Ведьмак (сборник) - Анджей Сапковский

Вампир некоторое время молча глядел на него.

– Не нравится мне то, что ты говоришь, Геральт, – сказал он наконец. – Не нравится мне то, что ты думаешь. Я считаю эту мысль недостойной, поспешной, непродуманной, вытекающей из предубеждения и неприязни.

– Тогда чем же объяснить…

– Чем-нибудь другим. – Регис прервал его тоном, которого раньше Геральт у него не замечал. – Чем угодно, только не этим. К примеру, не думаешь ли ты, что твоя светловолосая протеже попросту лжет?

– Ну-ну, дядечка! – воскликнула Ангулема, ехавшая за ними на муле по имени Драакуль. – Не копай, коли не знаешь где!

– Я тебе не дядечка, милое дитя.

– А я тебе не милое дитя, дядечка!

– Ангулема, – повернулся в седле ведьмак. – Замолкни.

– Как прикажешь. – Ангулема мгновенно успокоилась. – Тебе вольно приказывать. Ты меня выволок из дыры, вырвал из Фулькиных когтей. Тебя я слушаюсь, ты атаман, главарь ганзы…

– Замолчи, пожалуйста.

Ангулема заворчала себе под нос, перестала подгонять Драакуля и отстала, тем более что Регис и Геральт поехали быстрее, догоняя едущих в авангарде Лютика, Кагыра и Мильву.

Они направлялись к горам вдоль берега Нэви, быстро катящей по камням и порогам свои мутные и желто-коричневые после недавних дождей воды. Дорога не пустовала. Довольно часто они встречали или обгоняли эскадроны нильфгаардской кавалерии, одиноких всадников, телеги поселенцев и вереницы купеческих фур.

На юге все ближе и грозней вздымались горы Амелл. И остроконечная игла Горгоны, Горы Дьявола, тонущая в облаках, быстро заволакивающих небо.

– Когда ты им скажешь? – спросил вампир, взглядом указывая на едущую впереди тройку.

– На стоянке.

Лютик был первым, кто заговорил, когда Геральт кончил рассказывать.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, – сказал он. – Эта девушка, Ангулема, так охотно и беззаботно присоединившаяся к нашей команде, – бандитка. Чтобы спасти ее от наказания, к тому же заслуженного, ты согласился сотрудничать с нильфгаардцами. Позволил им нанять себя. И не себя одного, но всех нас сдал внаем. Все мы должны помочь нильфам схватить либо прикончить какого-то местного разбойника. Короче, ты, Геральт, стал нильфгаардским наемником, охотником за наградами, платным убийцей. А мы возвысились до уровня твоих пособников… Или прислужников…

– У тебя невероятный талант к упрощениям, Лютик, – буркнул Кагыр. – Или ты и впрямь не понимаешь, в чем дело? Или треплешь языком ради самой трепотни?

– Заткнись, нильфгаардец! Геральт, ну?

– Начнем с того, – ведьмак кинул в костер палочку, которой играл долгое время, – что никто не обязан мне помогать. Я вполне могу управиться один. Без пособников и прислужников.

– А ты бравый мужик, дядечка, – бросила Ангулема. – Но ганза Соловья – это двадцать и четыре добрых молодца, они даже ведьмака так просто не испугаются, а ежели разговор о мечах, то – если даже то, что о ведьмаках болтают, правда – никто в одиночку не устоит против двух дюжин. Ты спас мне жизнь, потому я и отплачу тебе тем же. Предостережением. И помощью.

– Ганза, ганза, что за штука, черт побери, эта ганза?

– Aen hanse, – пояснил Кагыр, – это на нашем языке вооруженный отряд, но такой, членов которого связывают узы дружбы…

– Компания?

– Вот именно. Слово, как я вижу, вошло в местный жаргон…

– Ганза – это ганза, – прервала Ангулема. – А по-нашему – вольница или орава. О чем тут говорить? Я предупреждаю серьезно: одному против всей ганзы не устоять. К тому же еще не зная ни Соловья, ни кого-нибудь другого в Бельхавене и округе. Ни врагов, ни друзей или соратников. Не зная дорог, ведущих к городу, а ведут туда различные пути. Я говорю так: в одиночку ведьмаку не управиться. Не знаю, какие у вас обычаи в моде, но я ведьмака одного не оставлю. Он меня, как сказал дядечка Лютик, охотно и беззаботно принял в вашу дружину, хоть я и бандитка. Хоть у меня все еще волосы тюрягой воняют, некогда было умываться… Ведьмак, и никто другой, меня из этой тюри вытащил на дневной свет. За это я ему благодарна. Поэтому одного его не оставлю. Провожу до Бельхавена, до Соловья и того полуэльфа. Вместе с ним иду.

– Я тоже, – тут же сказал Кагыр.

– И я тож, – кратко как отрезала бросила Мильва.

Лютик прижал к груди тубу с рукописями, с которой последнее время не расставался даже ненадолго. Опустил голову. Было видно, что он борется с собственными мыслями. И мысли берут верх.

– Не мучайся, поэт, – мягко сказал Регис. – Стыдиться тут нечего. К тому, чтобы участвовать в кровавом бое на мечах и ножах, ты пригоден еще меньше, чем я. Не учили нас калечить ближних своих железом. Кроме того… Кроме того, я… – Он поднял на ведьмака и Мильву блестящие глаза. – Трус. Если не заставят обстоятельства, я не хочу больше испытывать то, что мы испытали тогда на пароме и мосту. Никогда. Поэтому прошу исключить меня из боевой группы, идущей на Бельхавен.

– С того парома и моста, – глухо проговорила Мильва, – ты вытащил меня на закорках, когда у меня слабота ноги отняла. Был бы там заместо тебя какой-нито трус, то бросил бы меня и сбёг. Но там не оказалось труса. Зато был ты, Регис.

– Хорошо сказано, тетечка, – убежденно проворчала Ангулема. – Я не очень-то догадываюсь, в чем дело, но сказано здорово.

– Никакая я тебе не тетечка! – Глаза Мильвы зловеще сверкнули. – Гляди, девка! Еще раз так обзовешь, увидишь!

– Что увижу?

– Тихо! – как пролаял ведьмак. – Довольно, Ангулема. Да и вас всех, похоже, давно пора призвать к порядку. Кончилось время блужданий наугад к горизонту: мол, а вдруг да там, за горизонтом, что-нибудь есть. Пришел час конкретных действий. Час резать глотки. Потому что наконец-то есть кому резать. А кто до сих пор еще не понял, пусть поймет – наконец-то на расстоянии вытянутой руки перед нами конкретный враг. Полуэльф, который жаждет нашей смерти, а значит, является агентом враждебных нам сил. Благодаря Ангулеме мы предупреждены, а предупрежденный – это вооруженный, как гласит поговорка. Я должен добраться до этого полуэльфа и выжать из него, по чьему приказу он действует. Теперь-то ты наконец понял, Лютик?

– Похоже, – спокойно сказал поэт, – я понял гораздо больше и лучше, чем ты. Без всякого «добирательства» и «выжимательства» я догадался, что этот таинственный полуэльф действует по приказу Дийкстры, которого ты на моих глазах охроматил, прости за неологизм, раздолбав ему сустав в щиколотке. После доклада маршала Виссегерда Дийкстра, несомненно, считает нас нильфгаардскими шпионами. А после нашего бегства из корпуса лирийских партизан королева Мэва, конечно же, добавила несколько пунктов к перечню наших преступлений…

– Ошибаешься, Лютик, – тихо вставил Регис. – Не Дийкстра. И не Виссегерд. И не Мэва.

– Тогда кто же?

– Еще рано и преждевременно делать выводы.

– Точно, – холодно процедил ведьмак. – Поэтому ситуацию следует изучить на месте. А выводы сделать в результате личных наблюдений.

– А я, – не сдавался Лютик, – продолжаю считать, что твоя идея глупая и рискованная. Хорошо, что нас предупредили о засаде, что мы знаем о ней. А коли знаем, то давайте обойдем ее широкой дугой. Пусть их эльф или полуэльф ждет нас сколько его душе угодно, а мы поспешим своим путем…

– Нет! – прервал ведьмак. – Конец обсуждениям, дорогие мои. Конец анархии. Пришло время нашей… хм… ганзе получить наконец вожака.

Все, не исключая Ангулемы, смотрели на него в напряженном молчании.

– Я, Ангулема и Мильва, – сказал он, – едем в Бельхавен. Кагыр, Регис и Лютик сворачивают в долину Сансретур и едут в Туссент.

– Нет, – быстро среагировал Лютик, сильнее прижимая к груди свою тубу. – Ни за что. Я не могу…

– Заткнись. Это не диспут. Это приказ главаря ганзы! Вы едете в Туссент: ты, Регис и Кагыр. Там ожидаете нас.

– Туссент для меня смерть, – без всякой напыщенности проговорил трубадур. – Как только меня узнают в Боклере, в замке, со мной будет покончено. Должен вам признаться…

– Не должен, – грубо прервал ведьмак. – Слишком поздно. Ты мог выйти из игры, но не захотел. Ты остался в дружине. Чтобы спасти Цири. Не так?

– Так.

– Поэтому поедешь с Регисом и Кагыром в долину Сансретур. Подождете нас в горах, не переходя границы Туссента. Но если… в крайнем случае вам придется границу пересечь. Потому что в Туссенте, кажется, сидят друиды. Те, что из Каэд Дху, знакомые Региса. Так вот, в крайнем случае вы сами добудете у друидов информацию и отправитесь за Цири… одни.

– Что значит – одни? Ты предполагаешь…

– Я не предполагаю, а учитываю вероятность. Так называемый «крайний случай». Неожиданность, если тебе так больше нравится. Возможно, все пройдет гладко и у нас не будет нужды показываться в Туссенте. Но в случае чего… Важно, что в Туссент за нами не двинется нильфгаардская погоня.

– Верно, не двинется, – вклинилась Ангулема. – Очень даже странно, но Нильфгаард уважает рубежи Туссента. Я тоже однажды там от преследования укрывалась. Но тамошние рыцари не чище Черных. Изысканные, любезные на словах, но скорые на меч и копье. А границы патрулируют неустанно. Себя именуют Блуждающими, нет – Странствующими рыцарями. Ездят в одиночку, по двое или по трое. И изничтожают вольницу. То есть нас. Одно в твоих планах надо изменить, ведьмак.