Подарок к рождеству - Вайолетт Лайонз

 Вернувшись в гостиную, Абигейл взяла свою сумку и с грустью оглядела украшения, кото­рые она с таким энтузиазмом мастерила и раз­вешивала в канун Рождества. В самый после­дний момент перед выходом из коттеджа она обратила внимание на небольшую коробочку в красочной упаковке, которая лежала на ка­минной доске.

 — Ты так и не вскрыл рождественский по­дарок, который я оставила здесь дли тебя. Ты же так любишь это делать.

 Вот этот подарок, с горькой усмешкой, заметила она и показала на коробочку.

 — Да, я совсем забыл о нем.

 За все эти дни после Рождества, они, ни разу даже, не вспомнили о яркой коробочке, пото­му что с утра до вечера занимались одной толь­ко любовью, потому что были слишком увле­чены друг другом, чтобы замечать что-то еще вокруг. Потому что ничего больше не имело, в тот миг, ценности для них.

 — В любом случае, я не собираюсь забирать этот подарок с собой, — сказала Абигейл. — Я оставлю его у тебя. Тем более что теперь мне нет смысла преподносить его дру...

 — Преподносить кому? — насторожился Ник.

 Она промолчала.

 И вдруг его озарила догад­ка. Медленно, вкрадчиво и в то же время угро­жающе он произнес:

 — Что-то подсказывает мне, что изначаль­но ты намеревалась подарить эту коробку Брай­ану, не так ли?

 Если до этого ее лицо было бледным, то теперь оно стало почти прозрачным. С пересох­ших, но по-прежнему чувственных губ слете­ли звуки, похожие на глухой ропот осенних листьев:

 — А ты поверил бы мне, если бы я сказала, что не ему? Впрочем, какая разница, для кого я покупала этот подарок?

 — Какая разница?

 Ник даже не думал, что это может так за­деть его. Он пришел в дикую ярость и готов, был, как людоед вырвать ее сердце и разодрать его на мелкие кусочки.

 — Очень большая! — прорычал он и, схва­тив коробку, с силой швырнул ее перепуган­ной женщине. Та стояла как вкопанная, зак­рыв лицо дрожащими руками. Безвестный по­дарок ударился о стройные ноги и шлепнулся на пол. — Забери эту вещичку и проваливай отсюда! Или ты думала, что я нуждаюсь в чем-то подобном... что мне нужны обноски, кото­рые ты приготовила для него?

 Глаза Абигейл погасли, их заволокла кро­мешная темень, казалось, в них пропало не только зрение, но и всякая жизнь. Никогда еще ее не оскорбляли подобным образом. Садистс­ки злобные слова Ника прозвучали для нее как удар грома среди ясного неба и шокировали до глубины души... Гордо подняв голову и не по­ворачиваясь в его сторону, она презрительно бросила ему:

 — Ты не слишком демонстрировал подоб­ную щепетильность в таких вещах, когда на­чал спать со мной.

 — Да, мне ни до чего не было дела!..

 После того как Ник произнес омерзитель­ную тираду о злосчастном подарке, в гости­ной наступила мертвая тишина. И она была на­столько глубокой, что, казалось, в комнате вот-вот заледенеет сам воздух. На секунду ему по­чудилось, будто он увидел в глазах Абигейл застывшие слезы. Но уже в следующую секун­ду, она тряхнула головой, распрямила плечи, подняла с пола сумку и, порывисто вздохнув, тихо сказала:

 — Могу я обратиться к тебе с последней просьбой?

 — С какой?

 Даже в эту минуту, когда уже вот-вот должна была наступить развязка, в его мозгу вдруг забрезжила микроскопическая, ирреальная надежда предотвратить катастрофу. Может быть, неожиданно произойдет какое-то чудо и они по­мирятся? Но, было, уже слишком поздно, и надеяться, было, не на что, подтверждением чему ста­ли ее слова, сказанные в ответ на его вопрос:

 — Разреши мне воспользоваться телефоном, чтобы вызвать такси. Я подожду в гараже, пока они закончат возиться с моей машиной... По­лагаю, для нас обоих будет гораздо лучше и спокойнее, если мы расстанемся сразу и без лишних трений.

 — Согласен с тобой полностью и даже бо­лее. — Он не знал, откуда у него взялся голос, чтобы произнести эти слова, как не знал, где ему удалось почерпнуть силы, чтобы показать рукой на дверь кабинета. — Телефон там. Он к твоим услугам. Чувствуй себя как дома.

 До окончания рабочего дня оставалось все­го пятнадцать минут, но Абигейл снова и сно­ва пыталась сосредоточиться на документах, ко­торые надо, было, обязательно просмотреть полностью, прежде чем завтра, с утра, нести их на подпись к директору. Она даже закрылась в своем офисе на ключ, чтобы ее не отвлекали за­поздалые посетители.

 Весь сегодняшний день она чувствовала себя какой-то рассеянной, вялой, слабой. Достав из сумочки зеркальце, женщина заглянула в него и увидела бледные щеки, сухие, сжатые губы и грустные глаза, под которыми слегка обозна­чались полутемные круги — признак хроничес­кого недосыпания.

 Рассеянной и слабой Абигейл чувствовала себя не только сегодня. В таком состоянии она пребывала уже три недели — с тех пор, как после Но­вого года вернулась из Кег-Ривера в Калгари и приступила к работе. Даже счастливая новость, полученная от матери, не смогла вывести ее, хотя бы на время, из мрачной депрессии.

 Впрочем, ее настроение и самочувствие по­шли на спад гораздо раньше — сразу после раз­рыва с Ником Грантом. А это случилось за не­сколько дней до новогодних праздников. По правде говоря, расставшись с Ником, она ста­ла ощущать себя как бы личностью наполови­ну. В коттедже под Валливью Абигейл оставила не только «самого потрясающего мужчину», но и жизненно важную частицу самой себя.

 Неожиданно в дверь офиса позвонили. Аби­гейл взглянула на часы: через десять минут пора закрываться. Кого же принесло к ней под са­мый занавес? Неужели опять какого-нибудь клиента, которому приспичило срочно поме­нять дату вылета?

 Она поднялась из-за стола и, подойдя к две­ри, повернула ключ. И тотчас превратилась в каменное изваяние. Последние остававшиеся в ней силы, казалось, стали стремительно по­кидать тело, как только ее взгляд скрестился со взглядом поблескивающих голубых глаз, кото­рых она не смогла бы забыть никогда в жизни.

 Глаза Ника преследовали ее повсюду, осо­бенно во сне. В последние недели она все чаще видела беспокойные эротические сны. В них его глаза то излучали тепло и нежность, то свер­кали неистовой страстью, то жадно искали что-то в ее собственных глазах. А когда по утрам возвращалась жестокая явь и, вдребезги, разби­вала воздушные замки, созданные ее чувствен­ным ночным воображением, голубые глаза ме­рещились ей вновь, но уже смотрели на нее холодно и враждебно.

 Точно так же они посмотрели на Абигейл и в эту минуту, когда она распахнула дверь офи­са и, оторопев, в шоке уставилась на неожи­данного посетителя. В его глазах, казалось, ко­люче поблескивали мелкие голубые льдинки, промораживавшие ее до мозга костей.