Пещера мечты. Пещера судьбы - Владимир Мальцев

Понятно, что с вводом такого определения сепульки, процесс передвижения в случаях, отличных от тех, когда весь багаж как в турпоходе переносится на себе в одну ходку, автоматически стал называться сепулением. И сразу — термин разросся в самостоятельное понятие, приобретя три основных смысла и десяток помельче. Во-первых, сепулением стали называть выход с исключительной целью переноски груза (заброска или выемка подземного лагеря, или навесок, или склада подводной снаряги). Во-вторых, процесс переноски груза в несколько ходок. В-третьих, способ передвижения груза, связанный с передачей его по цепочке. Последний вариант с легкостью обобщается на многое, и просьба, скажем дать прикурить, обычно выражается в форме «сепульнуть спички». Все три основных значения легко распознаются по контексту, и никакой путаницы не возникает. Глубина и охват понятия о сепулении особенно полно ощущаются на засепуливании подземного лагеря — когда люди еще не акклиматизированы, багажа куча, а все до единой ипостаси, смыслы, и оттенки понятия сливаются воедино.

Пожалуй, я для примера детально опишу засепуливание подземного лагеря в зал Варан в пещере Кап-Кутан Главный, одно из самых тяжелых в стандартном ассортименте. Поезд прибывает в Чаршангу ночью. Часа четыре поспать обычно можно, но не больше. Поутру находится и арендуется грузовик, добрасывающий экспедицию практически до входа в пещеру. Сепульнуться от грузовика до входа занимает от силы полтора часа, поэтому к 10–11 часам утра мы уже у входа. Готовится завтрак, перепаковываются сепульки. Все, что не будет нужно на подземном лагере, упаковывается отдельно и готовится к базированию. Дать себе денек на акклиматизацию и отдых нельзя — силы еще есть, а после нормального сна их не будет пару дней. Расслабиться и начать акклиматизацию можно будет только на лагере.

Следующая фаза — до Большого Завала. Это легко и просто, а потому — это еще не совсем пещера, хотя и темно. Во-первых, пешком. Сепульки можно нести на станках, поэтому двух ходок обычно хватает. Во-вторых, сухо и прохладно. После того как самоцветчики пробили в пещеру несколько штолен, в некоторых участках пещеры резко нарушился микроклимат, воздух стал суше и прохладней. Как здесь. Вместо нормальных 20–22 градусов — около 15, да и влажность не выше 30 %. Прямо курорт. Поэтому до привала на Большом Завале доходим практически не вспотев. Несмотря на то, что это около километра по пещере, причем с суммарным перепадом высот около ста метров. Большой Завал пока служит барьером для дальнейшего распространения нарушений микроклимата. Граница, в фольклоре называемая экватором, проходит метров на пять ниже перевала и чрезвычайно резка. Один шаг — и нормальные условия превратились в баню. Вот теперь мы в пещере.

С завала есть несколько ходов, наш — крайний левый, ведущий на нижние этажи системы. Найден он был чрезвычайно забавным образом. Как-то в 1981 году поехала в Кап-Кутан группа подмосковных катакомбенных романтиков-алкоголиков, возглавляемая неким Рассоловым по кличке Аленушка. Прослышав о том, что главная галерея Кап-Кутана заканчивается в зале Медузы глиняной пробкой, взял Аленушка лопату, принял порцию, и отправился копать. Большой завал расположен в гигантском зале, не просвечиваемом совершенно. В любую сторону видны лежащие глыбы размером от метра до десятков метров и тропинки между ними, натоптанные туристами. Короче, покрутился Аленушка вокруг глыб с полчасика, уперся в стенку, решил, что уже пришел в зал Медузы (до которого еще метров 600), и начал искать, где бы покопать. Некоторым людям везет. Он немедленно наткнулся на воронку, из которой, как ему показалось, тянуло ветерком, и копнул. Открылась щель, из которой и в самом деле дуло. Так было найдено одно из крупнейших и интереснейших продолжений пещеры.

От воронки начинается первый сепулькарий длиной 210 метров, называемый Сучьи Дети в честь первооткрывателей, заставивших своими действиями всех остальных спелеологов лазить по этому садистскому шкурнику. Сепулькарий по определению — транспортная тропа в узостях, где приходится строить передвижение весьма своеобразно. На каждом этапе весь состав экспедиции распределяется между очередной парой последовательных мест с объемом, достаточным для складирования всех сепулек. Если количественный состав группы позволяет, сепульки могут просто передаваться с рук на руки от накопителя до накопителя, но чаще каждому приходится обслуживать метров по пять сепулькария и мотаться эти пять метров туда-обратно с каждой сепулькой. Последнее особенно неприятно, так как сепулькарий Сучьи Дети славен своими шариками. Это такие гипсовые конкреции, имеющие размер и форму грецких орехов, чрезвычайно жесткие, и растущие только на полу в узких проходах. С точки зрения кристаллографии и эстетики они весьма интересны, но до изучения их достоинств руки не доходят. Потому что воздействие этих шариков на локти и колени совершенно поразительно. Не-спелеологу трудно понять глубокий образный смысл такого понятия, как зубная боль в коленках. И никакие наколенники не спасают. С помощью тех же шариков они будут на второй день просто оторваны вместе с соответствующими частями комбеза. Сепулек обычно бывает по 4–5 на человека, так что уже на четвертом — пятом шаге сепуления люди переключаются на автопилот и дальше практически перестают что-либо соображать. Все внимание уходит на оборону своих локтей и коленей.

На сепулькарии Сучьи Дети обычно устраивается от 11 до 16 шагов сепуления. На первом же есть каскад узких вертикальных колодцев глубиной около 15 метров. Нижний выкат каскада устроен так, что принимающему приходится таскать каждую сепульку метров восемь по очень неудобному лазу с острым продольным ребром на полу. Дабы не принимать на голову камни и сорвавшиеся сепульки. И это ползание вырубает его на пару часов полностью. Поэтому — он пропускает остальных вперед, и до конца сепулькария получает позицию Деда Мороза. Из последующих шагов сепуления — четыре с шариками. Причем длинных, и тем самым неудобных.

Ползая по шарикам, воспеваем славу красноярцам, разок просепулявшим лагерь на Баобаб. Красноярцы — совершенно особая порода спелеологов, с особыми традициями и особыми методами. Суровый народ. Одним словом, сибиряки. Одна из их особенностей — использование в качестве сепулек своеобразных алюминиевых ящиков восьмигранного сечения, так называемых першингов (по аналогии с американскими ракетами средней дальности). Впрочем, на гробы оно похоже несколько больше. Утверждается, что они немногим тяжелее обычных тканевых, а застревают меньше. Собственно, это их дело, но остальным тоже хорошо — после просепуливания красноярцев с першингами шарики значимо пообтесались и теперь достают уже меньше.