Охотники за каучуком - Луи Буссенар

Краснокожие и мулаты, преследовавшие француза, нашли в его лице достойного противника. Шарль прежде всего определил направление своего пути. Он был в совершенно незнакомом ему месте, но какая разница? Направляясь к дому, он мог ориентироваться по солнцу. И даже теперь, находясь под густым сводом листвы, непроницаемым для солнечных лучей, он чутьем угадывал верный путь, что совсем не типично для европейца. Это драгоценное свойство бывает присуще одним лишь краснокожим, которые благодаря своему звериному чутью всегда находят правильный путь, даже не имея никаких указателей.

Представьте себе путника, который идет в густом тумане или темной ночью и которому удается идти прямо, не отклоняясь в сторону и не кружа все время на одном месте. Так ходит индеец в огромном лесу, где деревья стоят сплошной стеной, закрывая горизонт и небо над головой.

Шарль, даже не зная, преследуют ли его враги, быстро шел вперед, не трудясь скрывать свои следы. Главное для него было выиграть время. Он безоружен, и эта отсрочка пригодится ему, чтобы отыскать средства защиты, которыми он сумеет воспользоваться. Прежде всего молодой человек высмотрел несколько кустов диких ананасов, срезал у них стебли и листья и так сильно растер руками, что они распались на отдельные пряди. Получились крепкие лохмотья, похожие на волокна алоэ. Он разобрал их на нити и, когда таковых набралось достаточно, сплел из них по индейскому способу тонкую бечевку.

После чего Шарль стал искать среди самых младших представителей семейства пальм: копапа, вайя, кому, ауара, патайя или марипа — те, что казались ему наиболее подходящими. Он выбрал растение, у которого листья или, вернее, средний стебель листа наиболее твердый. Из этих соображений он предпочел ауара. Известно, что этот средний стебель листа у однодольных растений бывает очень крепок, но расщепляется без труда. Почти каждый видел так называемые пальмовые тросточки, красивого коричневого, почти черного, цвета, гладкие и прочные, как черное дерево. А сделаны они на самом деле из среднего стебля молодого пальмового листа.

Шарль поспешно отрезал с дюжину кусков, длиной сантиметров тридцать, расщепил ножом на три четверти их длины, сплющил, заострил концы и с одной стороны сделал зазубрины. Затем, осмотрев по одному и убедившись, что они так же гибки, как и прочны, он связал их в пучок полоской коры и заткнул себе за пояс. Работа эта заняла часа три.

Дело двигалось бы гораздо скорее, если бы не трудности передвижения по дремучему лесу. Хотя эти леса вовсе не представляют собой той непроходимой чащи, которую всегда так охотно рисует воображение европейского художника, тем не менее путешественнику приходится постоянно напрягать внимание, чтобы, ступая по этой почве, густо заваленной валежником и старым листом, не упасть и не сломать ногу. Очень часто громадные деревья, поваленные грозой или подгнившие, падая и увлекая за собою соседей, образовывают целый хаос ветвей и лиан. Бывало, что дорогу путнику преграждает гигантский поваленный ствол. Прежде чем ступить на него, следует убедиться, что ствол может выдержать вес человека, иначе возникает риск провалиться в целое скопище змей, гигантских муравьев, пауков-крабов и сколопендр[83], которыми кишат подобные древесные гиганты. И кроме того, деревья в лесу растут очень неравномерно, то часто, то редко, и приходится все время лавировать между ними, рискуя разбить себе лоб.

Жара становилась удушающей. Но Шарль, с детства привыкший к этой влажной духоте, которую не уменьшает никакое дуновение ветерка, как в теплице, шел и шел своим широким индейским шагом, продолжая работу на ходу.

Он достал из связки тростинку, затем один из заостренных наконечников, сделанных из стеблей ауары, и вставил его в конец тростинки; обмотал три-четыре раза место соединения наконечника с тростинкой изготовленной им из ананасовых волокон бечевкой, и у него была готова стрела. С виду это не более чем хрупкое и примитивное оружие, однако индейцы с успехом используют его для охоты на тапира и даже ягуара.

Меньше часа отняло у Шарля изготовление дюжины таких стрел. Оставалось сделать лук, это безмолвное и грозное оружие, которое наряду с сарбаканом краснокожие предпочитают самому лучшему ружью. Индейский лук обычно делается из сердцевины amya gyanensis, неправильно называемого железным деревом. Это дерево и впрямь невероятной твердости, о него тупятся лучшие стальные инструменты, и до того тяжелое, что один кубический дециметр весит почти полтора килограмма. Самой ценной разновидностью считается крапчатое, коричневого цвета с желтыми пятнышками. У индейцев есть оригинальный способ использовать это дерево для намеченной цели. Так как его почти неразрушимая сердцевина окружена очень плотной и непроницаемой оболочкой, они по преимуществу выбирают упавшие экземпляры, у которых эта оболочка сточена термитами[84]. Сердцевина, несмотря на свою легендарную прочность, легко расщепляется в длину. Расколов ее ударом топора, индеец придает куску дерева размеры и форму лука, вытачивая его с невероятным старанием при помощи клыков патиры. Нет ни одного карбета, где бы вы не нашли нижней челюсти этого животного, срезанной там, где она соединяется с верхней. Ею индейцы пользуются как рубанком для изготовления лука из железного дерева[85].

Материала нашлось предостаточно, но у Шарля не было ни времени, ни возможности сделать себе это бесподобное оружие. Он решил удовлетвориться отростком черного кедра, очень ровным, гладким и столь же гибким, как и упругим. Ему оставалось только натянуть остаток бечевки из волокон ананаса в качестве тетивы, чтобы получился примитивный лук, способный стать грозным оружием в умелых руках. И только тогда, впервые с самого утра, он остановился, расправил плечи, бросил смелый взгляд в чащу леса и сказал себе: «Я готов».

Но необходимо было принять еще одну предосторожность. До сих пор он шел, не заботясь скрывать следы, оставляемые на земле его тяжелыми кожаными сапогами. Возможно, француз делал это намеренно. Но теперь, когда он был готов сразиться с численно превосходящим противником, Шарль решил использовать все выгоды своего положения и постараться захватить врага врасплох. Он снял сапоги, запрятал их в дупло большого дерева и заменил их обувью, какую носят индейцы, почти всегда босоногие, когда им бывает нужно предохранить ступни от неровностей почвы. Обувь — громко сказано! Это просто кора пальмы миритис, куски которой Шарль привязал к ногам лоскутами, оторванными от пояса. Таким образом, он уже не оставлял никаких следов.