Гипнотизер для темных дел - Ольга Баскова

Врач кивнул:

– Я согласен на все. Понимаете, если не получится вернуться к нормальной жизни и возвратить Виту, мне незачем продолжать дальнейшее существование.

Журналистке стало жаль этого случайно запутавшегося человека.

– Все должно получиться, – попыталась она его успокоить.

– Будем надеяться. Так что мне делать?

Катя наклонилась к нему и зашептала, давая указания.

– К операции необходимо приступить как можно скорее.

Верный своему решению отомстить, Аслан Мамедов еще раз попробовал позвонить Зайцеву и поговорить о возврате денег, однако тот продолжал изображать оскорбленную невинность, готовя «обидчику» сюрприз. Трое парней с диагнозом олигофрения уже собирались навестить Мамедова. Подкупленный мент Шевков должен был случайно стать свидетелем «избиения» подростков и надеть на горячих восточных мужчин наручники. Продуманный план сорвали ничего не подозревающие вожатые. Физрук Максим, получивший от воспитательницы приказ следить в оба за этими тремя, увидел, что они намереваются покинуть территорию лагеря.

– Эй, вы куда?

Зайцев не предупредил воспитанников о конфиденциальности. Впрочем, если бы даже между ними и состоялся такой разговор, дети, страдающие плохой памятью и слабоумием, тут же забыли бы о нем. Осклабившись, маленький щербатый Игорь прошепелявил:

– Идем к татарам.

– Зачем?

Подросток бесхитростно ответил:

– Действовать им на нервы.

Максим побледнел:

– Быстро назад!

Детдомовцы заартачились:

– Эй, нам шеф приказал!

Подобные отмазки студент слышал каждую минуту, поэтому, схватив щуплых мальчишек за шкирки, поволок их на спортплощадку, где начинались соревнования по волейболу.

Мамедов так и не узнал, что его ожидало. Скрипя зубами, татарин связался с подельниками.

– Сегодня ночью, – дал он сигнал к действию. Через десять минут, обсудив с собеседником план операции, мужчина подошел к зеркалу, с сожалением глядя на свое отражение.

– В конце концов, я давал им шанс, – печально проговорил он.

В полночь сторонники Мамедова, нейтрализовав охранников, обнесли «Лагуну» колючей проволокой и, облив бензином землю возле корпуса, подожгли. В планы нападавших не входило массовое убийство, поэтому они помогали спасаться женщинам и детям. Лагерь сгорел дотла, унеся жизнь только одного человека – директора Зайцева. Как и почему вдруг заклинил замок его шикарного кабинета, не удалось докопаться лучшим следователям, приехавшим из Киева. Дело о пожаре закрыли быстро. Во-первых, никто не хотел связываться с местными воинствующими жителями, во-вторых, персонал ненавидел Алексея Викторовича и радовался своему избавлению. Особенно ликовали детдомовцы. Они уже давно считали дни до отъезда.

– Мне надо с тобой поговорить, – Молчанов застал любовницу лежащей на широкой кровати в гостинице, где они поселились до назначенного возвращения в Приреченск. Вера, изначально не отличавшаяся приветливым нравом, совсем изменилась к нему. Вот и сейчас, услышав его фразу, девушка безразлично промолвила:

– Говори. Тебе нужны деньги?

– И еще какие!

Акулова приподнялась:

– Не поняла. Что ты имеешь в виду?

Врач усмехнулся:

– Напоминаю тебе, дорогая, что во времена нашей большой любви ты обещала мне кучу бабла и хорошую должность, – ласково сказал он. – Теперь я сомневаюсь в твоих словах.

Она снова расслабилась и легла на подушки:

– Почему же?

– Потому что, – пояснил он, – как я понимаю, твой и, соответственно, мой доход зависит от лагерей. Двух самых прибыльных уже нет. Как быть, дорогая?

Вера пожала плечами:

– Ты не так глуп, как я думала.

Лицо Молчанова побледнело:

– Выходит, я прав?

– На все сто.

Он тяжело опустился на стул. Пот градом катился с его лба.

– Что заставило тебя изменить решение?

Женщина улыбнулась:

– Я никакого решения не меняла.

– Как это понимать?

– Очень просто, – Акулова расхохоталась, показав розовый язык. – Я кинула тебя, развела, вот и все.

Сжав кулаки, мужчина бросился на бывшую любовницу с намерением вцепиться ей в горло. Грубый голос заставил его ослабить хватку:

– Эй, поосторожней!

Обернувшись, врач чуть не упал в обморок – перед ним стоял Максим Терлецкий, держа в руках пистолет.

– Отпусти ее, придурок.

Врач, попытавшись взять себя в руки, заморгал глазами:

– Ты умеешь вызывать призраков?

Бизнесмен расхохотался:

– Очень остроумно. Садитесь, Молчанов.

Геннадий послушно опустился в кресло.

– Вам удалось вернуться с того света? Расскажите, как. Вот будет шок для науки!

Максим Петрович снова осклабился:

– Я там не был.

Врач развел руками:

– Тогда, в вашем доме, вы действительно были трупом, я уверяю вас.

Предприниматель пожал плечами:

– Ах, тогда? Да, вы правы, вы действительно осматривали труп. Однако, смею вас огорчить, не мой.

– А чей же?

Тут фыркнула Акулова:

– Разве мало бездомных бродяг? А загримировать их так просто! Ты ведь никогда не видел Максима, поэтому твоя ошибка простительна.

Геннадий до сих пор не мог прийти в себя.

– Значит, вы не умирали. Ради чего тогда было представление?

Терлецкий повернулся к Вере:

– Дорогая, принеси нам выпить, у меня пересохло в горле.

Девушка недовольно взглянула на него:

– Ты намерен тянуть волынку? Почему бы сразу его не прикончить?

– Не подвезли еще твоего двойника, дорогая. Не может же его тело оказаться холоднее твоего.

Акулова согласилась:

– Ты прав.

Максим Петрович, взяв стул, уселся напротив врача.

– Я готов рассказать вам все, о чем вы хотели бы знать.

Вера расхохоталась:

– Перед смертью он имеет на это право. Так всегда поступают в дешевых детективах.

Предприниматель пожал плечами:

– А чем нам еще заняться? Я мог бы предложить групповой секс, но боюсь, ты не согласишься. Кстати, какой он как мужик?

– Кретин! – Вера потупилась и отвернулась.

Терлецкий продолжал:

– Я был неплохим инженером до тех пор, пока завод не оказался ненужным государству. Вот тогда мне пришлось побегать. Чтобы прокормить семью, чем я только не занимался! Торговал разной дрянью на рынке, хватался за любые заработки. Когда моя горячо любимая жена заболела раком, мне приходилось буквально лезть из шкуры, чтобы доставать лекарства. Я стал ездить за товаром в другие города и однажды в поезде познакомился с молодым человеком, похожим на монгола, по фамилии Башаев. Мы разговорились. Видимо, я приглянулся ему, потому что Монгол (именно такая кличка была у этого преступного авторитета) разоткровенничался со мной. Он поведал о своих планах. А они были таковы: сам воспитанник детского дома, Башаев хотел отмывать свои грязные денежки, тратя их на обездоленных детей и, обеспечив не только евроремонт в замызганных детских домах, но и прекрасную ресторанную кормежку, и отдых у моря. Я внимал с интересом, изредка вставляя дельные замечания, и Монгол пригласил меня возглавить фирму, являвшуюся посредником между спонсорами и детскими домами. Фирма должна была быть туристической и к началу сезона арендовать или выкупить бывшие пионерские лагеря у Черного моря. Так я оказался в этом бизнесе. Надо сказать, дела сразу пошли в гору, однако у Монгола была одна черта, никак не устраивающая меня: он действительно искренне хотел помочь сиротам, я же желал обогатиться. Я и принялся это делать за его спиной, ибо миллиарды, проходившие через мои руки, жгли их. Наняв толковую помощницу, – предприниматель кивнул на Веру, – я начал параллельно с основной деятельность другого рода. Сначала мы вовсю экономили на еде, белье, туалетной бумаге и зарплате персоналу, потом стали разрабатывать другие возможности, любезно подсказанные нам алчным Смуровым. Проституция, воровство, многое другое стало источником нашей наживы. Посвященные в дело Зайцев и Ступаков помогали нам. И все было хорошо до определенного момента.

– Монгол раскусил вас, – подсказал Геннадий. – Вы не ожидали, что он будет ездить по лагерям и опрашивать детей.

– Да, он раскусил меня, – засмеялся Терлецкий. – Вы неправы в одном – я ожидал его визитов в лагеря и тщательно проинструктировал детей, однако не предусмотрел вот чего: человек, воспитанный в детском доме, сумеет влезть в души себе подобных. Ему удалось раскрутить детей, и его черные волосы встали дыбом. Он дал мне три дня, чтобы я передал дела и вместе с Зайцевым и Ступаковым убрался куда глаза глядят, разумеется, без копейки денег. Об этом позаботились бы его головорезы. И тогда я решил исчезнуть. Я поделился своими планами с Верой, и она подкинула толковую идею – найти нейтрального человека, который за деньги сделает все, что она скажет, и которого потом можно будет выставить козлом отпущения. Так она вышла на вас, любезный друг. По образованию психолог, эта девушка вспомнила некоторые моменты вашего поведения и констатировала: страсть к азартным играм в вас глубоко запрятана, однако ничего не стоит ее разбудить. Ваш друг не случайно повел вас в казино, мой дорогой, он получил за это кругленькую сумму. Догадываясь о вашем пристрастии к бомжеванию, Вера стала наведываться в кафе, около которого вы в конце концов и встретились. Потом этот якобы несчастный случай с человеком, выхватившим у нее сумочку…