Не говори никому - Харлан Кобен

Однако тут возникает следующий вопрос.

Отец и дядя убитой, оба полицейские, опознали тело. И тот, и другой, скорее всего, читали результаты вскрытия. Неужели они не поразились такому количеству несоответствий? Неужели позволили убийце остаться безнаказанным лишь для того, чтобы не разрушать обвинение Киллроя? Сомнительно.

И что из этого следует?

Карлсон перебрал оставшиеся бумажки и наткнулся на очередную загадку. Струя воздуха из кондиционера показалась вдруг слишком холодной, Карлсон приоткрыл окно и вытащил ключи из замка зажигания. Один из документов сообщал, что, согласно результатам экспертизы, в крови Элизабет Бек были обнаружены наркотики: кокаин и героин. Более того: следы тех же веществ были найдены в волосах и мягких тканях, что указывало на более чем постоянное употребление.

Скажете, это на нее похоже?

Размышления Карлсона прервал звонок мобильника.

– Слушаю.

– У нас есть кое-что новенькое, – радостно заявил Стоун.

Карлсон отложил документы.

– Что?

– Бек зарезервировал место на рейс в Лондон из аэропорта Кеннеди. Вылет через два часа.

– Еду.

Мы вышли из кабинета, и Тириз положил мне руку на плечо.

– Суки они все, – сочувственно подытожил он. – Я ж говорю: нельзя им верить.

Я предпочел не отвечать.

Меня удивило, как быстро Тириз сумел отыскать Хелио Гонсалеса. С другой стороны, почему уличная сеть связи должна быть развита хуже, чем все остальные? Попросите торговца из крупной фирмы связаться с представителем фирмы-партнера, и ему потребуется всего несколько минут. Попросите меня организовать консультацию любого другого врача в пределах штата – мне понадобится лишь один телефонный звонок. Думаю, у гангстеров то же самое.

Хелио только что вышел на свободу после очередной четырехлетней отсидки за вооруженный грабеж. Выглядел он соответственно. Неизменные темные очки, на голове непонятно что, белая футболка и фланелевая рубашка, застегнутая только на одну, верхнюю, пуговицу. Казалось, у Хелио за спиной развеваются крылья, словно у летучей мыши. Рукава рубашки были закатаны так, что открывали тюремные наколки и вздувающиеся под ними гранитные глыбы мускулов. В мускулах, заработанных в тюрьме, есть нечто, что коренным образом отличает их от избалованных и надутых собратьев, накачанных в спортклубах.

Мы сидели на открытой веранде где-то в Куинси, где точно – сказать не могу. Рядом гремела музыка – в груди отдавался ритм латиноамериканской мелодии. Мимо прошествовала темноволосая девица в слишком обтягивающем топике-«лапше». Тириз кивнул мне. Я посмотрел на Хелио. Тот противно ухмыльнулся. Я подумал, что этого типа можно охарактеризовать одним словом – подонок. Законченный, циничный подонок. Глядя на такого, вы понимаете: он так и будет катиться от преступления к преступлению, вопрос лишь в том, когда это кончится. Мысль с моей стороны не слишком-то гуманная. Я вдруг сообразил, что с первого взгляда то же самое можно сказать и про Тириза. Неважно. Элизабет могла верить в то, что даже подобные типы могут исправиться. И я старался так думать.

– Несколько лет назад вас арестовали за убийство Брэндона Скоупа, – начал я. – Затем отпустили. Я не причиню вам никаких неприятностей, хочу задать лишь один вопрос.

Хелио снял очки и обратил на Тириза тяжелый взгляд.

– Ты что, копа ко мне приволок?

– Полиция тут ни при чем. Я – муж Элизабет Бек.

Я подождал его реакции. Не дождался. Пришлось пояснить:

– Это женщина, которая обеспечила вам алиби.

– Знаю я, кто она.

– Тогда скажите: вы правда были вместе во время убийства?

Хелио долго молчал.

– Ага, – протянул он наконец, скаля на меня пожелтевшие зубы. – Всю ночь.

– Ерунда, – заявил я.

Хелио снова перевел взгляд на Тириза:

– Чего этот чувак ко мне прискребывается?

– Мне нужно знать правду, – упрямо повторил я.

– По-вашему выходит, я, что ли, кокнул этого Скоупа?

– Нет. Я знаю, что не вы.

Это собеседника удивило.

– Тогда чего вам надо?

– Чтобы вы кое-что подтвердили.

Хелио молча ждал.

– Моя жена была у вас в ту ночь? Да или нет?

– А что вы хотите услышать?

– Правду.

– А если она и в самом деле была?

– Сомневаюсь.

– С чего это вы так уверены?

– Скажи ему то, что он хочет знать, – вмешался Тириз.

Хелио опять помолчал. Потом произнес:

– Все было, как в ее показаниях, ясно? Мы с ней всю ночь кувыркались, нравится вам это или нет.

Я посмотрел на Тириза:

– Оставь нас одних на секунду. Пожалуйста.

Тириз кивнул, встал и пошел к машине. Привалился к задней двери, скрестив руки на груди, Брутус рядом. Я снова заговорил с Хелио:

– Где вы познакомились с моей женой?

– В центре, где она работала.

– Элизабет пыталась вам помочь?

Он пожал плечами, не глядя на меня.

– Вы знали Брэндона Скоупа?

В глазах Хелио промелькнуло что-то, похожее на страх.

– Пойду я отсюда…

– Здесь только вы и я. Диктофона у меня нет, можете обыскать.

– Вы хотите, чтобы я сам отказался от собственного алиби?

– Да.

– И зачем мне это нужно?

– Потому что кто-то убивает всех причастных к тому делу. Прошлой ночью в собственной студии погибла подруга моей жены. Сегодня меня чуть не похитили, хорошо, Тириз помешал бандитам. Элизабет тоже хотят убить.

– Я думал, ее давно убили.

– Это долгая история, Хелио. Если я не выясню, кто за этим стоит, нам всем крышка.

Не знаю, преувеличил я или нет. В тот момент меня это не волновало.

– Где вы были в ту ночь?

– С ней.

– Могу доказать, что вы врете.

– Как?

– В тот день Элизабет была в Атлантик-Сити. В качестве доказательства у меня есть ее старый ежедневник. Ваше алиби растворится как сон, Хелио. И я это сделаю. Я точно знаю, что убийство Брэндона Скоупа – не ваших рук дело. Но если вы мне не поможете, я сделаю все, чтобы вас за него посадили. Говорите правду, и останетесь на свободе.

Блеф. Откровенный, наглый блеф. Однако он возымел действие.

– Не убивал я этого придурка, честно.

– Знаю, – повторил я.

Хелио напряженно раздумывал.

– Понятия не имею, зачем она это сделала, ясно?

Я кивнул, подбадривая его.

– В ту ночь я обчистил дом на Форт-Ли. Конечно, это не алиби. Вот я и решил, что сидеть мне за убийство. А она меня вытащила.

– А вы не спросили почему?

Он потряс головой.

– Я просто пустился наутек. Мне адвокат передал, что она наговорила. Я, конечно, подтвердил. Меня тут же выпустили.

– С тех пор вы не встречались с Элизабет?

– Нет. – Он посмотрел мне прямо в глаза. – С чего вы так уверены, что она со мной не спала?

– Я знаю свою жену.

Хелио усмехнулся:

– Думаете, она вас никогда не дурачила?

Я не ответил.

Он поднялся со стула.

– Передайте Тиризу, что с него причитается.

Хелио прищелкнул языком, повернулся и ушел.

34

Багажа у нее никакого, билет заказан через Интернет. Это хорошо – его проверит машина, а не служащий аэропорта. Она сидела на блестящем пластиковом стуле в зале ожидания, не сводя глаз с электронного табло, на котором вот-вот должен был высветиться номер ее рейса.

За окном стелилась взлетная полоса. Телевизор показывал новости Си-эн-эн. «Последние события в мире спорта», – бодро возвестил диктор. Она мысленно перенеслась на пять лет назад, в Индию, в небольшую деревушку неподалеку от Гоа. В остальном настоящая дыра, деревушка была знаменита тем, что в ней жил столетний йог. Когда-то он пытался научить ее технике медитации, правильному дыханию, умению расслабляться. У нее выходило не очень хорошо. Правда, временами она ныряла в какую-то черноту, но в большинстве случаев в этой черноте рядом с ней оказывался Бек.

Куда теперь податься? Выбора нет, она вынуждена бежать. В этом – спасение. Здесь поднялся ненужный шум, и необходимо скрыться, чтобы другие смогли его унять. Больше ничего не остается, за ней погоня. Она была чертовски осторожна, однако, оказалось, они все еще следят. Даже спустя восемь лет.

Какой-то малыш подбежал к окну и звонко шлепнул по стеклу ладонями. Запыхавшийся отец догнал шалуна и со смехом подхватил его на руки. Она вздохнула, подумав о том, что у них тоже могли бы быть… Справа сидела пожилая пара, муж и жена о чем-то болтали в ожидании рейса. Подростками они с Беком часто встречали мистера и миссис Штейнберг, которые рука об руку каждый вечер прогуливались по Даунинг-плейс. Их дети давно вылетели из гнезда, и старики жили только друг другом. Бек всегда говорил про них: «Посмотри! Вот шагает наше будущее». Миссис Штейнберг умерла, когда ей было восемьдесят два. Мистер Штейнберг, всегда отличавшийся отменным здоровьем, пережил ее на месяц. Говорят, такое случается, когда два сердца бьются в унисон. Уходит один – и другой следует за ним. Интересно, они с Беком подходят под это определение?