Вопрос — ответ - Викас Сваруп

Теперь уже я волновался всерьез. Почему люди, чьи снимки Ахмед получает по почте, вскорости погибают? Загадка не из легких. Так что, когда три месяца спустя подвернулась возможность сунуть нос в очередной пакет, я выучил наизусть не только имя пожилого человека на снимке, но и точный адрес. Дом находился в Курле, на Премьер-роуд. На другой день мне в голову пришла мысль незаметно проследить за хозяином. Он сел на пригородный поезд, сошел в Курле, отправился прямиком на Премьер-роуд, но в нужный дом заходить не стал. Зато прогулялся мимо него не то три, не то четыре раза, как если бы что-то вынюхивал. Двумя неделями позже «Криминальная служба Мумбаи» оповестила город о новом убийстве. Тот самый пожилой мужчина был найден застреленным у себя дома в Курле, на Премьер-роуд.

Может, я и наивен, однако могу сложить два и два. Трудно было не сообразить, что человека с фотографии прикончил Ахмед, и то, что я поселился под одной крышей с убийцей-наемником. Да, но что же делать дальше? После того как хозяин спас мою жизнь, я просто не мог передать его в руки полиции. Между тем Аббас Рицви вызвал меня к себе и предложил сняться в роли второго плана. Получив такую новость, я проделал бегом весь путь до усыпальницы Хаджи Али, где, прикоснувшись разгоряченным лбом к пелене, обвивающей гробницу, помолился о ниспослании продюсеру долгих и долгих лет.

Еще два месяца мне приходилось вести тревожную двойную жизнь. Будущий актер прикидывался слугой точно так же, как хозяин-киллер успешно притворялся бизнесменом. Я твердо знал: когда-нибудь прикончат и его, владельца лицензии на убийство. Оставалось лишь молиться о том, чтобы самому не угодить под перекрестный огонь. И вот однажды все пошло прахом.

— А что случилось?

— Это было четыре месяца назад — точнее говоря, двенадцатого августа. Я хорошо запомнил: как раз тогда Индия с Австралией играли последний в серии матч, и Ахмед надумал сделать крупную ставку. О чем он только не заключал пари на моей памяти! Не просто гадал, какая команда одержит верх, но и какая калитка свалится первой, и кто из боулеров попадет в нее, и кому повезет при метании жребия, и даже пойдет ли дождь во время матча. Иногда он спорил буквально на каждый мяч — будет ли это четверка,[88] шестерка[89] или что-нибудь еще. В то утро хозяин переговорил со своим букмекером. «Шарад бхай, мой код тридцать пять — шестьдесят три. По-вашему, как покажет себя центральная часть поля? Вчера было идеально гладко, а вдруг сегодня мяч откатится назад? Обещают хорошую погоду. Что, если ближе к вечеру тучи все-таки набегут?» После этого он решился поставить деньги. «Думаю, Сачин Малванкар возьмет сегодня тридцать седьмую сотню очков. Что скажете?» «Он уже у семьдесят восьмой калитки, — отвечал букмекер. — Никто не сомневается, „сотня“ у парня в кармане, так что ставки не очень высокие. В лучшем случае — тринадцать к десяти». «Хорошо, — говорит Ахмед, — тогда запишите за мной десять лакхов. Хотя бы три отыграю, все какая-то польза».

С обеда хозяин прирос к телевизору и наблюдал за игрой, приветствуя каждую перебежку Малванкара одобрительным свистом. В то время как знаменитый спортсмен шаг за шагом приближался к заветной сотне, возбуждение Ахмеда росло на глазах. На девяносто первой калитке он превратился в живой комок нервов — грыз ногти, молился перед каждым ударом, съеживался от ужаса во время бросков. Однако Сачин играл, как полагается настоящему мастеру. Великолепный удар-четверка сразу же увеличил его личный счет до девяноста пяти очков. За ним последовал одиночный. Девяносто шесть. И еще один. Девяносто семь. Потом Джиллеспи расщедрился на крутую подачу, и Малванкар великолепным ударом отослал мяч к самой границе площадки. Хэйден помчался вдогонку, чтобы не дать тому пересечь веревку. Сачин и его помощник Аджай Мишра начали бегать между воротцами. Набрали очко. Девяносто восемь. Бэтсмены бросились по второму разу. Еще перебежка. Девяносто девять. Поймав мяч буквально в нескольких дюймах от границы площадки, Хэйден послал его по дуге, но не Адаму Джилкристу, охраняющему калитку, а в сторону боулера. Заметив это, Малванкар закричал Мишре: «Нееееет!» — но тот продолжал нестись ему навстречу. В отчаянии Сачину пришлось развернуться и, так и не заработав третьего очка, устремиться к воротцам, И он почти добежал, когда мяч, посланный Хэйденом, угодил не куда-нибудь, а прямо в столбики! Малванкар оказался в шести футах за чертой, и судья вывел его из игры. Со счетом в девяносто девять очков.

Можешь вообразить, что творилось с моим хозяином. Ведь он поставил десять лакхов на тридцать седьмую «сотню» лучшего игрока — и вот лишился их из-за одной-единственной пробежки. Ахмед проклинал Джиллеспи, бранил Хэйдена и больше всех — Мишру. «Убить эту тварь мало!» — воскликнул он, выходя из дома. Должно быть, отправился в бар залить свое горе.

Вечером принесли желтый конверт. Беспокоясь, как бы внутри не оказалось фотографии некоего индийского бэтсмена, я бережно отпарил верхний клапан, заглянул туда — и чуть не умер.

— Почему? Что ты нашел? Не тяни же!

— В конверте лежал глянцевый снимок Аббаса Рицви. На бумажке был напечатан его домашний адрес. Итак, на роль очередной жертвы Ахмеда назначили человека, со смертью которого погибла бы и моя мечта пробиться в актеры. Я понимал, что обязан предупредить продюсера. С другой стороны, если бы хозяин об этом проведал — ему ничего не стоило бы прикончить меня.

— Действительно, ужасно каверзное положение. Как же ты поступил? — спросил я и затаил дыхание.

— Так, как требовал долг. Немедленно разыскал Рицви и рассказал о контракте. Продюсер не поверил, пришлось показать фотографию и бумажку с адресом. При виде снимка в моих руках его сомнения рассеялись. «Ладно, уеду в Дубай, — сказал мужчина, — залягу на дно на год или около того, пока все не утихнет». В благодарность он обещал по возвращении непременно сделать меня главным героем нового фильма. Ну, а до тех пор устроить на курсы актерского мастерства. Вот почему сегодня он регулярно вносит за меня плату, а я жду не дождусь того дня, когда мне исполнится восемнадцать.

— Господи, Салим, вот это история! — Я наконец выдыхаю. — Да, но разве ты не выдал себя перед Ахмедом, когда отнес конверт продюсеру? Вечером хозяину позвонили бы насчет последней почты, и что бы он сказал?

— Ну я и не стал подставляться. К ужину желтый пакет преспокойно лежал на месте.

— Тогда… разве Рицви не должен был погибнуть?

— Нет, потому что я вложил новый снимок и новый адрес, который отпечатал за деньги в ближайшем машинописном бюро.

— Превосходно. То есть Ахмед получил фиктивный адрес? А где же ты взял фиктивную фотографию? Неужели такое возможно?

— Нет, невозможно. Да я и не пытался. В конверте был настоящий снимок человека с реальным адресом. Хозяин пошел и выполнил заказ. Но прежде чем он узнал, что ошибся жертвой, я поспешил уволиться, сказав, будто срочно должен уехать в Бихар. Потом долго прятался в разных местах, обходил Бикуллу стороной, на всякий случай даже перестал ходить в усыпальницу Хаджи Али — слишком уж близко… И вот на прошлой неделе «Криминальная служба Мумбаи» вдруг сообщила: ужасный наемный убийца по имени Ахмед Кхан смертельно ранен в перестрелке у станции Черчгейт. Нынче я без страха наведался к Хаджи Али, чтобы вознести благодарность Аллаху, — и видишь, кого мне послала судьба на обратной дороге!

— Да уж, потрясающее совпадение. Но ты еще не все рассказал. Скажи, пожалуйста, чей адрес и снимок в итоге получил Ахмед?

— По-моему, этого заслуживал только один человек. Я подсунул хозяину глянцевое фото размером шесть на восемь, и это был мистер Бабу Пиллаи, он же Маман!

Смита хлопает в ладоши от радости.

— Великолепно! Я уже давно поняла, что ты у нас парень с головой, однако и Салим — настоящий гений! Получив по доверенности лицензию на убийство, этот юноша точно знал, как ею распорядиться, и выбрал идеальную цель. А что же дальше? Ты поведал другу о том, что участвуешь в телевикторине?

— Я не стал открывать ему свои планы. Сказал: дескать, устроился слугой в столице, а в Мумбаи заехал на пару дней по делам.

— И что же, Салим до сих пор ничего не знает?

— Нет. Вообще-то я собирался ему сообщить, но тут появилась полиция и…

— Все ясно. Хорошо, давай посмотрим, как неожиданная встреча с Салимом помогла тебе на шоу.

В студии снова приглушен свет. Ведущий обращается в камеру:

— А мы переходим к вопросу номер девять, цена которого — миллион рупий. Откройте нам секрет, мистер Томас, каким видом спорта вы занимаетесь?

— Никаким.

— Правда? Как же вы ухитряетесь поддерживать форму? Взгляните, я то и дело нагуливаю жирок, хотя по утрам не вылезаю из тренажерных залов.

— А вы бы попробовали поработать официантом за тридцать километров от дома и быстро избавились бы от лишнего веса, — отвечаю я.