Князь мертвецов (СИ) - Волынская Илона

Еще один гимназист вскочил с воплем:

- Я лучше Гирша учусь!

- Так не я ж это сказал, Васечка, это они в разговоре Победоносцева цитировали! - конопатый покосился на Митю и торопливо исправился. – Господина Победоносцева, обер-прокурора святейшего синода. Что евреи, если их свободно пускать, все места в университетах займут, потому как умные, а нам места не останется!

- Меня еще никто так не оскорблял! По национальному признаку, - Васечка медленно опустился на стул - взгляд у него был ошалелый.

Гирш захохотал:

- Самое ошеломляющее признание гения моего народа! Вот уж признали – так признали! А у отца-то гадали, чего это Лаппо-Данилевский про пять процентов заговорил?

- Лаппо-Данилевский? - вмешался Митя.

На него посмотрели, будто внезапно заговорил самовар.

- Иван Яковлевич, отец вашего приятеля Алексея...

Митя оскорбленно моргнул.

- ... подал в земство проект, чтоб не только в гимназиях, а ни в одном учебном заведении города не училось больше пяти процентов евреев. Включая ремесленное училище, - ядовито-любезным тоном процедил Гирш. - Там мы тоже, выходит, соперники представителям более угодных вероисповеданий.

- Хватит ныть, Гирш! - зло процедил Васечка. - Конечно, мы соперники, мы с тобой всегда соревновались! И я собираюсь соревноваться дальше! Я не позволю ни господину Победоносцеву, ни Лаппо-Данилевскому меня унижать! Я и без их сомнительной протекции лучший в классе!

- В этом году лучший все-таки Гирш, - робко напомнил конопатый.

— Вот именно! И как я его обгоню, если его выгонят?

Митя посмотрел на разъяренного Васечку с невольным одобрением – такая позиция ему была близка и понятна.

- Мы должны переговорить с теми, у кого родители в земстве, чтобы они остановили Лаппо-Данилевского и ... - Васечка вдруг уставился на Митю столь хищно, что тот невольно поежился, - ... это ты, оказывается, хорошо придумал, Тодоров, вот его позвать! Послушайте, - потянулся он к Мите.

- Будете уговаривать полицейского сынка за бедняков вступиться? Еще и за иноверцев? - зло выпалил здоровяк Петр. - Так он вам и поможет, как же!

- Петр прав, - почти иконописный лик Ивана был бледен, лишь глаза лихорадочно блестели. - Решать маленькие, частные вопросы - бессмысленно! Не сверкайте на меня глазами, Гирш, вопрос с образованием - маленький и частный. Лишь полное изменение общественною уклада даст возможность свободно жить и учиться, а изменить общество может... - он судорожно закашлялся, прижимая ладони к впалой груди, а Петр решительно рубанул воздух ладонью и закончил:

- Только террор! Вот, глядите... - он сунул руку сзади за пояс и вытащил тоненькую брошюрку, бросив ее поверх остальной книжной стопки. — Это Морозов, «Террористическая борьба». Почитайте! Там верно сказано: если казнить каждого царского сатрапа, повинного в зле - чудовищный молох государственной власти, лишающей собственных подданных права на жизнь, знания, счастье, наконец, остановится!

- Замолчите! - выкрикнула Ада, зажимая уши руками.

- Действительно, Петр, как-то вы ... - пробормотал Тодоров, косясь на Митю.

- Замолчите не потому, что здесь Митя! - Ада отняла руки от ушей, на щеках ее пылали алые пятна, но голос был спокоен. - А потому, что ваши слова - омерзительны! Ничего вы своим террором не добьетесь, кроме того, что вас посчитают жестокими сумасшедшими!

- Согласен с Адой! - поддержал Тодоров. - Только всенародный Земский собор с представителями всех сословий ...

- Думаешь, такие как он, - Петр кивнул на Митю, - позволят этот ваш всенародный Собор? Нет уж, дорога только одна! - Петр деловито перелил чай в блюдце и принялся звучно всасывать его, заедая кусками сахара. — Вот начинает такой Победоносцев на нас давить - а в него бомбой! Другой начнет - и в него бомбой! Живо поймут, что они сами живые, только пока людям вздохнуть дают!

- Поэтому первым делом был убит именно тот император, который как раз и дал - «вздохнуть», — насмешливо протянул Митя.

- Александр и вернул лишь те свободы, на которые народ и без того имел право! - вскинулся Иван.

- Да он за папашу своего испугался - полицейских, псов царского режима, впереди всех надобно, чтоб не мешались. - прищурился Петр.

- Как бы вам объяснить, Петр, - вздохнул Митя. - В эту игру ведь не только вы играть можете...

— Это ты о чем, полицейский сынок? - тот начал угрожающе приподниматься.

- Я, безусловно, боюсь за отца - поэтому, пожалуй, убью вас обоих, просто чтоб не рисковать, - тоже начал подниматься Митя.

Лицо его оставалось невозмутимым, но мысли отчаянно метались. Что ему на самом деле делать? Оставлять этих двоих в надежде, что всё лишь пустые разговоры, нельзя: мало ли когда они перейдут от болтовни к делу и кто станет их жертвой. И впрямь убить? Слишком много вопросов, слишком велика огласка. Сдать отцу? Та же беда - откуда он, Митя, знает про Ивана с Петром и их планы.

- Митя, что за глупости - что значит, убью? - Ада обеими руками вцепилась ему в локоть.

- Эй, Петр, сядь! Сядь немедленно, я сказал! - Тодоров и Гирш повисли на Петре. Грохнуло.

В первый момент Мите показалось, что это Петр ринулся на него в атаку. Но тот замер напротив, недоуменно прислушиваясь.

Снова загрохотало - и стало ясно, что колотят дверь. И Митя даже знал, чем - ножнами шашки.

- Откройте! Именем государя-императора немедленно открывайте! Полиция!

Глава 21. Налет полиции

- Не ожидал от вас, Дмитрий! - пробормотал Тодоров.

Митя мгновение смотрел на него непонимающе, а потом почувствовал, как у него вспыхивают щеки, и лбу становится горячо:

- Полагаете, это я их привел? - почти прошипел он. - Чтобы дать противникам моего отца в руки козырь - что я встречаюсь с... - он обвел всю компанию презрительным взглядом.

Ведь понимал же, что нужно уходить! Так нет, постеснялся... этих!

- Господинчик боится, что его увидят с нами, недостойными! - не менее презрительно бросил Петр.

- Замолчите оба! - вдруг совершенно железным тоном отчеканила Ада. - На столе - запрещенная литература, а вы тут ругаетесь!

И все замерли, буравя взглядами разложенные по столу брошюры. И поистине убийственную книжицу Морозова - на самом верху.

«Болваны, - безнадежно подумал Митя. - И я вместе с ними!»

В дверь продолжали колотить, послышались шаги, высокий испуганный женский голос воскликнул:

- Кто вы такие? Что вам нужно? Убирайтесь, или я вызову полицию!

- Мы и есть полиция! - заорали за дверью. - Открывайте немедленно! У вас там нелегальная сходка!

- Что вы такое говорите? - пропищала мать Тодорова, но, судя по щелканью и лязгу, взялась за замки.

Сам Тодоров коршуном ринулся к столу, прижал стопку к груди и обвел помещение отчаянным взглядом.

- Найдут. Проведут обыск и найдут. - процедил Митя, когда тот попытался сунуть стопку под шкаф.

- В окно! - напряженно бросил Иван.

Тодоров метнулся туда...

- Под окном наверняка стоит городовой. Хотите, чтоб доказательства вашей вины свалились прямиком ему на голову? - хмыкнул Митя.

Замерший у окна Тодоров убитым тоном подтвердил:

- Стоит!

В квартире с грохотом распахнулась дверь.

- Какая еще сходка, зачем вы позорите нас перед соседями? – стремительно зачастила в коридоре мать Тодорова. - Молодые люди собрались выпить чаю, поухаживать за девушками, разве это запрещено?

— Вот мы и посмотрим. что там за чай и девушки! - откликнулся звенящий торжеством голос.

- Полицмейстер... - безнадежно выдохнул узнавший его Митя.

Тодоров застонал сквозь зубы и попросту свалил стопку на подоконник, прикрыв

портьерой:

- Ариадна, вы девушка и дворянка, может, они не посмеют...

Ада метнулась к окну и встала, опираясь на подоконник и пошире разложив юбку. Митя медленно поднялся, подхватил свою чашку разом с блюдцем, и встал с ней рядом.