Школа боя - Кирилл Казанцев

– А мне бы хозяйку квартиры... – неопределенно, не называя ни имени, ни фамилии, попросил Василий.

– Значит, ко мне! – широко ухмыльнулась девица. – Заходи!

Словно бы боясь, что этот мужик сорвется с места и убежит, она ухватила Скопцова за руку. Ладошка у нее была влажная, а от самой дамы здорово несло "свежачком". Чувствовалось, что она совсем недавно добросовестно "причастилась". А из-за открытой двери тянуло тошнотворным запахом застарелой, многодневной пьянки – водочным и табачным перегаром, чем-то кислым. Тошнотворное амбре...

– Да мне бы не хотелось... – Василий осторожно снял цепкую лапку со своей руки. – Времени нет, знаете ли...

– Вот так всегда! – капризно надула губки девица. – Ни у кого нет времени! А у кого есть...

Тут ее кукольное личико перекосила гримаса отвращения... Но только на миг – похоже, это создание старалось во всем происходящем видеть только хорошее.

Воспользовавшись небольшой паузой, Скопцов задал еще один вопрос:

– Скажите, а вот Альбина Трофимовна... Горная... Она тут что, больше не живет?

– А она тут и не жила! – небрежно отмахнулась девица.

– Позвольте?! – удивился Скопцов. – А вы не ошиблись?! Как мне сказали, раньше, лет десять-двенадцать назад, она тут жила с племянником!

– Наврали! – "Милую даму" немного качнуло, и она, чтобы сохранить равновесие, была вынуждена опереться о косяк. – Тут всегда я жила! Я эту квартиру купила!

– И давно?.. – уточнил журналист.

– Че "давно"? – переспросила девица.

– Купили квартиру давно?

– Давно-о!.. – помахала в воздухе рукой прелестница. – Месяц назад...

Что-то тут было явно не то... Нестыковочка в сроках... Получалось, что девица либо врет, либо напилась настолько, что полностью потеряла ориентацию в пространстве и во времени.

Пока Василий размышлял, как же ему быть дальше, из глубины жилища послышался еще один хмельной голос. Хоть и хрипловатый, но принадлежал он явно женщине:

– Нинка, кто там?..

– Мужик! – громко отозвалась стоящая на пороге девица. – Симпатии-и-ишный!..

– Гони его на фуй, блядь такая!.. – посоветовала невидимая дама. – Скоро наши придут, и мужику этому, и нам с тобой – всем звиздюлей подвесят!

Да уж... Слов тут не было...

– Извини, парень... – Нинка скорчила скорбную рожицу. – Приходи завтра, с утра... А сегодня – низ-зя!..

И, зачем-то погрозив Скопцову пальцем, длинный ноготь которого был покрыт ярким, но уже облупившимся лаком, захлопнула дверь перед самым его лицом.

Пытаться продолжать этот беспредметный разговор Василий не собирался. Да и вообще... Не подряжался он заниматься розыском пропавшей старушки.

Спускаясь вниз, Василий решил – завтра он встретится с Бергманом, объяснит ему, что и почем... Если немец захочет, то пусть занимается розыском сам, когда выздоровеет. Обращается в милицию. Или нанимает частных сыщиков... В конце концов, он, Скопцов, не мальчишка. И, может быть, хватит уже искать приключений на свою задницу?..

Забравшись в машину, Скопцов подумал, что сейчас ему надо ехать домой... Но не в свою однокомнатную квартиру. Дом – это не просто четыре стены и потолок, снабженные крепкой дверью. Дом – это то место, где тебя ждут, где ты нужен... Василий вспомнил Татьяну. Ее голос, улыбку, глаза... На душе стало сразу как-то теплее.

"Надо будет заскочить домой, взять денег, дать Татьяне на хозяйство... – думал Василий, запуская двигатель своей машины. – И обязательно купить торт-мороженое... Раз уж Настенька так его любит..."

Глава 9

1

"Он действительно совсем ненормальный..." – думал Мамед, глядя на чеченского "гостя".

Десять минут назад начальник охраны азербайджанского авторитета поднялся в комнату к Даудову:

– Слюшай, спустысь, да... Я там чито-то прывоз... Пасматрыт нада...

Полевой командир молча встал и, не удосужившись даже набросить куртку, вышел во двор, где быстро темнело – зимние сумерки в Сибири коротки, а ночи длинные и темные...

Как бы Мамед ни относился к "гостю", но должен был отдать ему должное: получив в лицо добрый заряд смешанного со злющим ветром колкого сухого снега – над городом третий день мела метель, а уж что творилось в пригороде!.. – тот даже не поморщился. И "зимней стойки" не принимал – плечи развернуты, подбородок приподнят... Даже руки в карманы не сунул... "Мужчина..." – с невольным уважением подумал охранник. Сам он промерз до костей, несмотря на включенный обогреватель в салоне машины, и сейчас его пробирала дрожь... – Сматры суда! – Мамед распахнул багажник своей "шестерки", откинул в сторону промасленную тряпицу. И опять подумал, глядя на чеченца: "Совсем сумасшедший..."

Глаза полевого командира вспыхнули, щеки порозовели, даже руки, как показалось Мамеду, задрожали. В багажнике лежало оружие.

Три автомата "АКС-74", неновые – воронение на ствольной коробке и стволах повытерто. Но, если оценивать чисто внешне, не заглядывая внутрь, то в очень неплохом состоянии. Ни малейшего пятнышка ржавчины, ни следов ударов... Даудов взял один из автоматов в руки, повертел перед глазами, прицелился в дальний угол двора... Вроде бы все нормально... Аккуратно положил на место...

Три "тубуса" одноразовых гранатометов... Эти Салаутдин и рассматривать не стал. Кругленькие, матово блестящие на морозе окатыши ручных гранат. Пять "эргэдэшек" и одна "фенька", снабженная нарезанной на квадратики "рубашкой"... Взрыватели – отдельно, в другой тряпочке... Салаутдин взял "Ф-1", несколько раз подкинул на ладони. Цвет вроде как соответствует... Причем окраска явно не "самопал", а заводская. Вес – тоже. Такой, каким и должен быть... Ну а остальное... Потом, все потом... Перешел к пистолетам...

Этих тоже было три, как он и заказывал. Только, в отличие от автоматов, здесь уже было так, "с бору по сосенке"... Один "стечкин", серьезное, надежное оружие, проверенное во время войны не раз... Пистолет Макарова... Оружие, неудобное даже в ближнем бою. Короткий ствол, сильная отдача, существенно снижающая скорострельность... После выстрела приходится терять время, корректируя прицел. Секунды, даже доли секунды, но в бою они могут стоить жизни. На такой пистолет надо очень долго набивать руку, а потом тщательнейшим образом следить, чтобы нигде не ударить... Единственное достоинство – останавливающий эффект тупой девятимиллиметровой пули. Если стрелять в упор, то нападающего на стрелка человека не только останавливает, но и отбрасывает назад и "вырубает". Болевой шок... Пуля дробит кости, разрывает мышечные ткани...

Третий пистолет Салаутдин брезгливо, двумя пальцами поднял за рукоятку, немного подержал на весу и положил назад. Мухобойка... "ПСМ"... Калибр 5,45, остренькая пулька чуть больше ногтя... В свое время этот пистолет разрабатывался для скрытого ношения сотрудниками "хитрых" структур. В отличие от того же "Макарова", "ПСМ" можно спрятать даже под тоненькой летней рубашкой – маленький (рукоятка в пол-ладони), плоский, компактный... Но толку с него...

...В свое время, когда в "большой и дружной семье" новой общности – "советских людей" – только начинали открыто проявляться долго зреющие национальные разногласия, на экраны кинотеатров вышел такой фильм – "Воры в законе". Средней руки боевичок, правда, ставший по тем временам откровением. Но не о нем речь...

В фильме есть такой момент: в честного советского бармена (!), вступившего в схватку с мафией, стреляет продажный мент. Стреляет добросовестно, несколько раз. И попадает! Белая рубашка бармена залита яркой кровью, он кричит от боли и зажимает многочисленные раны руками... Но при этом бегает, как лось, и еще умудряется ругать своего убийцу разными нехорошими словами...

Школьник Салаутдин не мог понять – то ли мент плохо стреляет, то ли бармен такой могучий, то ли просто киношники нагло врут... И только спустя много лет, уже после того, как оружие стало для него роднее брата и сестер, он понял – мент стрелял из "ПСМ"!

Маленькая пулька не рвет и не ломает – она как бы раздвигает мышечные ткани... Чтобы убить человека из такого пистолетика, надо очень уж постараться. Или быть невероятно везучим от природы...

Впрочем, Салаутдин ничем своего отношения к такому разномастному набору вооружения не выразил. Еще раз все придирчиво осмотрел, набросил тряпку – на холодном металле постепенно начинал скапливаться заносимый ветром снежок... Долгим изучающим взглядом посмотрел на Мамеда, вроде как видел его впервые. Негромко спросил:

– Это ты вот так все вез?.. И не боялся?..

Мамед передернул плечами, гордо выпятил живот:

– Каво боятса?! Я ево маму!.. Мэна вэс горад знаэт!

– И гаишники?.. – очень нехорошо усмехнулся Салаутдин.

Только сейчас Мамед сообразил: чеченец опасается того, что полученное оружие – всего лишь провокация российских спецслужб.

– Э-э-э, а чем гаварыш, да?! – возмутился охранник. – Гаишнык-маишник!.. Мэна всэ знаэт, гаишнык – тоже знаэт! Мимо пост много ездым, дэнги даем!.. Он нас за дэнги лубит! "Вихрь"-михрь – всо равно машин нэ смотрыт! Толко рукам махает – ехай, дарагой!..