Враг моего врага - Сергей Соболев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Старший перевернул лист так, чтобы запись была видна Збарскому.
На листке было начертано печатными буквами:
КАЗНИТЬ НЕЛЬЗЯ ТРАХНУТЬ– Надеюсь, ситуация понятна? – процедил сотрудник Лубянки. – От того, согласитесь ли вы помочь нам, зависит, где именно будет поставлена запятая.
Глава 16
Следующие день и ночь Мокрушин провел в поселке Лесном, в том самом коттедже, в который его привез генерал Шувалов. ВС и Малика куда-то уехали. Или же их увезли. Во всяком случае, с позапрошлой ночи и вплоть до сегодняшнего утра он их более не видел. На вопрос Рейнджа, куда подевались женщины, Антон лишь пожал плечами: этот парень предпочитает, когда того требует ситуация, прикинуться глухонемым.
В девять утра в понедельник они вдвоем, Мокрушин и «прикрепленный», приехали в адрес на Ленинградском проспекте.
Транспорт для передвижения по области и городу использовали тот же, что и в прежние дни – служебный джип «Mitsubishi Outlander».
Они вместе поднялись в квартиру Рейнджа, но пробыли там не более четверти часа. Если кто-то по-прежнему проявляет интерес к личности Мокрушина, если этот некто не отказался еще от своей цели и к тому же обладает серьезными людскими и материальными ресурсами, то есть шанс, что сам факт появления по адресу Ленинградский проспект, дом 52, владельца одной из квартир и его бодигарда не останется незамеченным.
Мало ли где мог быть последние восемь-девять суток Мокрушин.
Может, он находился в служебной поездке.
Или лечился в госпитале.
Или просто где-то отдыхал, к примеру, в санатории.
Обеим сторонам теперь, кажется, предстоит решать уравнение со многими неизвестными.
«Чужие», скорее всего, не до конца понимают, что именно произошло в фиш-кафе, почему не сработала живая «адская машинка». А если и сработала, то не так, как нужно, практически вхолостую.
И еще один вопрос наверняка живо интересует эту публику: куда подевалась девушка, которой было предписано вознестись вместе с еще несколькими посетителями одного из столичных кафе на небеса?
Если ее задержали, то почему об этом ни словцом не обмолвились представители силовых структур? Они ведь любят бойко рапортовать о предотвращенных терактах, зачастую привирая и преувеличивая собственные заслуги. А тут упустили такой шанс – реальный, а не вымышленный факт! – пропиарить себя на ниве борьбы с террором.
Странно. Очень странно.
Девушку, если она в руках у следствия, давно бы уже должны были предъявить широкой общественности. А заодно и сообщить наконец, что тогда-то и тогда-то, там-то и там-то был предотвращен теракт с использованием смертницы-шахидки. Это ведь колоссальный успех на самом деле! Предъявите несостоявшуюся шахидку, передайте на ТВ грамотную нарезку из оперативных видеозаписей со следами взрыва в подсобке кафе, скажите что-то мутное про «специальные мероприятия» и что все было «под контролем», и сверлите дырки для орденов.
Ну так нет же.
О шахидке – ни слова. И о самом ЧП в «Силэнде» тоже ни гу-гу.
Но и для Мокрушина, а также для его руководства дальнейшие планы неприятеля, успевшего уже нанести несколько ощутимых ударов, тоже сейчас оставались во многом тайной…
Пробыв недолго в адресе, Рейндж и его телохранитель вновь вышли из подъезда и направились к джипу. Спустя примерно полчаса «Mitsubishi» припарковался во дворе здания, расположенного в глубине кварталов номерных Вятских переулков. В отреставрированном недавно здании бежевого цвета расположены офисные помещения нескольких фирм, турагентств и социальных учреждений. Весь второй этаж занимает консалтинговая компания «Астрея-М», специализирующаяся на оказании услуг в сфере безопасности рыночных инвестиций. Мокрушин, кстати, не первый месяц числится в штате сотрудников этой фирмы, бухгалтерия которой исправно переводит на его банковский счет «твердый оклад» – сорок тысяч рублей ежемесячно и еще выплачивает квартальные и годовые бонусы…
В офисе они задержались несколько дольше – до часу дня.
Кабинет Супруна все еще пустовал. Фотопортрет одного из руководителей компании, оказавшегося в числе жертв ноябрьского теракта в стамбульском районе Фатих, с траурной лентой наискосок помещен в небольшом вестибюле. Под ним – подставка, на ней – живые цветы. Рейндж тоже положил цветы под траурным портретом коллеги – они с Антоном остановились возле одного из цветочных салонов и купили там восемь гвоздик.
Прах Алексея Валентиновича, вернее, то, что от него осталось, те фрагменты останков, которые передали через посольскую службу турецкие власти и которые еще в течение нескольких суток были подвергнуты дополнительному исследованию в спецлаборатории на предмет идентификации, был захоронен в позапрошлую субботу на Николо-Архангельском кладбище, в Балашихинском районе Подмосковья.
Мокрушин не присутствовал на траурной церемонии: его самого лишь чудо уберегло от гибели в тот день, когда прах человека, известного ему не только по фамилии, но и под псевдонимом «Аладин», опустили в могильную яму.
Покинув офис компании «Астрея-М» (идея засветить там Мокрушина и его бодигарда входит в общий план действий генерала Шувалова и возглавляемой Бушминым ВСОГ-11Ц), Рейндж и «прикрепленный» отправились обратно на Ленинградский проспект. Припарковались во дворе, все, как обычно. В адрес подниматься не стали, им предстояла еще небольшая пешая прогулка. Опять же, обычное дня них занятие: ну любит Мокрушин бродить по оживленным московским улицам, ну есть у него такая привычка! Вернее, появилась с некоторых пор, после выписки из госпиталя. Что ж, у каждого свои причуды, свои «тарканы в голове». Если его, Рейнджа, кто-то действительно продолжает искать, если у «чужих» еще не пропал интерес к его персоне, так нате ж: куда-то пропал на несколько дней, ну а теперь опять объявился. Причем ведет себя примерно так же, как и прежде, как и за несколько дней до не поддающегося расшифровке эпизода в «Силэнде».
Как это у них практиковалось и в прежние дни, – когда за ними, оказывается, велось скрытое наблюдение, двое сотрудников ГРУ неторопливо зашагали в сторону метро «Сокол».
После ЧП в «Силэнде» у Рейнджа более не было серьезных рецидивов «агорофобии». Но и сказать, что он вполне, на все сто процентов избавился от одолевавших его совсем недавно фобий, пожалуй, было бы не совсем верно. Он был именно что «почти здоров». Нечто, что лишь очень общо можно охарактеризовать как подсознательную боязнь открытых пространств и больших людских масс, кажется, все еще гнездится в дальних закоулках его души.
На Мокрушине, как и на Антоне, под куртку пододет кевларовый бронежилет новейшего образца. Рейнджу наконец вернули личное оружие. В эту поездку он взял с собой «Глок-26» – эту компактную модель удобно носить в подмышечной кобуре. У Антона при себе пушка чуть посерьезней: точно такой же «Глок-М18» с запасными обоймами Рейндж оставил запертым в сейфе объекта, который они покинули этим утром.
Помимо личного оружия, у них были при себе переговорники тактического радиуса и служебные мобилы. Антон, как только выехали из ворот объекта, так, кажется, ни разу не вытащил из уха микродинамик, по которому он получал инфу от старшего группы прикрытия.
Кстати, за все это время, начиная с момента, когда они покинули объект в Лесном и по настоящую минуту, Рейндж ни разу не обнаружил самого факта присутствия поблизости сотрудников «прикрытия». Как и не смог засечь транспорт, на котором они передвигаются. Хотелось бы верить, что эти ребята туго знают свое дело. И что они заметят «чужих» еще до того, как те предпримут повторную попытку грохнуть Мокрушина, на которого какие-то «серьезные люди», оказывается, заимели большой зуб.
Когда они, возвращаясь обратно от «Сокола», прошли мимо здания, в котором находится фиш-кафе «Силэнд» (оно открылось после косметического ремонта спустя уже пять дней после ЧП), мыслительный процесс в его голове, подстегнутый воспоминаниями, стал протекать еще с большей скоростью, еще более интенсивно.
«Не факт, Рейндж, что о н и решатся ударить повторно, – эта мысль пришла ему в голову уже в десятый или двадцатый раз. – И что именно ты являешься первейшей их целью. С Колобневым у них, похоже, все сложилось. Пропал парень, как под землю ушел… Бедняга, Леший… Выжил, побывав в невероятных переделках! А тут, находясь, казалось бы, в безопасности, – пропал, сгинул с концами. С Аланом вышла уже накладка, хотя охотились, похоже, именно за ним. С тобой тоже у них вышел облом. Шувалов, опять же, что-то темнит. Неужели так сложно «крота» вычислить – да хотя бы по доступу к документации?! Чего тянут-то кота за яйца, чего они выжидают? Ждут, что «чужие» в этот раз применят ту же схему? Что, как минимум, засветится еще раз их группа наблюдения? Что удастся более четко, по звонкам сотовых, к примеру, определить местонахождение гнезда (или гнезд) «чужих»? Кто знает. Пока меня без особых затей используют в качестве живца: вдруг появятся хищные особи и предпримут еще одну попытку оторвать голову, взорвать или попросту пристрелить чем-то кому-то сильно досадившего человечка…»