Дикторат - Галина Манукян

Что за черт! Тут есть электричество?!

И вдруг из ближайшего прохода послышались мужские голоса. Я юркнула в противоположное ответвление и сунула светящуюся руку под мышку. Вжалась в стену, стараясь не дышать.

Мимо прошли двое мужчин в комбинезонах, на груди у них что-то светилось красным. До меня донеслось отчетливое:

– Вы уверены, что это необходимо?

– Да. Сложный случай. Всё начинает выходить из-под контроля…

Глава 16

Эдэр не поверил своим ушам, но растерянность длилась не дольше секунды.

– Измена?! Какая, к черту, измена?! – взъярился он. – Это дурацкая шутка?!

Ответом ему были заостренные концы копий. Они, ничуть не шутя, коснулись тела со всех сторон. Воины, которых знал тысячу лет, смотрели на него как на предателя.

– Лучше подчинитесь, – сказал Глазырь. – У нас есть приказ доставить вас живым или мертвым.

Гигант побледнел. Не снится ли это? Может, Инесса подмешала чего в зеленое питье? Проще было решить, что он бредит, чем поверить в происходящее. И все-таки копья, что холодили кожу, были реальнее некуда.

Эдэр продолжал сжимать рукоятку меча, судорожно ища ответы.

Что они раскопали? Обнаружили, что вырезал чип и носит ложную серьгу? Вышли на Тима? Нашли чумашку? В чем он прокололся и когда?

Эдэр окинул взглядом площадь. Амос пыхтел с торжествующим видом, крепко вцепившись в поводья псидопса, Шеска с опасливым любопытством выглядывала из-под платка. Соленые таращились, разинув рты. Жадные до зрелищ горожане уже начали сползаться сюда, как тараканы на каплю меда.

Резкое чувство стыда окатило Эдэра с ног до головы. Ведь это он, будущий командо и начальник стражи, привык арестовывать, карать и ставить на место. А теперь… мир перевернулся вверх дном.

В долю секунды в голове промелькнуло и то, что при подобном обвинении выжить вряд ли удастся. Бежать?! Отец знал, что с двадцатью воинами ему не справиться. Допустим, метнувшись к Амосу и швырнув его на копья напротив, он сможет выхватить оружие у степняков. Это позволит выиграть несколько секунд. Воспользовавшись замешательством, перебьет троих или даже пятерых. А потом? Площадь блестела истоптанной плиткой, широкая и ровная, как ладонь. Значит, остальные просто примутся метать копья, мечи и кинжалы ему в спину. Шансов добраться до ближайшего здания не было. Он не успеет добежать даже до позеленевшей статуи бородатого мужика в кафтане, которого в народе звали Торгашом.

Быть забитым вот так позорно, как дикому зверю на стадионе? Нет уж.

Эдэр решил, что какими бы ни были обвинения, он имеет право голоса. И остается сыном командо. Потому должен вести себя с достоинством. К тому же сопротивление только убедит людей в правильности обвинения. И все же, – стучала кровь в висках, – кого они захватили: Тима или чумашку?

– Это ошибка, – спокойнее сказал Эдэр и бросил меч на землю. Подняв руки, произнес громко, чтобы слышали даже горожане, выглядывающие из окон: – Это ошибка. Я верен командо и Дикторату.

К удивлению Эдэра, конвоиры повели его не в сторону особняка, а к участку. Что отец забыл там? Он не появлялся у стражей уже больше года, все доверив сыну.

Увидев начальника в окружении воинов, ребята опешили и прекратили тренироваться.

– В чем дело, шеф? Что происходит? Вы одурели, что ли? Что за хрень?! – слышалось со всех сторон. Кто-то даже взялся за оружие.

Надежда шевельнулась в душе Эдэра.

– Всем сохранять спокойствие! – гаркнул Глазырь. – Мы выполняем приказ командо.

Позади послышался топот копыт и мощных лап, конвоиры выстроились по струнке, не спуская глаз с арестованного. Эдэр обернулся на шум. Во двор ворвалась кавалькада: Главный жрец, двое его помощников, младший братец, тринадцатилетний Марк, – на псидопсах, казначей на пегой кобылице и командо. Отец гордо восседал на белом коне, пожалуй, единственном во всем Дикторате. За плечами Главы развевалась седая коса, перевязанная золотой тесьмой, и багряный плащ с пятью хвостами дикобарсов, убитых на охоте. Вместо эполета на правом плече ощерилась клыкастой пастью голова мертвого хищника. Ворота по приказу командо тут же захлопнулись.

Гневный взгляд отца припечатал сына к месту. Сердце Эдэра дрогнуло. С одной стороны, он подвел его. С другой – Эдэр был уверен, что поступил правильно. Закон, который он должен был защищать, придуман подлыми жрецами. Установленный порядок давно пора было менять, а этих лысолобых поставить на место. Еще лучше – пинками выгнать из Диктората. Жалеть о спасении друга и чумашки Эдэр точно не собирался. И если бы можно было вернуть время вспять, он сделал бы все точно так же. Потому гигант не стал прятать глаза. Гордо вскинул подбородок и расправил плечи.

– Здравствуй, отец, – сказал Эдэр как ни в чем не бывало.

– Привязать к столбу, – вместо приветствия приказал командо.

– Но как же… шеф… – раздались неуверенные возражения.

Конвоиры принялись выполнять. В два счета толстая веревка обвилась вокруг кистей Эдэра, затянулась тугим узлом, и ее конец, перекинутый через перекладину врытых посреди двора столбов, заставил гиганта задрать руки выше головы. Рана на предплечье отдалась острой болью. Эдэр стиснул зубы. Но секунду спустя выкрикнул как можно более хладнокровно:

– Я хочу знать, в чем меня обвиняют! Закон дает мне такое право.

– И мы хотим знать, – рявкнул Вартан.

Его поддержали возмущенные товарищи. Бывшие подчиненные встали сплошной стеной, ожидая ответа хмуро и напряженно.

Наездники остановились перед столбами для наказания правонарушителей.

– Узнаете, – жестко ответил командо. – Я хочу, чтобы все знали о двуличии начальника стражи и о его преступлениях. Перед законом нет рангов. Закон одинаков для всех: и для метельщика, и для начальника стражи.

Над участком застыла тяжелая, мрачная тишина.

Похоже, отец намеренно избегал называть Эдэра сыном. Значит, все совсем плохо.

Гигант обвел взглядом знакомые лица. Марк, крепкий, подтянутый подросток, точная, уменьшенная копия командо, был бледен и старался не смотреть на брата. Казначей умело сдерживал довольство, но оно все же проглядывало из-под пафосной маски. По выражениям лиц жреца и его помощников, как всегда, ничего было не разобрать. Равнодушные по-будничному, будто не наследника Главы привязали к позорному столбу, а очередного бродягу, жрецы спешились. От помощников в серых комбинезонах, с выбритыми лбами Главный жрец отличался сединой, аккуратно остриженной бородой, стальным взглядом и бо́льшим количеством амулетов на груди.

Вот кого гигант ненавидел сейчас больше всего, и молчать не было никакого смысла. Пусть отец отказывается от него, доложить он все равно обязан.

– Отец, – Эдэр мотнул головой в сторону жрецов, – они следят за всеми. У каждого глосса, химича, любильца, степняка есть серь…

– Да! – не дал договорить командо, метнув на него яростный взгляд. – Это прописная истина. Любой ребенок знает, что за ним всю жизнь наблюдают духи! Ты потерял рассудок, чтобы пояснять мне это?

– Не духи… – обозлился Эдэр.

– Духи. И они не случайно выбирают себе помощников. Отбирают лучших и посвящают им свои тайны, – высокомерно вставил Главный жрец, выходя на середину.

Худощавое немолодое лицо, орлиный нос и высокие скулы делали его похожим на ястреба. Он чуть склонил голову, и многим показалось, что служитель духов рассматривает почти висящего на столбе начальника стражи, как хищная птица добычу. Вот-вот долбанет клювом, отковыривая кусок мяса. Жрец отцепил с цепочки на груди голубоватую блестящую сферу, заключенную в серебряный обруч, и вытянул руку.

– Именно духи вовремя сообщили нам, что Эдэр готовит переворот и собирается сместить собственного отца – командо, получившего благословение Повелителей стихий.

– Чушь! – не выдержал Эдэр.

– Быть такого не может! Как это?! – зашумели ошеломленные ребята.

Командо сжал в руке плеть так, что костяшки пальцев побелели.

– Духи дали нам возможность убедиться во всем самим. Учитывая исключительность случая, вы станете свидетелями того знания, что обычно посылают Повелители Стихий только нам, его преданным слугам, – ответил Главный жрец Паул и на мгновение сдавил в ладони сферу. Когда его пальцы разжались, в воздух взвилось огромное объемное изображение, сужающееся книзу, словно заключенное в перевернутую пирамиду.

Стражи ахнули и отступили. Кто-то даже присогнул колени, испытывая мистический страх. Эдэр обмер, увидев свои бедра, руки в привычных кожаных наручах с перекрестными тесемками и выведенным краской копьем, и напротив сидящего за столом в бункере Тима.

– Все надо менять. Я бы ввел реформы уже завтра. Но отец ни о чем слышать не хочет. Говорит, что все мои предложения – полная ерунда… Пора уже мне… стать командо, – с паузами произнес полупрозрачный двойник гиганта в голограмме.

Волна шепота и бранных слов прокатилась по кругу. И лишь Эдэр понял, что слова его по одному-два были вырезаны из разных разговоров. Он дернулся от возмущения: