(не)идеальный брак (СИ) - Матрохина Дарья

— Ого, столько новостей за минуту.

— Ты же просила держать тебя в курсе, вот я и стараюсь, — он вешает куртку на край дверцы гардероба и обнимает, притягивая к себе. Осторожно касается пальцами щеки, проводит от уголка уха вниз до самой шеи. — Я постараюсь сделать так, чтобы ты больше никогда не оставалась в неведении и чувствовала себя в безопасности вне зависимости от обстоятельств.

«Тогда тебе не надо трахать других баб»

— Конечно, милый. Ты делаешь меня самой счастливой.

— Ты в последнее время такая довольная, я даже подозреваю, — он хитро жмурится. — Не завела ли ты любовника ненароком?

«Ну я же не ты, чтобы рисковать променять семью на какую-то бабу»

— Ну о чём ты говоришь, солнышко? — улыбается Света. — Просто после отпуска я чувствую себя… немного другой. Возможно, нам стоит чаще куда-нибудь ходить. Выберемся в кино на выходных?

— Ой, а я на этих не могу. Буду занят в стороннем проекте, да и на Ярмарку Профессий надо успеть.

— Куда?

— Ярмарка Профессии, там все университеты делают стенды, чтобы завлечь абитуриентов. Мне начальник посоветовал с этого начать, если хочу куда-нибудь пристроиться по-тихому. Но, честно говоря, я вообще не представляю, как всё успеть и какой ВУЗ выбрать…

— Я могу сходить за тебя, поговорить там с людьми и принести домой достаточно брошюр, чтобы был достойный выбор. Ну, если ты, конечно, хочешь выбраться в кино.

— Ты… сделаешь это ради меня? У тебя не так много выходных, к тому же…

— Я отказалась от школьной формы, ведь уже сентябрь и все желающие успели закупиться. Теперь занимаюсь мелкими заказами вроде подгонки одежды и доведения до ума созданными другими вещей.

— Ты никогда за это раньше не бралась. Заинтересовалась новым?

— Раньше я работала ради выживания. И денег. А теперь могу выбирать то, что требует полёта фантазии и минимального вложения времени.

— Значит, у нас стало что-то получше.

— Конечно, солнышко моё. Я с тобой так счастлива…

На фестивале шумно, весело и кое-где мелькают одиночки, а не привычные для подобных мероприятий пары «родитель в экстазе»-«ребёнок в шоке», где оба состояния вызваны одним и тем же: количеством стендов университетов, готовых открыть двери сразу после завершения школы.

— В моё время было совершенно непонятно что и как делать, — напутствует проходящая мимо женщина своему растерянному на вид чаду: — Поступали туда, куда говорили родители. Если они вообще знали, что есть такой университет. А если понятно не было, то ехали в Москву, несколько дней проводили в городе и выбирали то, что могли найти.

— Мам, ну что ты несёшь? — гнусавит парень, утирая мокрый нос. — Как можно не знать, что что-то есть, интернет же, ну!

— Не было у нас вашего хвалёного интернета, Сашенька. Был бы — я бы не мучилась в Авиастроительном вместо какого-нибудь экономического, где за красивые глаза зачёты ставят, не встретила бы твоего отца… — она на секунду замирает, чтобы притянуть сына к себе и звонко чмокнуть в нахмуренный лоб, — …и не было бы у нас такого замечательного мальчика, который станет юристом!

— Что? — разомлевшее чадо напрягается, но уже поздно: женщина унеслась вперёд, оттуда что-то радостно рассказывая. — Мама, ты же говорила, что поможешь поступить на графического дизайнера! Мам, ты обещала!

Света смотрит на галдящих детей и недовольных родителей, которых в кой-то веки подвели к тому, чем их чада намерены заниматься всю жизнь. Девочка лет пятнадцати в рваных джинсах скачет у стойки с мультяшными рожицами, поставленную СОЮЗМультфильмом и верещит о том, что «вот, смотри, люди хорошее дело делают, чем я хуже, буду творить ради детей!». Рядом с ней, у огромного стола какого-то Университета повествует уже чей-то папа, облачённый в дорогой пиджак и гордость за сына, стоящего рядом в таком же презентабельном виде. Пацаны от силы четырнадцать, он шмыгает носом и отводит глаза, смотря как его родитель откровенно заигрывает с молоденькой девушкой, сидящей с другой стороны стола. Та весело смеётся над каждой шуткой, успевая подкладывать всё новые и новые открытки и флаеры, полные цифр и непонятных таблиц. Света мельком заглядывает в одну листовку и мысленно присвистывает: четыре года обучения на «самой прибыльной специальности» обойдутся в цену неплохой квартиры. А ведь ещё Магистратура, там тоже надо платить…

— Я могу Вам помочь?

Она поднимает глаза. У стойки рядом нет красочной вывески и огромных букв слогана, наоборот — он словно спрятался от остальных за небольшой колонной. Но листовки вполне обычные и, взяв одну из рук приветливой девушки, Света не находит привычного списка цен.

— Простите, а…

— Мы уменьшили количество платных мест в этом году и будем в дальнейшем принимать как можно больше студентов бюджета.

— И всё же… Например, если я хочу поступить, а школа давно закончена…

— До тридцати пяти Вы всё ещё можете сдать ЕГЭ и претендовать на бесплатное образование, если оно до сих пор не было Вами получено.

— Но я уже училась…

— В ВУЗе или училище?

— В ПТУ, — отвечает Света и тут же чувствует, как заливается краской. Чем сильнее они отдалялись в своих переездах от родного городка, где ПТУ считалось нормой, тем чаще ей приходилось слышать о «только на ПТУ и годен», испуганно поджимаясь. Она и подумать не могла, что порядки и нормы в разных областях их страны могут настолько отличаться. Вот и сейчас, ответила, не подумав, и тут же опустила глаза. Столичные нормы подразумевают наличие высшего образования уже к двадцати пяти годам, хотя некоторые дети богатых родителей и опаздывают немного из-за взятого перед поступлением «свободного года». Света им завидует, она бы тоже очень хотела в восемнадцать просто бросить всё и уехать путешествовать по Европе в поисках «смысла жизни» или по Индии «для просвещения». Но кто она и откуда, чтобы даже думать о таком? — Простите, мне, наверно, пора…

— Нет, что Вы? — поднимается на ноги девушка за стойкой. — Нет ничего позорного в желании учиться и познавать новое. Вот, возьмите брошюру и изучите на досуге, у нас много разных программ! Думаю, хоть одна, но обязательно привлечёт! И приходите на День Открытых Дверей через пару недель! Я буду Вам очень рада!

— Да, спасибо…

По пути к выходу Света подходит ещё к нескольким столам, каждый из которых больше и красивей предыдущего, но нигде ей не улыбаются так ярко, и вообще почти нигде не улыбаются. Чаще всего просто окидывают взглядом и, остановившись на сбитых кроссовках, отводят глаза, будто она не имеет права даже думать поступить в их заведения, счета за год в которых начинаются от пятизначных цифр. Эти девушки очень хорошо одеты и на удивление неприятно выглядят в одежде, сошедшей со страниц модных журналов. Они смотрятся дорого, но… хорошо ли? По скромному мнению Светы, носить надо то, что тебе подходит, а не то, что носят богатые люди, но, возможно, в Москве другие порядки и она, будучи провинциальной дурочкой, просто не понимает, как обстоят дела.

Она покидает огромный выставочный павильон и, прогуливаясь по узким дорожкам ВДНХ, жадно вдыхает воздух, который кажется свежее и вкуснее, чем в их районе. Если подумать, отсюда весь мир кажется приветливым и ярким, наполненным смыслом и чем-то невесомо-непонятным, присущим лишь хорошим, благоустроенным районам, где не бывает краж и убийств, неудач и грязи. Остановившись перед лотком, она покупает невыносимо дорогой кофе за триста рублей и впервые не скупится на сироп. После первого же глотка улыбка сама разливается по губам.

— Простите, Светлана? — она оборачивается. Мужчина перед ней выглядит всё так же чудесно, как и в их первую встречу. И, в отличие от неё, полностью подходит окружающей обстановке. — Давно не виделись. Что Вы тут делаете?

— Добрый день, Николай…

Глава 16

Они сидят за столиком кафе, в которое Света ни за что бы не пошла за свои деньги. Не то что бы у нее хватало или были какие-то проблемы, но всё-таки она пока психологически не может себе позволить пирожное за две тысячи. Да и зайти сюда она бы никогда не решилась, даже если бы знала, что за массивными дверями, больше похожими на ворота дворца какого-нибудь аристократа, на самом деле прячется уютное двухэтажное кафе.