Черный кофе со льдом - Марина Серова

Сказано — сделано. Зацепин научил, как втравить Соколова в аферу, чтобы тот до поры не волновался и считал, что все, что делается на фирме, — в порядке вещей. Денисов должен был уговорить его на то, чтобы он закрыл глаза на тройную бухгалтерию, на сокрытие реальных доходов фирмы и на уклонение от уплаты налогов. Соколов, в чем-то очень наивный и не слишком изворотливый, полностью доверял Денисову и делал все, как он просил. Когда у него возникали сомнения, Денисову ничего не стоило их развеять, уверяя, что иначе фирма обанкротится, что сейчас все поступают именно так, что в этом виноваты государство и драконовская система налогообложения — все вертятся как могут. Он убеждал Соколова, что все будет нормально, что они проскочат и что у Денисова есть все необходимые связи. Когда же состояние финансовых дел на фирме стало таким, что могло представлять большой интерес для правоохранительных органов, Денисов дал сигнал Зацепину. Тот устроил так, чтобы на фирме была проведена внезапная проверка. Денисов же, кстати, и сообщил заранее, где находятся файлы с черной бухгалтерией. По всем законам должны были посадить и Соколова и Денисова. Но тот уговорил Александра взять всю вину на себя. Дескать, оставшись на свободе, он сумеет, воспользовавшись связями, выручить весь капитал фирмы. И тогда по выходе из тюрьмы Соколов получит свою долю. Все прошло по плану Денисова и Зацепина без сучка и задоринки. Когда Соколова посадили, Зацепин помог Денисову разморозить счета и снять все деньги, а затем ликвидировать фирму. Вскоре после этого Зацепин ушел из налоговой инспекции, и они с Денисовым совместно создали два предприятия — АО «Биотех», фирму по производству БАД, и ЗАО «Пан-инвест», которое проинвестировало все исследования, необходимые для производства и распространения «Панацеи».

— Название «Пан-инвест» получилось весьма символичным, — рассказывал Денисов. — Ведь мне пришлось идти на довольно большой риск. Вынуть все деньги из одного предприятия и вложить в новое, непроверенное, построенное только на идее. Одним словом «пан или пропал». Но оказалось, что «пан».

Это выражение мне о чем-то напомнило. Но в кутерьме прошедших нескольких дней все спуталось в моей бедной голове. Ах, ну да! Мое последнее гаданье на костях! Я еще ломала голову, к чему его отнести. Вот и разгадка их предсказания. А Денисов все еще уверен, что он пан. Я не стану его разубеждать. Пусть едет отдыхать. Только вот к тому времени, когда он вернется, его будет ожидать неприятный сюрприз. При помощи Глеба все узнают о том, что господин Денисов просто шарлатан. И я не испытываю ни малейших угрызений совести, что готовлю ему такую подставу.

— Но прежде чем прокрутить всю эту историю, Зацепин поставил мне еще одно условие. Я должен был жениться на его дочери, Анне. Только породнившись со мной, Олег Егорович стал бы совершенно спокоен на мой счет. Он был мне нужен. К тому же я уже посвятил его в свои планы. Отступать было некуда. Я принял его условие. Мне тоже было спокойнее иметь дело с тестем. Благо Анюта была влюблена в меня как кошка. Все сладилось без проблем.

Дальше Денисов рассказал мне, как отправил в Москву на утверждение образцы «Эликсира», названные теперь «Панацеей». Здесь, по его убеждению, не было никакого риска: в свое время этот препарат успешно прошел все полагающиеся испытания. Когда была получена лицензия, Денисов выпустил небольшую партию настоящего, убыточного в торговом отношении препарата, а затем принялся выпускать «пустышку». Она на рынке вот уже два года, пользуется невероятной популярностью и никто ни о чем не подозревает.

— Но как же вы позволили себе подвергать жизнь людей опасности? — не выдержала я.

— Опасность невелика, особенно если не быть совсем уж безмозглым и прислушиваться к своему организму.

— Это отговорки. Вы успокаиваете себя, убаюкиваете свою совесть. При такой популярности и такой массированной рекламе вряд ли кто-то в состоянии критично оценивать действие препарата. Тем более что подавляющее большинство потребителей «Панацеи» — женщины. Они очень эмоционально зависимы, вы не можете этого не знать.

— Таня, хотите откровенно? Мне по большому счету на них наплевать. В этой жизни каждый сам за себя. Разве я не прав?

— Позвольте мне остаться при своем мнении и не вступать с вами в бесполезную дискуссию. Расскажите лучше о вашем сейфе.

— Ну что же, раз вам так не терпится. Из моего сейфа похитили рецепт «Панацеи». И я решительно не могу понять, кому и зачем это было нужно.

— Может, это конкуренты? Кому-то не дают покоя ваши лавры и богатство?

— Не думаю, что так. Состав «Панацеи» в ее изначальном виде приведен в любом буклете. Если бы кто-то заподозрил подделку и захотел восстановить справедливость, то не прибегнул бы к таким сомнительным методам. Но в любом случае, как бы там ни было, а секрет «Панацеи» никому не узнать.

— Как так? — удивилась я. — Ведь вы сказали, что рецепт похищен.

— Я говорил вам, что у меня очень неплохая память, не так ли? Я не доверяю своих тайн бумаге. В рецепте было указано процентное содержание витамина, глюкозы и «Мары». Что же собой представляет «Мара», знаю только я. Я держу ее формулу в голове.

— Но ведь ее разработка хранилась в личном архиве Марины Алексеевны, пока не была оттуда украдена. И, кроме того, она должна храниться в архиве института.

— Я позаботился об этом. На всякий случай подменил документы в институтском архиве, когда Марина еще работала там и я имел свободный доступ ко всем бумагам. Потом же, когда она ушла из института, она решила оставить себе на память копии тех разработок, которые осуществлялись под ее руководством. И сделала копию с подложной разработки «Мары».

— Так, значит, тот, кто охотился за рецептом «Мары», получил фальшивку?

— Именно так. Вот почему я спокоен: никто не сможет воспроизвести «Панацею».

— Боже, но ведь это так чудовищно! Выходит, что вы пусть косвенно, но все же виновны в гибели своей бывшей жены!

— Мне искренне жаль, что произошла эта трагедия. Но я давно говорил Маре, чтобы она избавилась от этого дурацкого архива. Ее сгубило собственное упрямство.

— А я бы сказала иначе — искренняя привязанность к своему прошлому…

Звонок моего мобильника прервал ненужную попытку поморализировать. Звонил Мельников.

— Танюш, привет! Не могу тебя особо порадовать, — начал он с места в карьер. — Пальчики, которые ты мне принесла, в нашей картотеке не числятся.

— Ты абсолютно уверен?

— Танюш, ну ты что, обижаешь. Когда это я тебе неверные данные поставлял? Фирма веников не вяжет!

— Ну что же, спасибо и на этом. Отрицательный результат — тоже результат. Тем более что он на настоящий момент по крайней мере не ломает моей версии. Спасибо, Андрюша!

Денисов внимательно прислушивался к моему разговору с Андреем. Видимо, угадал, о чем может идти речь.

— Ну что, убедились в моей непричастности?

— В общем, да.

— Ну тогда, извините, может быть будем уже завершать наш разговор? Скоро придет Димка. Мне не хотелось бы, чтобы он застал вас. К чему лишние вопросы? Да и вообще, мне пора собираться: мы отбываем завтра утром.

Я еще раз подивилась самоуверенности этого человека. Неужели она никогда его не подводила?

— Хорошо, завершать так завершать. У меня к вам только один последний вопрос. Я надеюсь на вашу откровенность. Вы не нанимали людей, чтобы они следили за мной?

— Следили за вами? Нет. Зачем мне это нужно, посудите сами. Пока вы не явились сегодня ко мне, я даже и не подозревал, что вы так интересуетесь этим делом.

Похоже было, что он не обманывает. Я и сама уже думала, что слежка — не его рук дело. Вопрос задала просто для проформы.

— Ну что же, у меня прямо гора с плеч. Тогда разрешите откланяться. Приятного вам отдыха.

Выйдя от Денисова, я присела на ближайшую скамейку, закурила и задумалась: как мне вычислить людей, совершивших ограбление в квартире Виктора Вениаминовича, а затем Марины Алексеевны? То, что эти два преступления связаны между собой, не вызывало больше ни малейших сомнений. Ясно было и то, что вся эта история была замешена на почве махинаций с поддельной биодобавкой. Но кто стоял за всем этим?

У меня возник план, как я смогу вытащить на свет хоть какие-то концы этой темной истории. Моя машина, моя славная девочка, все еще сиротливо стоящая в Димином дворе, должна сработать как наживка.

Я позвонила Соколову:

— Саша! Мне потребуется твоя помощь.

И я описала ему свой план. Он был прост, как все гениальное. Саша должен забрать мою машину из Диминого двора. Я же, изменив внешность, явлюсь туда и буду наблюдать, следит ли кто-нибудь все еще за моей «девяткой». Мне надо выяснить номера машины преследователей, и тогда можно будет узнать, кто это. В случае же, если слежка за Диминым домом уже снята, я дам знать Соколову, и он направится к моему дому. Там уж наверняка меня поджидают. Только не подозревают, что охотник и дичь поменялись местами.