Сорняк из райского сада - Татьяна Иванова

В день убийства Голубева, примерно в одиннадцать вечера, Толя возвращался от своего друга Парфенова Вити, который жил в соседнем доме, и шел по тропинке через тот двор, в котором стояла эта "крутая тачка".

— Через двор до моего дома путь короче. — Сообщил Толя.

— Был выпивши, — не преминул он уточнить и этот факт своего состояния.

Проходя мимо машины, которая сразу обратила на себя его внимание, он подумал, — вскрыть бы такую, да магнитолку стянуть! А может и еще чем поживиться!

Но решиться на это сразу было боязно. А вдруг хозяева подвалят и засекут в неурочный час? Ведь машина эта никогда раньше не стояла у них во дворе! Значит чужая, и ясный перец, поставлена тут на время! И Толя, с сожалением вздохнув, отправился домой. Он жил на первом этаже во втором подъезде в однокомнатной квартире, кухонное окно которой размещалось со стороны двора. Дома он доел оставшуюся с обеда жареную картошку.

— У Витьки шары катай, жрать было нечего! — мимоходом пожаловался Толя. — И вспомнив о машине, выглянул в окно. Она стояла на месте.

Потом Толя умылся и лег спать. Но одиноко стоящая в их глухом, окруженном деревьями дворике, заезжая машина, никак не давала ему покоя.

— А вдруг на ней кто-то приехал к друзьям или родным, и она будет стоять там всю ночь? — подумал Толя и стал вспоминать боле менее приличных соседей, к которым могла бы подвалить такая тачка.

Одним словом, в половине второго Толя снова выглянул в окно и увидел машину, после чего ему стало ясно, что она будет стоять во дворе до утра. И тогда он, решившись на кражу, встал, оделся, взял нож, пару отверток, и направился за дом. Толя шел и планировал свои действия на тот случай, если при прикосновении к машине сработает охранная сигнализация. Мысленно он решил помурыжить хозяина иномарки, который непременно выбежит на звук сирены. — Заставлю его поскакать туда сюда раза три, потом сам отключит эту свою сигнализацию! — и Толя, в предвкушении подобной "шалости" даже засмеялся и помотал головой, представив, как он будет наблюдать из-за деревьев за беготней водителя. Однако когда он подошел к машине, никакая сигнализация не сработала. Мало того, Толя с удивлением обнаружил, что задняя дверца автомобиля с водительской стороны не только не закрыта, но даже не захлопнута!

— Может, ее уже кто-то вскрыл до меня? — разочарованно подумал Толя, приготовившись увидеть зияющее отверстие на панели авто, где еще совсем недавно могла красоваться какая-нибудь крутая магнитола, и осторожно приоткрыл дверцу.

Он вздрогнул, увидев на водительском сидении привалившегося на бок мужчину, и отпрянув назад, хотел убежать. Но тут ему в голову пришла мысль, — а если мужику стало плохо? Сегодня была такая жара, вдруг у него случился сердечный приступ, или вообще инсульт, всякое ведь бывает! Если окочурился, хрен с ним, — уйду, а если живой, — вызову скорую, авось от такого потом что-нибудь перепадет за спасение. — И он, протянув руку, дотронулся до плеча водилы. Дотронулся, и тут же отдернул руку назад, почувствовав на ладони липкую кровь.

Толя брезгливо принялся вытирать руку о заднее сидение, и как раз в этот момент наткнулся на папку, лежащую на нем. Он машинально взял ее в руки, и, захлопнув дверцу, дал стрекача.

В папке этой кроме документов, ничего путевого не оказалось, и Толя забросил ее под кровать. После этого он долго не выходил из запоя и совсем забыл про нее, а когда отошел, вспомнил, и решил, что надо отдать в милицию. Мужика-то убили, а там, может, улики какие важные.

— Вот и отнес втихаря, чтобы не светится, на свою голову! — закончил Толя свой рассказ.

— Ладно, Кириенко! — назвал Толю по фамилии лейтенант семнадцатого отделения, Беликов.

— Байку твою мы проверим!

— Товарищ лейтенант, да я как на духу все вам выложил! Честное слово! — поклялся Толя.

Таким образом, папка была найдена, и эта нить к раскрытию преступления, сама собой оборвалась.

Тщательное изучение документации и коммерческих дел фирмы на данный момент, также не натолкнуло оперативников ни на какой след. Прибывший из самарского филиала, майор Косимов, утверждал, что по служебным делам зацепиться там было абсолютно не за что. Он беседовал с Генеральным директором филиала, Дружининым Владиславом Александровичем, и тот сообщил ему, что работали они с Голубевым слаженно, по единой московской системе. Роль филиала заключалась в том, что московская фирма, не успевающая обслуживать своих многочисленных заказчиков, направляла их к ним. Конечно, они выходили на местных заказчиков и сами, напрямую, но основная масса заказов поступала все же из Москвы. Голубев сам лично контролировал работу филиала, и довольно часто приезжал в Самару, особенно первое время, когда производство еще только налаживалось.

— А сколько существует этот филиал? — поинтересовался Вересков.

— Около трех лет.

— Ну, а этот Дружинин что за фрукт?

— Нормальный вроде мужик, бывший директор полимерного заводика, который и арендовал теперь Голубев под свой филиал. Шеф потому и назначил его на эту должность, что он человек опытный, как с точки зрения производственника, так и организатора. В общем, ничего интересующего нас в беседе с Дружининым на производственную тему не нарисовалось, Андрей Олегович, — заключил Косимов. — Но он, учитывая обстоятельства случившегося, кое — что все-таки сообщил.

Оказывается, у Голубева в Самаре была молодая любовница. Некая Алина Игоревна Петрунько, причем, из самарских знал об этом один только Дружинин. Алина, дочь его хорошего знакомого Игоря Борисовича Пертрунько, — главного администратора гостиницы "Волжская", где постоянно останавливался Голубев, прибывая в Самару. Ей двадцать восемь лет, и она до недавнего времени работала у отца в гостинице дежурным администратором, где и познакомилась с Алексеем Витальевичем. Голубев однажды сам рассказал о своей любовнице Дружинину, вернее вынужден был рассказать! Он поручил Владиславу Александровичу достать им с Алиной короткую путевочку в какой-нибудь самарский пансионат на волжском бережку дней на пять, к очередному своему приезду. Полгода назад Алексей Виталльевич устроил Алину к ним на фирму в экономический отдел, где она работает и поныне.

— Она замужем?

— Нет, Андрей Олегович.

— Ладно, продолжай!

— Ну, так вот, оказывается эта самая Алина совсем недавно, а именно за день до убийства Голубева, отпросилась у Дружинина в отпуск за свой счет. Он, естественно, заявление ей подписал, но о причинах отлучки не спросил. А потом Владислав Александрович случайно встретился в автомагазине с ее отцом, от которого в ненавязчивой беседе узнал, что Алина зачем-то уехала в Москву. — То есть, Алина Петрунько в момент убийства Голубева находилась в Москве! — заключил Косимов.