Кто написал «Тихий Дон»? Хроника литературного расследования - Лев Колодный

Разве посмели бы редакции газет и журналов писать в таких выражениях о Михаиле Шолохове, зная, что Генеральный секретарь ЦК партии называет его «знаменитым писателем нашего времени»! Не знал этой характеристики и автор «Тихого Дона», впервые прочитав о себе в 1949 году в 12-м томе собрания сочинений И. В. Сталина.

И здесь, когда зашла речь о событиях 1929 года, об отношениях между Михаилом Шолоховым и Российской ассоциацией пролетарских писателей, пора разобраться: действительно ли «неистовые ревнители» повинны в дыме, что тянется из далекого прошлого и окуривает имя автора «Тихого Дона» черным облаком?

Издатель «Стремени» полагает, что руководство РАПП причастно к плагиату, своим письмом в газеты оно якобы преследовало цель не установить истину, а заставить замолчать тех, кто знал правду о «Тихом Доне». Одного же из тех, кто подписал письмо, Серафимовича, вообще заподозрил в соучастии в плагиате.

Пытаясь разобраться в сути проблемы, опровергнуть мифы в отношении Шолохова, некоторые наши шолоховеды ответственность за клевету возлагают все на тот же злосчастный разогнанный давно РАПП.

Откроем книгу Константина Приймы «С веком наравне», изданную в 1986 году. Рассказав о помощи Александра Серафимовича, данной им высокой оценке роману в «Правде», автор утверждает:

«Однако руководство РАПП и ее генсек Авербах Шолохова не признали и подвергли резкой критике идейно-художественный замысел «Тихого Дона»».

Действительно, идеологи РАПП критиковали «Тихий Дон» и в рукописи, и после выхода первых книг. Но между понятиями «критиковали» и «не признали» – дистанция огромного размера. Если бы дело обстояло именно так, как полагает Прийма, то три книги «Тихого Дона» не появились бы на страницах журнала «Октябрь», являвшегося рупором РАПП.

Далее Прийма утверждает:

«Узнав из анкеты Михаила Шолохова – делегата I съезда пролетарских писателей (1928), что он не имеет университетского диплома и был лишь учителем ликбеза, солдатом-чоновцем, продкомиссаром и мостил улицы столицы, дипломированные «ортодоксы» РАПП в Москве и Ростове-на-Дону не поверили в редчайший талант этого юноши. Им было невдомек, что Великая Октябрьская социалистическая революция находила свое концентрическое выражение и в появлении из глубин народа выдающихся самородков…».

Кого имеет в виду Прийма под дипломированными «ортодоксами» РАПП? Ясно, что не Серафимовича и не Фадеева, не имевшего законченного высшего образования. Тогда, очевидно, «генсека» Авербаха? Но он бросил учебу в пятом классе гимназии и с головой окунулся в революционную борьбу, став секретарем МК комсомола, членом ЦК комсомола, редактором «Юношеской правды», где дебютировал в литературе бывший продкомиссар, мостивший улицы столицы…

Как Леопольд Авербах, ушел из 5-го класса гимназии Михаил Шолохов…

Наличие диплома или его отсутствие не имело никакого значения для «ортодоксов» этой воинствующей организации, ратующих за пролетарскую литературу, содействовавших притоку в ее ряды выходцев из пролетариата и беднейшего крестьянства, принявших в свои ряды Михаила Шолохова до выхода его книг.

Константин Прийма приводит краткую биографическую справку на генерального секретаря РАПП Леопольда Авербаха, почерпнутую из известной книги С. Шешукова «Неистовые ревнители». Из этой справки явствует, что Авербах в 1926 году стал генеральным секретарем РАПП. Именно на него и других руководителей РАПП пытается Константин Прийма возложить ответственность за клевету.

«Не признав таланта Михаила Шолохова, рапповцы начали против молодого советского писателя закулисную возню и повели открытую борьбу в печати», – пишет Прийма.

Это еще не прямое обвинение РАПП в преступлении против Михаила Шолохова. Однако оно не заставляет себя долго ждать и появляется в виде цитаты из учебного пособия для вузов 1962 года (Ф. Абрамов, В. Гура, М.А. Шолохов, Семинарий, с. 19):

«… рапповские «вожди» состряпали чудовищное обвинение Шолохова в плагиате! Завистники и недоброжелатели из литературных кругов, придумывая различные клеветнические версии, всячески раздували темные слухи, травили талантливого молодого писателя, мешали ему работать».

Где «чудовищное обвинение Шолохова в плагиате» обнародовано, где его хоть какие-то материальные следы?

В советских литературных журналах за 1928–1929 годы можно найти десятки критических статей, где речь идет о «Тихом Доне». Одни относят роман к лучшим образцам отечественной литературы, называют эпопеей, причисляют к классике, другие обвиняют в разных прегрешениях, находят слабости, наклеивают на автора политические ярлыки… Но нет ни одного журнала, ни одной газеты, где бы Михаил Шолохов обвинялся в плагиате. Нет намека на этот плагиат.

Константин Прийма находит этот намек. Где?

«Там, в кулуарах пленума РАПП, из реплик друзей и намеков недругов Шолохов понял, почему генсек РАПП Авербах фигурой умолчания обошел в своем докладе «Тихий Дон»: бывшие деятели Донбюро РКП(б) (1918–1919) недовольны изображением во втором томе их участия в съезде казаков-фронтовиков в станице Каменской и при разгроме калединщины (1918). С этого и пошло».

С чего именно «пошло»? Выходит, что с намеков и реплик. Да, Авербах в докладе не упомянул «Тихий Дон». Но о нем говорили другие руководители РАПП как на пленуме, так и на первом съезде РАПП в 1928 году. Хотя бывшие руководители Дона, проводившие «расказачивание», массовый террор, были недовольны романом Шолохова, ни они, ни руководители РАПП нигде не уличали его в плагиате.

Михаил Шолохов нигде и никогда не обвинял РАПП в этом.

А шолоховед Константин Прийма обвиняет!

Из лучших побуждений автор «С веком наравне», прибегнув, подобно автору «Стремени» к доказательствам, основанным на «намеках», наносит вред Михаилу Шолохову.

Именно руководители РАПП в Москве подписали письмо в газеты в защиту своего члена, когда пошли гулять по свету «намеки» и «реплики», которые необходимо было разоблачить публично. Это сделано не кем-нибудь, а «неистовыми ревнителями». Они полагали, что в распространении слухов повинны «враги пролетарской диктатуры, классовые враги». Но и это выдумки. Я уже называл имя одного из советских писателей, члена партии с 1904 года Ф. Березовского, распространявшего клевету относительно авторства «Тихого Дона».

Константин Прийма полагает: в наветах повинны руководители РАПП.

Но ими были не только Авербах, Киршон (первыми подписавшие письмо в газеты), но и Серафимович, Ставский, Фадеев! Неужели Прийма и этих известных советских писателей причисляет к клеветникам?!

В родном крае, Ростове, молодому автору, как и в Москве, не раз пришлось испытать несправедливость. И на малой родине его критиковали, наклеивали политические ярлыки, задерживали публикации и т. д. Но никто и никогда в Ростове, как и в Москве, публично не обвинял писателя в тяжком грехе. Однако Константин Прийма усматривает и в ростовских публикациях «намек».

Где?

Обратив внимание на отчет «критика-рапповца» Ю. Юзовского о литературном вечере, где выступал автор «Тихого Дона», появившийся в газете «Молот» 11 декабря 1928 года, Константин Прийма пишет:

«В первом же абзаце, выдав автору «Тихого Дона» ряд дежурных комплиментов: «Шолохов – это наша удача… «Тихий Дон» – это событие… грандиозная эпопея… «, критик как бы мимоходом, а в действительности с явным намерением, бросил каплю яда и высказал сомнение в авторстве романа заключительной фразой: «И такой размах – в 23 шолоховских года?!» (выделено К. И. Приймой.).

Что означают эти слова?

Была сделана совершенно явная попытка унизить молодого писателя, поставить под сомнение его авторство».

С какой стати утверждение литературоведа, что «Тихий Дон» – «грандиозная эпопея», Константин Прийма относит к разряду «дежурных комплиментов»? Высказаться так значило в 1928 году многое, именно такое мнение утвердилось в литературоведении.

Константин Прийма выделяет жирным шрифтом заключительные слова отчета в газете: «И такой размах – в 23 шолоховских года?!». Он полагает, что восклицательный и вопросительный знаки, поставленные Юровским вместе, и образуют «каплю яда». Никакого «ядовитого сомнения» здесь нет. Есть вполне объяснимое удивление (знак?) и восхищение (знак!) критика, пораженного тем, что эпопея создана автором в 23 года. Кому-кому, а доктору филологических наук надо бы знать правила употребления восклицательного и вопросительного знаков в юнце предложения. Но вот какой он делает вывод:

«Не допуская мысли о том, что этот скромный молодой писатель – гений, критик-рапповец Юзовский поторопился свое ядовитое сомнение двинуть в печать, а редактор Е. Цехер – опубликовать на страницах краевой газеты «Молот» и этим самым посеять среди читателей пересуды об авторстве «Тихого Дона». Надо полагать, что с этого все началось».