За кулисами. Москва театральная - Марина Райкина

– В студии учили, как играть мальчиков и девочек?

– Нет, на травести не учат. Если и учили, то одному – быть абсолютно, стопроцентно искренними. Это как животных не обманешь, так и ребенка нельзя обмануть. Если обман, то в зале дети начинают громко разговаривать, шаркать, пульки, яблоки летят на сцену.

– А какие секреты амплуа? Например – скрыть грудь. Вот у тебя какой номер?

– Всегда был третий.

– Как же ты с такой грудью в травести попала?

– Не знаю. Так получилось. Но начнем с волос – должна быть мальчуковая стрижка. Затем разговор – на дисканте приходится работать. А грудь… Она утягивается, существует специальная утяжка – пластрон.

– Утягивать третий номер – это больно?

– Конечно, больно. Еще самое неприятное, когда критические дни. Иногда приходилось убегать в кулисы, менять штаны. Были такие казусы.

– Есть ли у травести профессиональные заболевания?

– Трудно сказать. Очень часто возникают проблемы с голосом. Ведь работаешь практически связками, и любая простуда – это, конечно, катастрофа. Весь «Малыш» на связках идет. У меня было несколько раз, когда я замолкала на два месяца – перегружались связки, и начисто пропадал голос. Дома я писала записки.

4

Так вот, если бы не советская власть – неизвестно, как сложилась бы судьба этого уникального амплуа. В 20-е годы, полные трагедии и энтузиазма, возникло очень много детских театров. Кто в них должен был играть? Беспризорники? Но это не артисты. Тогда при взрослых труппах начали организовывать студии, а туда набирали… Да кого только не набирали. Однажды красноармейцы ехали по дороге и нашли 10-летнюю девочку, лежавшую в тифозном бреду. Спасибо, подобрали, обогрели и отдали в детский дом в разоренном Петрограде и таким образом спасли будущую звезду – Клавдию Пугачеву. Она и еще четыре подростка спустя несколько лет составили славу Ленинградского театра юного зрителя. Их так и называли – великолепная пятерка травести: Пугачева, Охитина, Волкова, Уварова, Ваакберова. Причем последняя поставила рекорд – она сыграла 5-летнего карапуза, которого родители кормили кашей. Эта сцена стала хрестоматийной для всех травести следующих поколений.

А поколение было очень сильное. В Ленинграде – Ирина Соколова, Ольга Волкова, в Риге – Вера Сингаевская, в Москве – Валентина Сперантова, Лилия Князева, позже – Бронислава Захарова, Галина Иванова, Маргарита Куприянова, Тамара Дегтярева, Лия Ахеджакова, которая, кстати сказать, не очень любит вспоминать свое травестийное прошлое.

5

Худрук Театра им. Моссовета Павел Хомский – один из немногих режиссеров, кто плодотворно работал с травести. И в Москве, когда возглавлял ТЮЗ, и в Риге.

– Маленький рост, инфантильное телосложение – этого недостаточно. Настоящая травести – это другое. Это, знаете ли, особый талант, тончайшее внутреннее устройство. Лилия Князева – она была идеальной травести и внешне, и внутренне. А Вера Сингаевская – полноватая, даже крупноватая, казалось, совсем не подходящая для детских ролей, оказалась блестящей травести.

По мнению режиссера, многие артистки, игравшие детские роли, часто пользовались штампами – руки в карманы, нагло выставленная нога, острые локти, неестественно высокий голос. Но штампы, знаете ли, в детской аудитории не проходят.

Павел Хомский:

– Однажды я смотрел спектакль из зала. И один мальчик вдруг громко так сказал: «Мама, так это же тетенька». И заревел. Дети затихли, а потом – хохот. «Провалиться сквозь землю!» – думают в этот момент на сцене, но играть надо.

Такого не могло случиться с Лилией Князевой – профессионалом высокого полета и неестественной скромности для ее популярности и звания народной артистки. Когда Хомский репетировал свой знаменитый спектакль «Будьте готовы, Ваше высочество!» по Льву Кассилю, то Князева не могла смириться с той абракадаброй, которую автор называл иностранным языком героя – африканского принца. Тогда артистка самостоятельно отправилась в Университет дружбы народов им. Лумумбы. Вечером позвонила домой режиссеру:

– Суахили нам подойдет? – спросила она и начала заниматься со специалистом. Хорошо, что на премьере никто из зрителей не знал этого редкого наречия индийского языка, иначе бы пришли в ужас от того, как народная артистка в детском костюмчике и пионерском галстуке профессионально ругалась последними словами.

А ее коллега из Детского театра Галина Иванова! Эта хрупкая, как Дюймовочка, артистка потрясающе играла Конька-Горбунка в одноименной сказке. Когда Конек выбегал на сцену и подавал голос, зал не верил своим ушам – человек ли это? Это было настолько органично, что знаменитый французский артист и режиссер Даниэль Сорано (парижский театр ТНП) прибежал за кулисы, и взял ее, как ребенка, на руки, что, в общем-то, было нетрудно. А в Париж увез магнитофонную запись ржания Конька-Горбунка. Такова была сила воздействия искусства русской травести.

6

– Вот когда ты заставляешь детский зал замолчать или заплакать – ничего дороже этого нет, – говорит мне Тамара Мурина.

– Но скажи честно, за 40 лет тебе не надоел Малыш?

– Ни в коем случае. Я же играю не просто ребенка, а очень одинокого человека. Больше тебе скажу, я сознательно шла на какие-то незапланированные розыгрыши с фрекен Бок, с мамой, чтобы не усугублять катастрофического одиночества, которое сейчас существует у многих детей. В противном случае дети в соплях и слезах уйдут из театра.

– Для тебя была разница – играть мальчиков или девочек?

– Никакой. Если девочка с характером, то интересно, а если нимфетка-конфетка, то лучше играть мальчика.

– А ты подсматривала за детьми?

– Конечно. Я воспитывалась со своими двоюродными братьями, их было пятеро, и мы с сестрой росли, как мальчишки. Научились свистеть, лазать по деревьям.

– Извини, у тебя есть дети?

– Нет. Была сложная операция.

– Я хотела спросить, как реагируют на тебя дети друзей, знакомых, родственников?

– Меня все зовут Малыш. Звоню, они кричат: «Мама, тебе Малыш звонит». Или, когда иду по двору, слышу: «Привет Малышу».

7

Лучше других профессиональные тайны травести знает художник Алла Коженкова, которая одела не одну сотню мышек, зайчиков и пионеров театров бывшего СССР.

– Меня всегда потрясало, что матери взрослых детей ходят по сцене, пищат или чирикают. Это, конечно, все странно, но с другой стороны, сделать костюм для травести – колоссальная трудность. Его надо было сшить так, чтобы скрыть все женские достоинства. То есть сделать костюм на такой бесполый обрубок.