Трава на пепелище - Евгений Истомин

— А князь?! Что насчет князя?! — раздалось сразу несколько возгласов из толпы.

— Дрался как зверь, но к нашему приходу был уже серьезно ранен. Мы забрали его к себе на борт, а «Дерзкий» потопили. Когда я спустился в трюм, где лежал князь, он поведал мне, что чувствует приближение смерти и накануне великого похода желает снять бремя власти со своей семьи, принесшее ей столько горя. И передать это… как его… бремя, господину Ривиодо Гре, как человеку, сделавшему так много для будущей большой победы.

Ривиодо, хитро улыбаясь, посмотрел на женщину.

— Ваши люди отбили Великого князя? — спросила она.

— Да.

— Живого?

— К сожалению или счастью, но уже мертвого. Дрэ успели поглумиться над бедным Гардо от души.

— Однако слов какого-то капитана недостаточно, чтобы захватить престол, — фыркнула женщина.

— Смотрите дальше. — Ривиодо указал пальцем на площадь.

— А где князь? Где? — ревела толпа.

Капитан посмотрел в сторону одной из портовых избушек:

— Он там. При смерти.

Толпа хлынула туда.

— Не толкаться. Ждите, ждите! — прикрикивали солдаты, охранявшие докерский домик.

Неожиданно все смолкли, и из избушки четверо воинов на руках вынесли тело князя с обнаженной саблей на груди. Они осторожно уложили тело на пристань, обступив его с копьями наперевес. Следом вышел тучный священник в просторных синих одеждах и щуплый врач. Врач, покачав головой, быстро удалился. Толпа загудела. Священник в свою очередь воздел руки к небу, и над площадью загремел его бас:

— Великий и единственный князь Галатиона Гардо-Кэро скончался от ран, а значит, он погиб в бою как истинный воин и правитель наш. Пред смертью своей князь выразил пожелание последнее свое, а именно: по закону, имея право на то, он завещает власть свою новому правящему дому, тем самым снимая бремя власти с дома фамильного своего. И отныне нарекает новый дом правящий — Гре, а перенявшего должность великокняжескую — Ривиодо из дома сего. По сему изволению мною со слов его был исполнен документ, заверенный печатью княжьего перстня.

— А как же подпись? — тихо поинтересовалась Леат, уже догадываясь, что все продумано до мелочей.

— Глупо требовать от человека, находящегося при смерти от ран, полученных в бою, напряжения сил для такой мелочи, как росчерк пера. По древним законам за подпись сойдет и присутствие Старшего Брата Веры. Об этом многие подзабыли, но… Все легитимно.

— Да здравствует новый Великий князь Галатиона! — провозгласил священник.

— Да здравствует князь Ривиодо! — подхватили солдаты и матросы.

— Да здравствует Ривиодо, ведущий нас к победе! — орала уже вся толпа.

Ривиодо задернул шторку.

— Как вы узнали? — спросила Леат тихо.

— О, совершенно случайно, госпожа. У меня есть скверная привычка никому не верить на слово и все перепроверять. Фрегат, перехвативший «Дерзкий», я направил сразу же, беспокоясь, как бы торопливые Дрэ не объявились с телом князя раньше времени. Затем я навел справки и узнал, что вы либо по незнанию, либо специально предоставили мне ложную информацию по поводу слабости боковых ветвей Кэро. Они еще достаточно сильны… были до сегодняшнего дня. А еще я узнал, что они стягивают своих людей к резиденциям островов, пусть и не массово, но все же. Стало очевидно, что людям клана Дрэ не захватить островов и весь наш план не стоит и крабьей клешни. Тогда для присмотра я направил на острова верных людей. Кроме того, мне доложили, что какой-то солдат хвалился, будто видел обнаженной некую знатную особу, когда охранял младшего офицера Льехо Вье. Кстати, неплохо отзывался о формах. — Ривиодо улыбнулся.

— Благодарю, — буркнула Леат, нисколько не смутившись и представая истинной дворянкой.

— Да-да, по описаниям очень походило на вас. Что это? Всего лишь похоть? Не похоже на вас. А значит, вы поддерживаете связь с военной верхушкой. Но ведь после переворота они станут для вас главной угрозой, если только я их не остановлю. Тут я призадумался и решил проконсультироваться с монахами по поводу древних законов. Так, на всякий случай. Узнал много интересного. Кроме того, один из них согласился мне помочь. Вы, наверное, знаете, что Братья Веры не слишком жалуют вашу семью.

— Полагаю, особенно недовольству способствовала некоторая сумма денег, — хмыкнула Леат.

— Нет, возможно, вы удивитесь, но денег он не взял. Ваша семья оскорбила священников сильнее, чем я думал, и раны еще не зажили.

— Надо же…

Ривиодо тоже удивился тогда, наверное, он давно привык покупать всех и вся и уже подзабыл, что остались люди, способные на поступок за собственные идеи.

— Ну, а когда тот самый Льехо Вье объявил экстренное собрание военачальников на день переворота, — продолжил Гре, — при этом особо заботясь о моем присутствии, да еще вызвал к Залу разума взвод солдат, все стало предельно ясно и наш с вами план пришлось слегка доработать. Место взвода заняли мои короеды… Видит бог-мудрец Драмидо, я не хотел действовать столь кардинально, в конце концов, мы могли бы с вами выступить заодно и все сделать куда тише, но мне не оставили выбора. Все эти игры утомили меня, на кону дело всей моей жизни, и если мне довелось вытравить весь ваш змеиный клубок именно таким образом, то что же… Я сменю верхушку одним махом. Всю!

— Что будет с моим сыном и мной?

— Это зависит от вас. Вы должны подтвердить, что семья Дрэ готовилась к крупному перевороту, цель которого — сменить власть и предотвратить поход на Большую землю, поскольку отсутствие войск могло пошатнуть обретенное ими могущество в Галатионе. А главное, подтвердите, что именно наемники Дрэ уничтожили верхушку армейского командования. О трупах я позабочусь, и из чего они были убиты, никто не узнает.

— Почему мне должны верить? Кто я такая?

— Та, к кому они обратились за помощью. Та, которая собиралась предать свою семью.

— А что, если я не захочу? — осторожно произнесла женщина, внимательно посмотрев в глаза новому князю.

— Тогда мое расположение к вам исчезнет. Посмотрите туда. — Ривиодо отодвинул шторку.

Напротив их носилок остановились еще одни. Занавеска отдернулась. Внутри сидел связанный Жирэо Дрэ. Многочисленные раны указывали на то, что он пережил страшное сражение. Но его взгляд, обращенный к женщине, был гораздо страшнее. Такой ненависти в глазах она не видела никогда.

— Его захватили повстанцы, — сообщил Ривиодо Гре.

— Так восстание — тоже ваших рук дело? — Леат не могла поверить, что кто-то способен на такую сложную многоходовую комбинацию.

— Разумеется. Мне нужно было, чтобы власть на островах была ничьей. Ни Дрэ, ни Кэро, ни моей, а просто ничьей. Так проще, случись что не так или все именно так, как надо. В любом случае. Я же сказал, что направил в остальные княжества своих людей. Впрочем, восстанием назвать это трудно — сотня купленных и вооруженных оборванцев. Большего и не требовалось.

— Зачем он здесь?

— Если откажетесь от моего предложения, мне придется посадить вас с рыжим в одну камеру на денек-другой. Этот Дрэ очень недоволен тем, что вы их предали. Стоит ли говорить, что живой вам оттуда не выйти? А я, так или иначе, этим подтвержу, что между Дрэ и вами что-то было. Если же согласитесь, то мы можем обернуть дело так, что вы в результате окажетесь чисты. Вы не поддались на предложение клана Дрэ предать свою семью, отдали их мне, хотя и слишком поздно, ведь Дрэ успели расправиться со Старшими Братьями Меча. А также от имени своей семьи вы поддерживаете меня в качестве Великого князя, так как правление вашей семьи слишком дорого обошлась не только вам лично, но и стране в целом. Все знают вашу историю с мужем, все будет выглядеть правдоподобно и разумно. Итак, вы согласны?

Леат опустила глаза. Она потерпела сокрушительное поражение.

Ривиодо взмахнул рукой, и пленного Жирэо унесли.

— К чему такие сложности? Было бы куда проще привести сюда моего сына, если вы хотели заставить меня делать что-либо, — произнесла женщина хмуро.

— Да, но проще — не всегда лучше. Ваш сын ничего против меня не мыслил. Назовите меня старомодным, но с детьми я не воюю.

— А если соглашусь, что станет со мной? — еле слышно спросила леди.

— Вы уедете вместе с сыном в какой-нибудь особнячок в глуши, принадлежащий вашей семье, и больше не появитесь мне на глаза.

— Я подтвержу и подпишу все, что нужно. — Леат подняла глаза. — А ведь я недооценила вас, Ривиодо Гре, предводитель короедов.

— Это бывает. — Он улыбнулся. — Жаль, что все так вышло, я готов был сотрудничать, но вы не оставили мне выбора. Пытаясь обмануть всех, рискуешь сам быть обманутым. Конечно, живая, вы представляете для меня некоторую опасность, ведь вы знаете слишком много, но найти достойных врагов в наше время не легче, чем истинную любовь. Считайте мою благосклонность данью уважения вашему уму.