхелф. Сушёный меланчин, свежие листья Нушти, копчёные фамсы, твёрдые, как палки, - припасы изыскателей приятным вкусом не отличались. Алсек кое-как нагрел воду в горшке, но кипятить её столько времени, сколько варится похлёбка, он даже не рискнул. Толчёные листья Нушти, перемешанные в горячей воде со всякой всячиной, слегка напоминали Алсеку варёных медуз - но за лучшей едой пришлось бы возвращаться на северные пастбища.

- Нецис оценил бы, - хмыкнул Алсек, разглядывая зелёную похлёбку. - Хиф, а ты уверен, что местные ящерицы несъедобны? Сегоны, вон, не травятся...

Маленькая жёлтая кошка-разведчик заглянула в ложбину, повела ушами, принюхалась к запаху полусырой зелени и растаяла в воздухе. Алсек едва успел заметить кончики её крыльев и усмехнуться про себя - сегона листьями не накормишь...

Хифинхелф недовольно шипел, отрывая колючую поросль от древней стены. Алсеку померещилось, что ящер высматривает, где бы посадить этот кустарник, и он отобрал у иприлора колючки - "на дрова сойдёт". Слежавшийся песок осыпался с уступов, изыскатель ткнул палкой в истрескавшуюся кладку - хрупкий камень поддался, открывая узкий чёрный пролом. Щель, проделанная корнями пустынных колючек, прошла на пол-локтя ниже крыши - тяжёлой каменной плиты, отчасти вмурованной в холм. Хифинхелф, примерившись, ударил заступом - щель расширилась на пару пальцев, из проёма пахнуло застарелым запахом тухлятины, и ящер вздрогнул от холода.

- Что там? Что? - Аманкайя встала на цыпочки, пытаясь заглянуть через его плечо - широкая спина иприлора закрыла и щель, и полстены.

- Сстарые коссти, - шевельнул хвостом Хифинхелф. - Несспокойные коссти. Отойди в ссторонку, тут нет ничего хорошшего.

Алсек взялся за кирку. Толстая ти-науанская кладка поддавалась с трудом - там, где корни трав не искрошили её, она осталась такой же прочной, как в день постройки, и расковырять её было не проще, чем крепостную стену Эхекатлана. После пары ударов, вырвавших из стены по небольшому камешку и щепотке пыли, жрец покачал головой и отложил кирку.

- Хиф, так мы далеко не уйдём. Где-то должны быть ещё бреши, побольше. В эту щёлку вода, может, и втекает, но выносимые кости в неё не пролезут.

- Так сскажи, где они, - сверкнул глазами иприлор. - Это единсственная башшня сс дыркой.

Аманкайя, протиснувшись к скале, заглянула в чёрный пролом и отшатнулась.

- Хэ! - Алсек схватился за голову - в глазах на мгновение потемнело. - Ради всех богов, соизмеряй силу!

- Ох! Алсек, очень больно? - встревожилась Аманкайя.

Иприлор осторожно оттеснил её от пролома, заглянул в могильник сам, приоткрыв пасть и ощупывая языком застоявшийся воздух.

- Ты сслышшишь мыссли изнутри? - вполголоса спросил он. Чародейка покачала головой.

- Только боль и отчаяние. Такие сильные, что в глазах темнеет, - прошептала она. - Хифинхелф, эти мертвецы... Они очень злы на нас?

- Им вссё равно, - махнул хвостом иприлор. - Ессли они насс не ссожрут, мы поможем им усснуть навеки. И это будет хорошшо. Алссек, ты ссобираешшься работать?

- Само собой, - кивнул тот. - Отойди от стены шагов на тридцать. Не хотел я шуметь, но придётся.

Хифинхелф щёлкнул языком, сгрёб в охапку Аманкайю и в один миг оказался на гребне холма и залёг среди скал и безлистных кустов. Алсек прислушался. Вокруг было тихо. В послеполуденный час очень немногие существа рисковали выходить под солнце, и даже куманы и анкехьо ложились наземь и зарывались брюхом в песок в поисках прохлады. Обычно такая жара накрывала берега Симту к середине лета, но в этом году всё приходило слишком рано...