Инженер страны Советов - Евгений Владимирович Панов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Было видно, что Туполев очень удивлен услышанным.
– Молодой человек, простите, а сколько вам лет?
– Мне 26 лет, но поверьте, товарищ Туполев, это роли не играет, – ответил я с улыбкой.
Знал бы он, сколько мне действительно лет. Фактически мы с ним ровесники.
– Гражданин, – поправил меня Туполев.
– Что? – не сразу понял я.
– Ко мне нужно обращаться не товарищ, а гражданин, – с какой-то легкой снисходительной, но в то же время с заметной грустной улыбкой уточнил он.
– Думаю, что это ненадолго. – Я протянул ему черновик ходатайства об условно-досрочном освобождении и снятии судимости.
– Это никто не утвердит. – Туполев со вздохом вернул черновик мне.
– Это ходатайство мне поручили написать товарищ Сталин и товарищ Берия. Так что, считайте, уже утвердили. Вам же нужно составить список конструкторов, инженеров, возможно даже, квалифицированных рабочих, которые находятся в заключении и которые, по вашему мнению, могут принести больше пользы стране, оказавшись на свободе.
Будьте очень внимательны. Ваш список – это фактически поручительство за этих людей. Если в ком-то не уверены, то внесите его в отдельный список, и с ним будем разбираться в особом порядке. И, ради бога, не пропустите кого-нибудь, не забудьте. Можете посоветоваться со своими, так сказать, коллегами. Пусть и они внесут в ваш список известные им фамилии.
Я вышел из-за стола и прошелся туда-сюда по кабинету. Похоже, перенимаю привычку Сталина.
– Предстоит много работы, Андрей Николаевич, просто колоссально много. Возможно, кто-то впоследствии вспомнит времена в лагере как самый спокойный период жизни.
– Все настолько плохо? – пристально глядя на меня, спросил конструктор.
– Все еще хуже, чем вы себе представляете, Андрей Николаевич. Я сейчас разглашу сведения государственной важности, но надеюсь на вашу порядочность. Грядет война. С Германией. Вернее даже не с самой Германией, а с объединенным под знаменем Германии Еврорейхом.
По достоверным сведениям, в скором времени Гитлер подомнет под себя Польшу и Францию. Вся промышленность Европы будет работать на немецкую армию. И всю эту мощь Гитлер бросит на нас. У нас, ориентировочно, максимум два года. За это время мы обязаны, – я выделил это слово, – дать армии новейшую технику, превосходящую все, что есть в мире. Поэтому многие разработки, которые ведутся сейчас, но не имеют перспективы, пойдут, что называется, под нож.
– М-да, – Туполев потер подбородок. – Ну, с Германией вполне ожидаемо. Хотя об этом не принято говорить, но к тому все и идет. Но вы говорите обо всем слишком уж безапелляционно, как о свершившемся факте. У Польши и тем более у Франции очень сильные армии, да и Англию не стоит сбрасывать со счетов. Германия понесет слишком большие потери, воюя с ними, и уж если и решится напасть на Советский Союз, то никак не через два года. По ведущимся разработкам хотелось бы уточнить, кто будет определять их, так сказать, перспективность.
– Отвечу сразу на ваш второй вопрос и отвечу одним словом – я. Именно я буду определять перспективность как главный заказчик. Финансироваться будут лишь те работы, которые одобрю я. Такие мне даны полномочия. Я не самодур и готов выслушать любые доводы, и если они будут достаточно убедительны, то я одобрю те или иные работы.
Если кто-либо пожелает сделать что-то свое, то милости просим, но за свой счет и без отвлечения других от выполнения их задач. Что касается военных перспектив Германии, то готов поспорить с вами на то, сколько дней продержится Польша и Франция против военной машины Гитлера. Готовы рискнуть бутылкой хорошего коньяка? – Я с улыбкой посмотрел на Туполева.
– А Англия?
– А что Англия? – Я вернулся за стол. – Англичане, как всегда, отсидятся на своем острове. Будут время от времени устраивать с немцами воздушные сражения и на том ограничатся. У Англии достаточно мощный флот, а у Германии слишком мало десантных судов.
– Знаете, Михаил Андреевич, я, пожалуй, воздержусь от споров с вами. Слишком уж вы уверенно обо всем говорите.
В этот момент в дверь постучали, и в кабинет заглянула Софья.
– Михаил Андреевич, может, чай или кофе? – Она улыбнулась.
Раздобыла-таки где-то заветные зерна.
– Вы как, Андрей Николаевич, не откажетесь от чашечки кофе? – И, не ожидая ответа, отдал распоряжение уже секретарю: – Сделайте нам, Софья Владимировна, кофе и каких-нибудь бутербродов к нему.
Пока готовился кофе, я дал Туполеву ознакомиться с предложениями по авиационной технике, которые предоставил Сталину. По-моему, это было ошибкой. Надо было вначале человека кофе напоить и бутербродами накормить.
Он, не отрываясь от чтения, на автомате буквально одним глотком выпил принесенный, кстати, весьма неплохой, напиток и не глядя закинул в рот пару бутербродов, прожевав их, не чувствуя вкуса.
Я медленно пил кофе, наслаждаясь вкусом, и с интересом смотрел на происходящее. Наконец, Туполев закончил читать, с удивлением посмотрел на пустую чашку в руке и, поставив ее на стол, сказал:
– Ну что же, логика здесь есть, особенно в вопросе унификации и стандартизации узлов и агрегатов самолетов. Жалко, конечно, что многое придется бросить, но если учесть то, что вы мне рассказали, то другого пути нет. Сейчас я со своей бригадой начал работы над проектом «103», который вы здесь почему-то назвали Ту-2. Как я понял, работы по нему будут одними из приоритетных? А что потом? После того, как мы доведем этот бомбардировщик до серии.
– Не волнуйтесь, Андрей Николаевич, без работы не останетесь. В перспективе будет нужен бомбардировщик, способный доставить десять тонн бомб на расстояние в десять тысяч километров. Назовем его «проект 10–10». Как вам заданьице?
– М-да, умеете вы озадачить. – Туполев задумался. – Если вдуматься, то ничего невозможного нет. Главное, моторы, так что придется и моторостроителей хорошенько потрясти.
– Потрясем, Андрей Николаевич, еще как потрясем. – я улыбнулся. Все-таки приятно разговаривать с умным человеком.
Туполев ушел, пообещав на следующий день предоставить список осужденных конструкторов и инженеров, которых было необходимо вытаскивать на волю. Пользуясь случаем, я пригласил его на аэродром в Стаханово на показ новой техники. Не стал я ему говорить, какой конкретно. Попросил лишь позднее высказать свое мнение. На его возражение, что он, вообще-то, пока еще заключенный и не обладает свободой передвижения, пообещал обо всем договориться.
Остаток дня пытался буквально по крупицам выжать из памяти все, что помнил по авиационным двигателям. Вспомнил лишь об АШ-82 воздушного охлаждения, М-105, М-107, АМ-35 и АМ-38 водяного охлаждения. Вот,
