Темный Луч. Часть 4 - Эдриенн Вудс

Я осторожно положил на нее ладонь и позволил своему исцелению просочиться сквозь ладонь. Это был теплый поток. Я остановился, и царапина исчезла, когда я поднял ладонь.

— Извини за это.

Мы продолжали идти. Было так темно, что горело всего несколько лампочек, освещавших коридоры.

— Все в порядке. Единственное, что я хотела бы сказать, так это то, что я никогда не забуду этот урок.

— Хорошо, потому что ты никогда не должна его забывать.

Я открыл главную дверь. Было уже десять часов. Думаю, научить Елену драться было более приоритетной задачей, чем я думал.

Мы добрались до площадки, которая находилась посередине обеих лестниц. Я снова притянул Елену в объятия и посмотрел на нее сверху вниз.

— Сладких снов, принцесса.

Мои губы коснулись ее макушки, когда кто-то прочистил горло. Я подпрыгнул.

Она тоже.

— До завтра, Елена, — сказал я и отпустил ее. Я поднялся по лестнице, отчаянно нуждаясь в душе.

— Спокойной ночи, мастер Лонгвей, — сказала Елена, и я ухмыльнулся.

— Да, я надеюсь, что ночь будет спокойной, — сказал он в мою сторону. Слава богу, это был всего лишь поцелуй в макушку. Если бы я касался ее губ, Чонг понял бы, что я не был искренен с моим комментарием «что-мы-были-не-такими».

— 9~

В тот вечер я снова потренировался с Джорджем, но из-за того количества сил и концентрации, которые я вложил в его разум, у него слегка разболелась голова.

— Извини, Джордж, — сказал я и сотворил обратное заклинание, чтобы вылечить его головную боль.

— Удивительно, что ты можешь это делать, Блейк, — сказал Джордж более мягко, но немного опустошенно.

— Хотел бы я знать, сколько энергии мне нужно вложить в это дело. Я бы все отдал, чтобы показать Елене ее родителей.

Он улыбнулся.

— И поэтому ты хочешь это сделать?

Я кивнул.

— Ты доберешься туда. Просто продолжай практиковаться.

Моя целительская способность излечила головную боль, и мы попробовали еще раз.

На следующий день за завтраком Елена была тиха. Даже когда Бекки пошутила о том, как проходят новые уроки военного искусства, она едва ли произнесла хоть слово.

Это не должно меня так сильно беспокоить. Я должен был преподать Елене этот урок, и я знал, что то, как я сделал это вчера, ранило какую-то ее часть, но скорее ранило, чем убило.

Во время урока она много раз пристально смотрела на Табиту, сидевшую рядом с Питером.

Мне не следовало использовать Табиту. Это было неправильно, и теперь я это знал.

Иногда мне действительно казалось, что этот дент был напрасным. Она превратилась в ту, кем была сейчас, в те времена, когда я не хотел иметь с ней ничего общего.

Я сунул руку под стол и нежно погладил ее по ноге.

Она посмотрела на меня и улыбнулась.

— Ты в порядке? — одними губами произнес я, и она кивнула, с нетерпением ожидая возможности снова обратить внимание на сэра Эдварда и его урок.

Я облажался, но исправлю это позже.

Я отдернул руку и тоже продолжил слушать его лекцию.

Обед пришел быстро. Мы сидели за столом, разговаривая и шутя друг с другом. Затем Елена извинилась, сказав, что устала, и было не похоже, что она хотела, чтобы я следовал за ней.

Все просто смотрели на нее, когда она уходила. Я тоже.

Когда она вышла за дверь, все их взгляды устремились на меня.

— Что, черт возьми, произошло, Блейк?

Я вздохнул.

— Это танго, Бекки, — просто сказал я. — Один шаг вперед, несколько шагов назад.

— Перестань, просто скажи мне.

— Я облажался прошлой ночью, пытаясь научить ее кое-чему важному, ладно. Я не думал, что это сработает, но это сработало. Я все исправлю, не волнуйся.

— Что ты сделал?

— Не твое дело. — Я использовал игривый тон, и все захихикали, кроме Бекки. Она просто посмотрела на меня и покачала головой.

Нафиг. Я встал, отнес свой поднос в зону раздачи и пошел в комнату Елены.

Девушки, мимо которых я проходил на лестнице, все улыбались мне, их сердца трепетали как сумасшедшие.

Я постучал в ее дверь, и она наконец открыла, когда я прислонился к косяку.

Она не сказала ни слова, просто впустила меня, и я вошел, закрыл за собой дверь и последовал за ней к дивану, на который она только что плюхнулась.

Я сел рядом с ней и оперся локтями о колени, усердно потирая лицо.

— Ладно, насколько я облажался прошлой ночью? — Я не смотрел на нее, но чувствовал на себе ее взгляд.

— Дело не в этом, — мягко сказала она.

Я повернул голову, чтобы посмотреть на нее, и увидел, что она возится со своими руками.

— Возможно, я и не в состоянии читать твои мысли, но ты — открытая книга, Елена. Я ничего этого не имел в виду. Я говорил тебе прошлой ночью, что использовал это, чтобы разозлить тебя, показать, что происходит, когда ты дерешься в гневе.

— Знаю. — Она вздохнула и, усмехнувшись, отвела взгляд. Она тоже усердно потерла лицо, когда улыбка задержалась на моих губах.

— Тогда что, поскольку ты сегодня на редкость молчалива.

— Я действительно думала, что то, что заставило тебя так ко мне относиться, заменилось тем, что исчезло прошлой ночью, когда ты это сделал. Блейк, которого мы все знали, вернулся, — тихо проговорила она.

— Ты хочешь, чтобы я был им? Я не хочу. Честно говоря, он был подлым и говнюком, но я буду таким, если это заставит тебя больше доверять мне.

Она посмотрела на меня.

— Нет, я тоже не хочу, чтобы ты был таким Блейком. Это просто тяжело, ладно. Я знаю, что ты чувствовал к Табите, Блейк. Даже если ты скажешь, что все было не так. Я много раз видела тебя с ней.

— Я имел в виду каждое слово, которое сказал тебе на той горе, Елена. Конечно, она мне очень нравилась, но я также причинил ей много боли. Она всегда возвращалась. Почему? Кто, черт возьми, знает, — вздохнул я. — И да, она красива, но опять же, все драконы красивы по-своему, по-дурацки. Но тогда я был моллюском. Тогда я был темным и только брал, я никогда не отдавал. Честно говоря, я не мог, потому что эта часть меня умерла, и я был маленьким эгоистичным придурком, которому ты почему-то доверяешь больше, чем тому, кто я есть сейчас.

— Я не доверяю этой части, ладно, честно говоря, ты мне очень не нравился. Я не такая, как Табита. Я не могу находиться рядом с кем-то, кто причиняет мне боль.

Что она говорила?