Княжья воля (СИ) - "Константин"

— Уж не с тобой ли, боярин? — с усмешкой косится на выпирающий живот Миная близкий родственник Рогволда.

— Конечно не со мной, князь Тур. Я свою силушку растерял едва из отрока в мужа превратился, слаб здоровьем стал, не то что мой погибший брат Головач… Так что не со мной… С херсиром Старлугом или любым из его хирдманов. Учебный поединок, но с настоящем оружием, как любят урманы, даны и свеи. До первой крови. На мечах иль топорах, да со щитом… Чтоб каждый потом мог сказать — абы кого князь Рогволд в дружину не берет.

Профессиональный провокатор каких поискать, за живое берет, гадина! Ведь наш князь-кормилец во хмелю запросто может возжелать развлекалова. Погоди, тварь, ты мне еще за ножик в спину, за Виров, за Мишу да за Ляпин кистень ответишь…

Смотрю рядом деревенеет спиной Вендар, Дрозд по ту сторону стола нервно заскреб птичьей лапой левую щеку. Зашептались меж собой купцы, заперемигивались дружинные с хирдманами. Херсир Старлуг с отсутствующим видом продолжает медленно жевать, облизывая выпачканные жиром губы, будто не его только что подписывали на опасный поединок, а я отчетливо понимаю, что согласись сейчас Рогволд на предложенную Минаем подставу, этот пир с большой вероятностью станет для меня последним. Несколько уловок со щитом в моем арсенале есть, мечом владею уже вполне себе сносно и в поединке смогу положиться не только на везение и внезапность, но и на кое какие умения, однако, спарринг на настоящем оружии с мотивированным противником мне не потянуть однозначно. Понятие "до первой крови" никак не отрицает того, что первая кровь запросто обернется и последней. Не смог вовремя задержать руку, ударил чуть сильнее не плашмя, а режущей кромкой — вот вам трагический случай на тренировке. Тут и щит не поможет. Для обученного бойца он значит не меньше топора или меча. Я видел как Вендар шутя уматывает троих дюжих отроков одним лишь щитом. В реальном бою окованным металлом краем деревянного блина забить переносицу оппонента поглубже в мозг для сотника элементарно… Гонит, конечно, Минай, утверждая, что подготовкой мы не занимаемся. Любое свободное время парни тратят на упражнения с различным оружием, подтягивают общую физику, бегают, плавают, отжимаются… Бойцы в моем и Сологубовом десятках мало чем уступят остальной гриди, а кое где и превзойдут. Просто Минай об этом еще не знает…

Как не знает он того, что подвести меня под монастырь сейчас никак не сумеет. Я не безмозглый гладиатор и биться на потеху больше не стану, тем более против этого монстра с косичкой, которому меня прищучить, что лицо умыть…

Почесав сальным мизинцем уголок правого глаза, вокруг которого цвел радугой отечный синячина (моей левой работа), Рогволд заводит речь далекую от предложенной Минаем темы:

— Скажи мне, Стяр, зачем ты устроил этот пир? Хотел кого-то задобрить? Меня, бояр моих? Или ты излишне богат, чтобы потчевать эдакую прорву? Твоя соленая рыба чудо как хороша, не возьмусь спорить, но ты мог продать ее на торге за очень хорошую цену и вместо обглоданных костей поиметь немалую выгоду. Объясни мне, десятник.

Голос князя спокоен, но прекрасно различим за общим гвалтом в корчме. Ответ на его вопрос у меня готов заранее и я спешу его озвучить, понимая, что наклевывается шанс вывернуться…

— Я поимею еще большую выгоду, княже Рогволд, когда все эти люди станут приходить ко мне утолить голод и жажду. Не в корчму на пристанях, а ко мне, понимаешь? Это тонкий расчет и никакой безумной щедрости. Плата со своих будет ниже, но в накладе я не останусь.

— Значит, помимо крепких кулаков у тебя есть и купеческая жилка, — делает вывод князь, ломая выгибом бровь.

И вот я начинаю подтягивать запасенный козырь…

— Кстати, князь, о купцах…

Успев вооружиться костью с хрящом, Рогволд обрывает меня взмахом мосла, словно гаишник тормозит автомобиль полосатым жезлом.

— Скажу тебе, не долюбливаю я этих мошнотрясов. Да… но без них никуда, сам знаешь. Князю отказывать в чем либо последнее дело и у некоторых оно становится самым последним в жизни… Но мои полоцкие купцы вовсе не такие, по моему первому слову согласились помочь в снаряжении лодий для похода.

— Вот об этом я и хотел с тобой поговорить.

— Десятник хотел поговорить с князем о будущем военном походе? Уверяю мне есть с кем обсудить это и без тебя. К тому же вече еще не сказало свое слово. Ничего не решено…

Князь с хрустом вгрызается в кость. Минай морщится будто зубы Рогволда вонзились ему в плечо.

— Скажи тогда, княже, слыхал ли ты что-то о горючей жидкости под названием "нефть"?

— Никогда и ничего. Но то, что она горючая мне уже нравится. Пожалуй, кроме масла и топленого жира, чем мы заполняем светильники, никаких других горючих жидкостей я не припомню.

Рогволд вдруг теряет ко мне всякий интерес и подается головой к Дрозду.

— Что там слышно из Новгорода дельного?

— Волнуется Новгород, — отвечает Дрозд, не успев поднести к губам кубок.

— Что так?

— Посадник киевский не по нраву.

— М-м-м, какой по счету?

— Третий за четыре года.

— Нового хотят?

— Хотят. Да уже не посадника, а князя.

Рогволд с силой выплевывает на пол неразжеванный хрящ и снова обращается ко мне.

— Вот видишь, а ты говоришь — купцы… Ни ума, ни совести. Только и умеют что торговаться да делить. Князя своего захотели… Что ж, скоро будет им князь. Так что ты там говорил, десятник? Продолжай.

Дрозд еле заметно кивает, видимо, подбадривая нерешительного меня. Не боись, дядя, я сам знаю как сделать себя нужным и полезным для начальства. Так, чтоб пылинки сдували…

— Смесью на основе этой жидкости ромеи не так давно сожгли флот Великого князя Игоря… Ты, наверное, слышал… Это не масло. Нефть вспыхивает даже от слабой искры и горит сильнее любого жира.

Рогволд бросает на брата резкий, абсолютно трезвый взгляд. В мимолетной хищной улыбке обнажаются блестящие жиром зубы. Тур в ответ хмурится, выпрямляет спину.

Самое время закрепить достигнутый успех.

— Я хотел сказать, княже, будь у тебя несколько бочек нефти, я попробовал бы соорудить устройство, выплескивающее неугасимый огонь на твоих врагов, будь то на воде или в поле.

Над серединой нашего стола повисает таинственная тишина. Чавкать и глотать на миг прекращают все, включая беспрестанно жующего Ольдара обладателя молодого, растущего организма.

— Я слышал, ромейский кесарь рубит голову всякому кто пытается вынести за пределы его земли способ приготовления огненной смеси, — веско произносит князь Тур. — Откуда он известен тебе, дружинник?

— Со способом ромеев я, к сожалению, не знаком, но легко найду свой, когда в руках у меня будет нефть. И это оружие будет не хуже царьградского, зуб даю.

Рогволд наваливается на стол тяжелыми локтями.

— И где же взять эту нефть? Где она течет? Может копится в болотах или бежит вместе с подземными реками? Стекает с холмов, падает как дождь с неба или растет как грибы в оврагах? Я долго живу, но еще ни разу не встречал эту волшебную жидкость. Где мне ее раздобыть?

— В этих местах нефти нету, княже, как ты ее не ищи. А если бы и была, то ее пришлось бы доставать с огромной глубины из земных недр. Нефть гораздо дороже соли, которой ты меня упрекаешь, ее еще называют "черным золотом". В некоторых землях нефтяные озера лежат не столь глубоко, почти на поверхности, ты можешь дать задание своим купцам, что выбираются далеко за привычные пределы, купить или выменять какое-то количество нефти и привезти сюда.

Уморился я слова подбирать! Разговариваю как средневековый рыцарь в театральной постановке. В прошлой жизни мне хватило бы одного предложения, чтобы донести до собеседника весь смысл своего посыла. Но, ничего, зато как складно получается, самому приятно…

— Это очень долго! — после недолгой паузы вскрикивает Рогволд. — Ты не мог раньше похвастаться своими знаниями?! В некоторых землях… Где эти земли? В какой стороне? На восход? На полночь?