Прикамская попытка - 3 - Виктор Зайцев

Проверки на складах выявили огромные запасы товаров, от пресловутых дорогостоящих китайских ваз и скульптур из полудрагоценных камней, до тюков с хлопком и слитков меди и олова. Последние находки радовали больше, нежели китайские вазы. На Дальнем Востоке этого добра достаточно, а в Европу наши корабли отправятся не раньше будущего года. Зато медь и олово давали возможность организации местного патронного заводика и консервного цеха, как минимум. Я нашёл время, наконец, осмотреть захваченный княжеский замок, увы, оказавшийся достаточно бедным. Возможно, приближённые князя спрятали ценности, но, вероятнее всего, их действительно не было. Зачем пирату деньги? Кроме огромного количества тканей, в основном, шёлковых, во дворце оказалась целая картинная галерея и десяток сундуков со свитками непонятных текстов. Если это библиотека, то пират оказался просто любителем прекрасного, а не грабителем и убийцей. Впрочем, в этом веке японцы легко совмещают обе ипостаси. Денег же во дворце практически не оказалось, небольшая горстка золотых монет скорее представляла нумизматический интерес.

Вообще, японский дворец произвёл на меня удручающее впечатление, ни одной нормальной печи, какие-то средневековые жаровни. Кругом сквозняки, голые деревянные полы с деревянными же циновками, ни ковров, ни половиков. Даже потолков в большинстве помещений нет, комнаты уходят под самую крышу. Возможно, по телевизору такие вещи смотрелись экзотично, но, с маленькими детьми в подобных строениях я жить не собирался. Сообщив по рации Ирине, что ей придётся зимовать одной, с детьми в местных сквозняках жить невозможно, я рассказал о разгроме японцев, скорее всего, окончательном. Одной из первых моих радиограмм во Владивосток была срочная заявка на кирпич для трёх-четырёх печей и отправку мастеров для строительства кирпичных заводов на острове. В ожидании транспорта с грузами, рабочие начали заготовку необходимых по размеру брёвен в ближайших лесах. Хоккайдо оказался заросшим непролазной тайгой островом, чего-чего, а деловой древесины хватало в избытке.

Единственное, что мне понравилось в княжеском дворце, так добротная каменная стена вокруг строений и высокие каменные фундаменты. При штурме в двух местах стену развалили, но местные рабочие за считанные дни восстановили разрушенные участки. В остальном весь обслуживающий персонал крепости мы заменили, перешли на самообслуживания. Не хватало нам ещё отравлений, дождёмся своих семей из Владивостока и окрестностей. Однако, первой вернулась флотилия Ивана Палыча, они привели на буксире шесть корабликов, гружёных реквизированным оружием и небольшим количеством меди и свинца. Узнав последние новости, Иван прибежал ко мне ругаться, не только из-за необоснованных потерь, но и по поводу переименования города. Если по первому вопросу я честно повинился и попросил назначить толковых командиров военными комендантами порта, города и окрестных селений, то переименование города мне удалось отстоять. Ещё бы, должен я как-то отомстить Палычу за Быстровск? Разве я не упоминал, что фамилия Ивана Невмянов?

Поэтому, пользуясь правом старшего начальника, я, в свою очередь, поставил Палыча на место, свалил на него все военные вопросы и занялся размещением прибывающих производств и рабочих. Начали подходить морские корабли с заказанными грузами из Владивостока, хлопот оказалось выше крыши, едва хватало времени проверить, как идёт перестройка японского дворца, где часть строений разобрали, чтобы выстроить бревенчатые срубы наших привычных тёплых изб. Первые русские печи начали класть именно в моём (уже моём!) дворце-крепости. Доставленные со складов гаубицы с противооткатными устройствами разместили на стенах крепости, для миномётов специально выстроили две площадки на верхних этажах наблюдательных башен. Караульную службу несла лучшая рота корейского батальона, чьи казармы располагались неподалеку от крепости, только за пределами крепостной стены. Мы спешили завезти как можно больше грузов и рабочих до того, как замёрзнет Владивостокская бухта. Поэтому в перевозках участвовали все свободные суда, включая десяток трофейных корабликов. Ими управляли нанятые японские рыбаки, за символическую плату.

Палыч не спешил с ликвидацией всех пиратских гнёзд на японских островах. Он любил цитировать кого-то из классиков "Месть - это блюдо, которое подают холодным". Поэтому братья Агаевы при помощи Мефодия Хромова дотошно работали с многочисленными пленными японцами, офицеры уточняли карты побережья, название портов и их особенности. Иван резко осадил нетерпеливых бойцов, требовавших немедленного ответного рейда против пиратов на соседние острова. Больше месяца длилась его подготовка, чтобы закончиться в начале декабря, когда последние два наших шлюпа вмёрзли в лёд Владивостокской бухты. Окончательно убедившись в невозможности подвоза припасов с материка, Иван ещё раз проверил готовность нашего гарнизона к отражению любых нападений, с суши и с моря.

Лишь после этого десяток лучших пароходов с десантной командой, в сопровождении трёх транспортных парусников, гружённых боеприпасами, отплыл из Невмянска на юг. До ближайшего японского порта эскадру сопровождали несколько трофейных судов, гружёных углём. Обратно они должны были привезти первые трофеи этой войны. Да, именно войны, как можно более эффективной и жёсткой, чтобы даже мысли о сопротивлении не возникло у наших соседей. Как и не осталось бы ни единого корабля, способного что-то перевозить, кроме рыбачьих лодок. Целью рейда была полная безоговорочная капитуляция страны Восходящего Солнца и дальнейшая её демилитаризация. Либо, теснейшая экономическая и политическая интеграция с нами, делавшая невозможной войну против нас в принципе.

Поэтому, десантники готовы были оставлять в каждом разграбленном городе и селении десятки типографских листовок, рассчитанных на два контингента. В первых агитках, самых многочисленных, мы обращались к простым обывателям с объяснением причин нашего рейда, как ответа на пиратские набеги их князей. В этой же листовке мы звали людей на работу в наши заводы, расписывали девяти часовой рабочий день с одним выходным в неделю, зарплату, втрое выше действующей в Японии (даже в таком виде она была ниже платы нашим китайцам на материке, до того бедны были японские работяги). В конце листовки мы намекали, что через пять лет честной работы дадим разрешение на перевоз в любое селение нашего острова семьи работника и оплатим строительство жилья. Всё это декларировалось под примитивной гравюрой, изображавшей упитанную семейную пару с тремя детьми, показывающую руками на двухэтажный рубленый дом с элементами восточного стиля.