Сценарное искусство. Методы и практики современных российских сценаристов и драматургов - Коллектив авторов

другими персонажами. Иначе они проскочат молниеносно и не произведут эффекта. Конечно, режиссер может заставить Арагорна выбежать из зрительного зала. Но драматург не должен на это рассчитывать, его дело – текст пьесы, а не режиссерские решения.

В кино можно пять минут показывать, как движется к месту боя бесконечная армия орков, и в этом эпизоде не требуется действия, хватает картинки, жуть нагнетается – есть что разглядывать и от чего содрогаться.

В театре такую ораву орков взять негде, и потратить целых пять минут на сцену, в которой совершенно нет действия, – недопустимо. А откуда взять жуть? Многих авторов и постановщиков выручают песни и зонги, как у Бертольта Брехта. Хотя иная попса – пострашнее несметной орды орков.

В кино за пять минут на экране может смениться десять локаций. А что? 30 секунд – вполне достаточно для эпизода или панорамы. Вот герой – в окошке трактира перед прыжком в седло. Вот он скачет по дороге на фоне цветущего луга. Вот в кустах его ждет засада и разбойники совещаются. Вот он опять скачет – уже на фоне мрачного замка… Попробуйте в пьесе такое проделать. В пьесе каждый эпизод весом и требует времени. Да и работников сцены пожалеть надо. Стремительная смена декораций требует слаженности и напряжения всех сил.

Так что один эпизод – одна локация – по меньшей мере три минуты, обычно куда больше.

Театр – это живопись крупными мазками. Кино, если это хорошее кино, а не тупой боевик, – работа акварельной кисточкой. Человек, который пишет пьесу, должен считаться с тем, что какие-то чувства нужно укрупнять и показывать в концентрированном и даже гипертрофированном виде. Ему не придут на помощь пейзаж и массовка, ему нельзя использовать крупные планы.

Взять хотя бы лицо актера. В кино возможны крупные планы, когда оно занимает весь экран и виден каждый взмах ресниц. А вот в театре зритель с галерки ресниц не разглядит, так что мимика поневоле становится чуточку утрированной. Да и жестикуляция тоже. В девятнадцатом веке недаром родилось выражение «Не хлопочи лицом!».

В кино можно сосредоточить внимание зрителя на лице, или на кистях рук, или хоть на подошве с дыркой.

И они сыграют роль не хуже, чем растоптанные пятки на картине Рембрандта «Возвращение блудного сына». Вспомните, что там первое бросается в глаза? Вот то-то. А в театре зритель видит всего актера целиком.

Да много чего можно насчитать такого, которое в театре НЕ ТАК. А вот что в нем хорошо – спектакль раз от разу меняется, режиссер находит новые мизансцены, актеры – новые оттенки и нюансы.

Автор может прийти за кулисы и поучаствовать в этом творческом процессе. Разборки с актерами – занятие увлекательное и полезное.

Если вы полюбите этот безумный и своенравный театр – то никакое кино вас уже не переманит.

Теория

Давайте, скажите, что вы привыкли переходить от теории к практике, а не наоборот! Мы, в общем, тоже, но иногда нужно нарушать правила. Вот и теперь – мы решили вначале дать срез реальности, показать, как устроена жизнь сценариста в киноиндустрии, театре и так далее. Чтобы читатели, во-первых, сразу узнали о том, как же эти отрасли функционируют на самом деле, а начинающие сценаристы примерили на себя желаемые направления. И во-вторых – мы начали с раздела практики, чтобы эту книгу не воспринимали только как учебник.

А вот теперь, когда вы четко представляете себе последствия и точно знаете хотя бы, в какую сферу НЕ хотите идти работать сценаристом, – теперь мы расскажем про некоторые (!) инструменты, которые помогут прокачать конкретные навыки сценариста-драматурга-писателя и взглянуть в объеме на некоторые аспекты его работы.

Да, мы хитрые ребята и подготовили для вас целых семь статей в дополнение к основному материалу:

Статьи подготовили: киносценарист и продюсер Алексей Гравицкий; журналист, писатель, поэт, драматург, переводчик Далия Трускиновская; филолог, писатель, сценарист и преподаватель Дарья Зарубина, суровая могучесть которых вам открылась в разделе «Практика», а также Ирина Лазаренко – писатель, сценарист, редактор, мясорубка смыслов (не спрашивайте).

Алексей Гравицкий

Работа с низкобюджетным кино

Как сэкономить бюджет, не привлекая внимания санитаров

Как было сказано выше, кино – это про деньги. Вообще любое искусство это про деньги, и не надо себя обманывать. И не только современное. Пушкин хоть умер и в долгах, тем не менее активно пытался монетизировать литературное творчество. У Дюма в «Трех мушкетерах» есть замечательный слуга Атоса, который говорит только «да» и «нет». Всегда. И не потому, что Дюма придумал такую прикольную фишку, а потому что платили построчно. А односложный ответ – это строчка.

Отсюда же растут ноги у «лесенки» Маяковского, а его поэтический недруг открыто признавал: «Как же я люблю, когда за строчку по рублю». В пример бескорыстного служения искусству обычно приводят одного известного художника, который за свою жизнь не продал ни одной картины, но остался в сердцах потомков, но это чуть ли не единственный пример. Впрочем, не надо забывать, что сей творец был в тотальном разладе со своей гениальной головушкой.

Любой меценат, вкладывающий в художника, хочет в итоге получить прибыль, если не выраженную в денежных знаках, то имиджевую. Любой агент, работающий с творцом, хочет заработать, и нянчится он с этим творцом не ради искусства, а за свои кровные проценты. И любой творец в итоге тоже хочет поиметь что-то со своего творчества.

Начинающим творцам будет неприятно услышать то,