Тень Уробороса. Аутодафе - Василий Шахов

— Этих, взявших моду вываливаться из темноты и сбивать с ног!

Тем временем Алан почуял убийственно крепкий запах спиртного. Вернее, это был уже наполовину перегар.

— Ну и пойло! — вырвалось у биохимика, обладавшего исключительным обонянием и оттого едва сдержавшего рвотный спазм. — Где такое наливают?!

— Вы о чем? — Феликс присел на корточки возле них.

Палладас брезгливо указал средним пальцем в сторону голого мужика:

— Я об этом. Похоже, он мертвецки пьян…

— Матка Боска! Еще этого нам не хватало, знаете ли! — подала голос Буш-Яновская. — Откуда, правда что, все эти сюрпризы? Какие-то накладки при транспортировке?

Наконец не выдержал и Калиостро, которому удалось доползти до перепуганного пастуха и, опираясь на стену, сесть рядом с ним:

— Леди и джентльмены, а разрешите ли вопрос? Кому, если не секрет, вы сейчас адресуете все свои вопросы? Некому невидимому оператору телепорта? Или духу лампы?

Все примолкли. Воспользовавшись тишиной, жена полковника Иллеоклео негромко спросила:

— А кто-нибудь знает, где мы сейчас находимся?

— Надеюсь, что на Земле, — ответил Феликс Лагранж. — Исследовательская группа, по крайней мере, обещала именно это… Но для Египта здесь прохладновато, а других мест с ТДМ я не знаю…

Алан тем временем пытался привести в чувство пьяного незнакомца, но тот лишь мычал и ворочал головой.

— Прикройте ему… что ли… — неприязненно отворачиваясь, сказала Полина.

— Есть у кого нашатырь или еще что-нибудь дурно пахнущее? — Палладас понял, что его действия не увенчаются успехом, если не прибегнуть к помощи химии.

— Па, черт с ним. Надо спешить. Бросим его тут, прикроем чем-нибудь, чтобы не замерз, да и все. И этого, — гречанка указала на Эфия, — оставим охранять его. Как выберемся, так вызовем для них спасательную бригаду. Все, быстренько встаем и выдвигаемся!

Лучи фонариков заметались по комнате — это все начали подниматься на ноги и двинулись к единственному выходу. Только Эфий остался сидеть, нахохлившись, в темном углу. Козья кровь уже засохла на его руках, шее и лице и тянула кожу, напоминая о злых духах. Он не понял, что изменилось, ведь никакого передвижения не было, а место, где он оказался с уходящими теперь существами, стало иным — с низким потолком, с сырым запахом неизвестной почвы и еще чего-то неприятного, шибающего в нос со стороны обнаженного существа. Очень может быть, что существо тоже принесли в жертву злым духам, и те занялись им прежде Эфия, а самого пастуха приберегли на потом.

Но солнцескал слишком рано занес голого в стан погибших. Едва «духи» начали выходить за дверь, мужчина, распластавшийся на каменном круге, очнулся и заголосил:

— Не стреляйте! Не стреляйте! Я ничего не сделал! Я сотру все пароли и забуду информацию!

Язык его отчаянно заплетался, но все — и даже Эфий — поняли его. «Он тоже солнцескал?» — удивился пастух, никогда не видевший этого человека в родном стойбище. А ведь его народ был очень малочисленным, и даже соседи, живущие неподалеку от Солнечной скалы, разговаривали на другом наречии…

Незнакомец тем временем поднялся на карачки и попытался отползти в сторону укрытия пастуха. Он так спешил, будто за ним гнались все самые страшные исчадия этого мира.

— Ч-черт возьми! — прошипела Фаина и вопросительно взглянула на своего напарника.

Феликс Лагранж кивнул.

— Мы рискуем засветить последний канал, — предупредила она, извлекая ретранслятор из висящего за спиной детского рюкзачка.

— Да, но мне эта ситуация не нравится, — поморщился «черный эльф».

— Мне тоже, — согласился полковник Иллеоклео, а его жена, кивая, прибавила:

— У меня странное ощущение. Я думаю об этом человеке так, будто мы обязаны беречь его, как зеницу ока…

— Которого из них? — скептически уточнила Буш-Яновская, со всей очевидностью готовая пристрелить помеху в виде голого мужика на том самом месте, где он находился.

— У меня тоже, — вставил реплику Дик. — Никогда такого не было…

— Как будто все рухнет, если с ним что-то случится… — как зачарованная, медленно проговорила гречанка, не сводя глаз с незнакомца.

Они вернулись. Обнаженный закрывался рукой от фонариков и тихонько скулил, на чистейшей кванторлингве по-прежнему уговаривая их не стрелять и лопоча всякую чушь о каких-то документах.

Фанни о чем-то поговорила в стороне через ретранслятор и подошла к Феликсу:

— Нам нужно выбраться отсюда наружу и определить наше местонахождение. Судя по голосу Джоконды, у них там тоже происходят большие неприятности…

— Ты вышла не на Калиостро? А где тогда шеф?

— Не знаю. Это была Джо.

— Надеюсь на лучшее, — пробормотал Лагранж, отчетливо припоминая забинтованную перевоплощающуюся тетку-мулатку в квартире Палладаса. — Не хотелось бы напороться на оборотня.

— Ну-ну, ты с нами, оборотнями, поосторожнее! — возразила Паллада.

Тем временем мужчины, кто чем мог, тот тем и помог незнакомцу с одеждой. Пьяный облачался медленно, путаясь и все время засыпая на ходу. Наконец Палладас и Иллеоклео не выдержали; в четыре руки они застегнули на нем все, что должно быть застегнутым.

Откуда-то из-под каменной кладки стены выскочила гигантская крыса, которая, принюхавшись, смело тяпнула Эфия за окровавленный палец. Пастух с воплем подскочил, чем и напомнил остальным о своем существовании.

— О, и ты с нами? — удивился Алан. — Ну надо же, надумал!

Так, вереницей, они вывалились в коридор. Орать незнакомец прекратил. Теперь он, шатаясь и повисая на плечах у Алана и полковника, плакал, похрюкивал и жаловался на судьбу. Эфию было его жалко, он оглядывался и поглаживал беднягу по руке.

— Кажется, дикарь понимает нашу речь, — шепнула Аустина Иллеоклео мужу. — Посмотри на него! Он реагирует на этого человека…

— Эх, госпожа Аустина, лучше бы он знал, как отсюда выбраться, не надорвавшись под этой тушей! — прокряхтел в ответ Палладас.

Тут Фанни резко остановилась:

— Все слышали?

— Что именно? — спросил Дик.

— Грохот… где-то наверху… Такой — тух-бабах! Вот, еще раз только что!

На этот раз странный звук услышали все.

— Похоже на взрывы, — предположила Буш-Яновская и по привычке зашлепала себя перебинтованной рукой по бедру в поисках плазменника. — Сейчас выйдем и попадем в эпицентр военных действий… Но я уже на все согласна, только бы выйти!

Калиостро лишь утвердительно кивнул.

Следующая галерея шла под наклоном. Усталым путникам стало еще тяжелее: им пришлось подниматься по ней в душном коридоре. Незнакомец пыхтел, как паровоз, но присесть ему не давали. Феликс Лагранж успевал что-то отмечать в браслете-компе.