Ведьмак (сборник) - Анджей Сапковский

– Благодарю за лекцию, – кисло прервал Геральт. – Мне доводилось в жизни видеть несколько рудников, и я знаю, что именно необходимо для выплавки. Когда ты наконец скажешь, зачем мы сюда приехали?

– Чтобы поговорить с одним моим знакомцем. Здешним штейгером. Пошли за мной. Ха, да вот он! У столярной мастерской. Пошли.

– Краснолюд?

– Ага. Его зовут Голян Дроздек. Он, как я сказала…

– …здешний штейгер. Это-то ты сказала, а вот о чем собираешься с ним поболтать, сказать забыла.

– Гляньте на свои сапоги.

Геральт и Кагыр послушно глянули на обувь, испачканную шламом странно красного цвета.

– У полуэльфа, которого мы ищем, – опередила вопрос Ангулема, – во время разговора с Соловьем была точно такая же грязюка на гамашах. Улавливаете?

– Теперь да. А краснолюд что?

– Не заговаривайте с ним вообще. Переговоры я беру на себя. А вас он должен считать теми, которые не болтают, а работают мечами. Сделайте грозные мины.

Делать грозные мины не понадобилось. Одни из присматривавшихся к ним горняков быстро отводили глаза, другие замирали, раскрыв рты. Оказавшиеся у них на пути спешили уступить дорогу. Геральт догадывался почему. На лице Кагыра и его собственном все еще были видны синяки, кровоподтеки, царапины и припухлости – красочные следы драки и порки, которую учинила им Мильва. Так что выглядели они людьми, обожающими давать по зубам друг другу, а уж чтобы дать по морде третьему, их долго упрашивать не было нужды.

Краснолюд, знакомец Ангулемы, стоял у домика с табличкой «Столярная мастерская» и выводил что-то на щите, сколоченном из двух оструганных досок. Увидев приближающихся, он отложил кисть, отставил банку с краской, глянул исподлобья. На его физиономии, которую украшала заляпанная краской борода, возникло удивление.

– Ангулема?

– Как дела, Дроздек?

– Это ты? – Краснолюд раззявил скрывающийся под бородой рот. – Это, что ль, верно ты?

– Нет. Не я. Воскресший пророк Лебеда! Ну, спроси еще о чем-нибудь, Голян. Что-нибудь другое. Поумней. Для разнообразия.

– Не шути, Светлая. Я уж тебя увидеть не ожидал больше. Был тут пяток дней тому Мулица, говорил, сцапали тебя и на кол насадили в Ридбруне. Клялся, что не врет.

– Все ж какая-никакая, а выгода, – пожала плечами девушка. – Ежели теперь станет Мулица у тебя под свою честность деньги просить и клясться, что вернет, так ты будешь знать, чего его клятвы стоят.

– Я это и без того давно знал, – ответил краснолюд, быстро моргая и шевеля носом совсем как кролик. – Я б ему и шелонга ломаного не одолжил, хоть он усрись и землю жри. Но тому, что ты жива и цела, рад, рад. Эй, а может, по такому случаю и ты мне долг отдашь?

– Не исключено. Вполне даже может быть.

– А кто ж это с тобою, Светлая?

– Добрые други.

– Ну, морды… А куда ж боги ведут?

– Как обычно, куда глаза глядят. – Ангулема проигнорировала испепеляющие взгляды ведьмака, втянула носом щепотку порошка, остальное втерла в десну. – Нюхнешь, Голян?

– Пожалуй. – Краснолюд подставил руку, втянул носом подаренную щепоть наркотика.

– Если по правде, – продолжала девушка, – то думаю в Бельхавен податься. Не знаешь, Соловей с ганзой не там ли, к случаю, залег?

Голян Дроздек наклонил голову.

– Тебе, Светлая, надобно Соловья избегать. Разозленный он, говорят, на тебя, как та еще росомаха, когда ее в зимнюю пору разбудить.

– Жуть! А если до него весть дошла, что меня на острый кол парой лошадок натянули, у него сердце не помягчало? Не пожалел? Слезинки не обронил, бороденки не обсопливил?

– Никак нет. Говорят, сказал, получила, мол, Ангулема то, что ей давным-давно полагалось: палку в жопу.

– Ох, грубиян. Вульгарь, хамское рыло. Господин префект Фулько сказал бы культурненько: общественные низы. Я же скажу, дно выгребной ямы!

– Тебе, Светлая, лучше такие речи ему за глаза говорить. И возле Бельхавена не отирайся, стороной его обходи. А ежели в город намылилась, тогда лучше б переодеться…

– Ты, Голян, не учи ученого.

– Да разве ж я посмею!

– Слушай, краснолюдина, – Ангулема поставила сапог на приступочек столярки, – вопрос тебе поставлю. С ответом не спеши. Для начала подумай как следует.

– Спрашивай.

– Полуэльф некий тебе на глаза, случаем, не попадался? Чужой, нездешний?

Голян Дроздек втянул воздух, могуче чихнул, отер нос запястьем.

– Полуэльф, говоришь? Что за полуэльф?

– Не прикидывайся идиотом, Дроздек. Тот, который Соловья для одной работы нанял. На мокрое дело. На ведьмака одного…

– Ведьмака? – расхохотался Голян Дроздек, поднимая с земли доску. – Вот те раз! Тоже, понимаешь ли, интересно! Это мы как раз ведьмака ищем, объявления малюем и развешиваем по округе. Глянь: «Нужен ведьмак, плата добрая, к тому пропитание и жилье, подробности в правлении рудника “Маленькая Бабетта”»… Кстати, как правильно писать: «подробности» или «поддробности»?

– Напиши «детали». А на кой вам хрен на рудник ведьмак?

– Во вопросик! На кой, если не на чудищ?

– На каких?

– На стучаков и барбегазов. Жуть как обнаглели в нижних горизонтах.

Ангулема кинула взгляд на Геральта, который кивком подтвердил, что знает, о чем речь. А многозначительным покашливанием дал понять, что пора бы поскорее вернуться к теме.

– Итак, – с ходу поняла девушка, – что тебе известно об этом полуэльфе?

– Неизвестно мне ни о каком полуэльфе. Ничего.

– Я ж сказала, чтобы ты как следует подумал.

– А я и подумал. – Голян Дроздек неожиданно состроил хитрую мину. – И надумал, что лучше уж ничего об этом деле не знать.

– То есть?

– То есть неспокойно тут. Район неспокойный, и время неспокойное. Банды, нильфы, партизаны из «Вольных Стоков»… И разные чуждые элементы, полуэльфы всякие… И у каждого аж в заднице свербит, чтобы какую-никакую неприятность учинить.

– То есть?

– А то есть, что ты мне деньги должна, Светлая. А заместо того, чтобы отдать, новых долгов хочешь наделать. Серьезных долгов, потому как за то, о чем ты спрашиваешь, можно по кумполу отхватить, да не голой рукой, а топориком. Какой мне с того профит? Какая мне корысть с того, если я чего-нито буду о полуэльфе знать? Иль получу чего? Потому как один только риск, а добытку никакого…

Геральт не выдержал. Утомил его разговор, раздражали жаргон и манеры краснолюда. Молниеносным движением он схватил бородача за его расцвеченную краской бороду, дернул и толкнул. Голян Дроздек споткнулся о ведро с краской и упал. Ведьмак подскочил, уперся коленом ему в грудь и приставил нож к глазу.

– Добытком, – проворчал он, – можешь считать то, что живым уйдешь. Говори.

Глаза Голяна, казалось, вот-вот выскочат из орбит и пойдут гулять по округе.

– Говори, – повторил Геральт. – Говори, что знаешь. Иначе так тебе кадык резану, что скорее захлебнешься, чем кровью изойдешь…

– «Риальто»… – пробормотал краснолюд. – На руднике «Риальто»…

Рудник «Риальто» мало чем отличался от рудника «Маленькая Бабетта», как, впрочем, и от других шахт и карьеров, которые Ангулема, Геральт и Кагыр миновали по дороге и которые носили звучные названия «Осенний манифест», «Старый рудник», «Новый рудник», «Рудник Юлька», «Целестинка», «Общее дело» и «Счастливая дыра». На всех кипела работа, на всех вывозимую из забоев грязную землю вываливали в корыта и промывали на поддонах. На всех сверхдостаточно было красной грязи.

«Риальто» был рудником большим, расположенным почти на вершине горы. Сама вершина была срезана и образовывала карьер, то есть открытую разработку. Промывочная находилась на выработанной в склоне горы террасе. Здесь, у отвесной стены, в которой зияли отверстия шурфов и штолен, стояли корыта, поддоны, лотки и прочие причиндалы горного промысла. Здесь же примостился горняцкий поселок, состоящий из деревянных домишек, будок, шалашей и крытых корой хат.

– Здесь у меня знакомых нет, – сказала девушка, подвязывая поводья к ограде. – Попытаюсь поговорить с управляющим. Геральт, если можешь, не хватай его с ходу за глотку и не размахивай железякой. Сначала поговорим…

– Не учи ученого, Ангулема.

Поговорить они не успели. Не успели даже подойти к домику, в котором, как предполагали, размещался управитель. На площадке, на которой руду загружали на телеги, они наткнулись на пятерку конников.

– А, черт! – сказала Ангулема. – А, черт и дьявол! Гляньте, кого тот кот принес!

– В чем дело?

– Это люди Соловья. Приехали собирать дань. Меня уже увидели и узнали… Мать твою так-растак… Ну и влипли же мы…

– Сумеешь отбрехаться?

– Не думаю.

– Что так?

– Я ж обворовала Соловья, сбегая из ганзы. Этого они мне не простят. Но попытаюсь. Вы помалкивайте. Держите ушки на макушке и будьте готовы. Ко всему.

Конники приблизились. Впереди ехали двое – длинноволосый седой тип в волчьей дохе и молодой верзила с бородой, несомненно, отпущенной, чтобы скрыть безобразившие его прыщи. Они прикидывались равнодушными, но Геральт заметил тщетно скрываемые искорки ненависти во взглядах, которыми они дарили Ангулему.