Приди в мои сны - Татьяна Корсакова

– Буженинка? – спросил он заговорщицким шепотом.

– Домашняя колбаса, – отозвалась она, разжимая пальцы и роняя угощение под стол.

– Буженинку он больше уважает, но предупреждаю, Ксения меня уже отругала, сказала, что настоящим немецким догам такое есть вредно, и вообще нечего продукты переводить. Так что вы, Анастасия Алексеевна, осторожнее, а то еще, чего доброго, испортите породу.

От его слов хотелось улыбаться, но Настя сдержалась, спросила строго:

– А буженинка у нас где?

– А вот, если позволите, уже на вашей тарелке. Но имейте в виду, меня Теодор любит больше. У нас с ним настоящая мужская дружба, безо всякой там буженинки.

– Я его себе оставлю, – заявила Настя очень серьезно, так, чтобы Виктор сразу понял, что для нее это очень важно. – Я слыхала, есть специальные собаки, с ними таким, как я, легче.

– Конечно, Анастасия Алексеевна! Мне кажется, Теодор – пес очень смышленый, я только не знаю, как его следует дрессировать.

– А ничего, мы с ним как-нибудь без дрессуры договоримся. – Настя подцепила вилкой кусочек буженины. Получилось ловко, с первого раза.

Сиротка приплыл на остров следующим утром, чтобы лично убедиться в том, что городская молва не лжет и полнолуние получило-таки свою кровавую жертву. Был он мрачен, и хлыст в его руке вздрагивал очень недобро. А все строители, кроме Августа, стояли по струнке и глаз не могли отвести от змеиного жала хлыста.

– Почему мои люди?! – Сиротка остановился, обвел их тяжелым взглядом. – Я спрашиваю, почему вы, сучьи дети, все живы, а два моих человека пропали?! Два пропали, а третий в одночасье стал полудурком!

Этот третий, некогда огненно-рыжий и злобный, а сейчас седой и смирный, безучастно стоял в сторонке, смотрел не на Сиротку, а на синее небо. По подбородку его снова стекала слюна. Три оставшихся в живых пса сбились в кучу, зыркали мрачно и вместе с тем испуганно.

– Молчите? – Звонко щелкнул хлыст. – По-хорошему, значит, не хотите! Будем тогда разговаривать по-плохому!

Хлыст ударил Игната по руке, до крови рассек кожу.

– Говори, – прохрипел Сиротка. – Говори, пока я тебе второй глаз не вышиб.

Больно не было, но ярость душила, мешала дышать полной грудью. И бур в голове все еще медленно-медленно проворачивался, а ступни ощущали угасающее биение серебряного сердца. Все чувствовали – это биение, даже вода в оставшейся после вчерашнего дождя луже шла мелкой рябью.

– Земля дрожит. – Игнат старался говорить спокойно, а окровавленную руку вытер о штанину. – Чувствуешь?

Готовый снова взвиться в воздух хлыст замер.

– И что с того, что земля дрожит? – спросил Сиротка, сощурившись. – Отчего она дрожит?

– Этого никто не знает, но люди не зря обходят остров стороной.

– Не остров убил Шрама с Косым. Кто их убил?

– Не знаю. – Игнат пожал плечами. – Шрам ночью пропал, а про Косого тебе лучше вон у него спросить. – Он кивнул в сторону полудурка. – Это он все видел, а нас с ними в лодке не было.

– Я у тебя спрашиваю. – Сиротка приблизился вплотную. – И ты должен отвечать, когда я спрашиваю, если сам не хочешь пойти на корм этому вашему змею. Так кто убил моих людей?

– Ты же сам сказал – змей.

Кнут щелкнул у самого лица, глаз не выбил, но щеку распорол.

– Прекратить! – закричал вдруг Август и встал между Игнатом и Сироткой. – Не позволю! Слышите, не позволю своих людей калечить! Кто работать станет, а? По собственной воле на остров и раньше мало кто шел, а теперь ни одного не сыщется! Сроки, говорите?! – Он кричал и животом теснил Сиротку от Игната, спасал. – Так вот таким макаром мы дом еще десять лет будем строить! Ваши люди пропали? А я вам скажу, почему они пропали! Потому что не послушались совета тех, кто про Стражевой Камень поболе вашего знает! Я человек образованный, просвещенный, а на острове этом такого навидался! И я вам заявляю, нельзя его злить, по правилам нужно жить!

– Какая речь, мастер Берг! – Сиротка посмотрел на него сверху вниз и ухмыльнулся. – Вот только ответов на свои вопросы я так и не получил. И обещаю, если узнаю, если только заподозрю, что кто-то из вас причастен, – он обвел затаившихся рабочих тяжелым взглядом, – пожалеют все. И вы в том числе, мастер Берг, – сказал и Августа оттолкнул. Вроде бы и легонько, но тот на ногах не удержался, свалился прямо в грязь. – Работать пошли! – рявкнул, засовывая рукоять хлыста за пояс.

Сиротка уплыл с острова, а псы его остались, вот только прежнего рвения к своей песьей работе уже не проявляли, больше опасливо косились по сторонам, чем приглядывали за строителями. Вот и хорошо – для того, что Игнат с Августом задумали, лишние глаза ни к чему.

Август злился, оттирал со штанин грязь и ругался громко, чтобы псы непременно расслышали.

– Одежда грязная! Теперь переодеваться придется! – выкрикнул зло, и Игнат понял, для чего все это представление: чтобы они могли уйти со стройки. – А ты со мной пойдешь! – На Игната он зыркнул так недобро, что любой бы поверил: мастер Берг злится, что из-за своего подопечного попал в неловкую ситуацию. – На маяке входная дверь просела. А ты мне обещал, что она на века поставлена! Ну, чего стал? Слыхал, что Сиротка сказал? Работать надо!

И сам пошел вперед, не оглядываясь. Игнат, бросив быстрый взгляд на псов, направился следом.

– Сильно он тебя? – спросил Август, когда Игнат его догнал.

– Бывало и хуже.

– Все равно надо перевязать.

– Само заживет. Уже даже не кровит.

– Вот потому, что уже даже не кровит и быстро заживает, надо перевязать, чтобы не так подозрительно было.

До маяка они не дошли, свернули за ближайшим валуном и вдоль берега направились к Змеиной Голове.

– Веревку взял? – спросил Август.

– Вот. – Игнат задрал рубаху, демонстрируя обмотанную вокруг пояса веревку.

– А огонь? Может быть, все-таки стоило зайти на маяк?

– Не нужно, там не слишком темно.

Вход в пещеру Игнат нашел не сразу. За годы его отсутствия тот зарос кустарником. Но, наверное, так оно и лучше, незаметнее.

– А я пролезу? – В узкий пролом в земле Август заглянул с опаской.

– Не застрянете. – Игнат уже обматывал веревку вокруг валуна. – Да вы не бойтесь, мастер Берг, здесь неглубоко, чуть глубже, чем в пещере под маяком. Но я полезу первым, вы уж не обижайтесь.

Август не обиделся, наоборот, вздохнул с облегчением. Боялся увидеть на дне пещеры еще одно серебряное сердце? А что же тогда рассчитывал найти?

Оказалось, веревка не нужна, спуститься можно было по довольно пологой стене пещеры, перебираясь с камня на камень, как по гигантским ступеням. Внизу все было таким, каким он запомнил. Не было только Айви. А света хватало. Только света не небесного, а подводного. Подземное озеро светилось ровным серебряным светом, а вода в нем была ледяной.

– Впечатляет! – Август, сопя и отдуваясь, замер, любуясь открывшейся картиной. – И никакого сердца, – сказал едва слышно.

– Что дальше? – Игнат присел на камень. – Что там было в вашем сне?

– Не знаю. – Архитектор растерянно мигнул. – Знаю только, что нам нужно было найти озеро.

– Ну вот, мы его нашли.

– Отчего оно светится? Что там на дне?

– Думаете, там что-то есть?

Август обвел пещеру взглядом, сказал не слишком уверенно:

– Если под землей ничего нет, может, это под водой?

– Это?

– То, что нам нужно найти. Мы ведь уже отыскали подземный лабиринт и серебряное сердце, а теперь пришел черед еще чего-то. Я только пока не могу понять, чего именно. Как думаешь, – он дотронулся до воды и тут же отдернул руку, – там что-то есть?

– Сейчас проверим, – Игнат принялся раздеваться.

– Ты полезешь в воду?

– Хотите сами?

– Боже упаси! – Август испуганно замотал головой. – Стар я уже для таких фокусов. Только давай обвяжем тебя вокруг пояса веревкой, чтобы я, случись что, смог тебя вытащить.

– Что должно случиться, мастер Берг? – спросил Игнат насмешливо, но веревку вокруг талии все-таки обвязал. – Думаете, там, на дне, Желтоглазый?

Август ничего не ответил, поежился.

– А я думаю, что он давно мертв. Тело его, каким бы оно ни было, мертво. Он там же, где и моя Айви. Поэтому я и не видел его ни разу в Нижнем мире. Он здесь в ловушке, не страж, а скорее узник на острове. Так что не бойтесь, мастер Берг, отсюда он не вынырнет.

– Я не за себя боюсь, я за тебя боюсь, – пробормотал Август смущенно.

– Не надо за меня бояться. Если это он нас сюда привел, то ему от нас что-то нужно. Хотел бы убить, давно бы уже убил.

– Меня однажды чуть не убил…

– Не хотел он вас убивать, он просто хотел до вас дотянуться, в голову к вам забраться. То, что в вашей голове, ему тоже очень нужно. Так что вы за меня не бойтесь, мастер Берг. И если меня долго не будет, тоже не пугайтесь, не тащите меня сразу из воды.

– А когда тащить? – спросил Август и огляделся опасливо. Перспектива остаться одному в пещере ему очень не нравилась.