Ведьмак (сборник) - Анджей Сапковский

– Не о чем говорить.

– Я думаю, есть о чем.

– Мне, господин Фулько, – спокойно сказал Геральт, – даже нравится мир вашей картинки и вашей идеи.

– Серьезно? Ваша мина свидетельствует о противном.

– Мир вашей картинки – это мир аккурат для ведьмака. В нем никогда не будет недостатка в работе. Кодексы, параграфы и напыщенную фразеологию о справедливости ваша идея заменяет беззаконием, анархией, самоволием и корыстолюбием принцев и самодуров, она предполагает сверхусердие карьеристов, стремящихся польстить покровителям, слепую мстительность фанатиков, жестокость палачей, реванш и садизм. Ваша картинка – это мир ужаса, мир, в котором люди опасаются выходить в сумерки, боясь не бандитов, а стражей закона, ибо как ни крути, но в результате крупных облав бандиты валом валят в ряды блюстителей порядка. Ваша картинка – это мир взяточничества, шантажа и провокаций, мир коронных и подставных свидетелей. Мир шпионства и признаний, полученных под пытками. Доносительства и страха перед доносом. И неизбежно наступит день, когда в вашем мире, господин префект, станут рвать клещами грудь не того человека, когда повесят либо посадят на кол невинного. Вот тогда-то как раз и наступит мир преступлений и преступников. Короче говоря, – докончил он, – мир, в котором ведьмак будет чувствовать себя как рыба в воде.

– Надо же! – после краткого молчания сказал Фулько Артевельде, потирая прикрытый кожаной нашлепкой глаз. – Идеалист! Ведьмак! Профессионал! Специалист по убийствам! И тем не менее – идеалист. И моралист. Опасное дело при ваших-то занятиях. Знак того, что вы начинаете вырастать из собственной профессии, как малыш из коротких штанишек. Придет день, и вы задумаетесь: а стоит ли убивать упыриху, а вдруг это невинная упыриха? А вдруг да в вас заговорила слепая мстительность и слепой фанатизм? Не желаю вам, чтобы до этого дошло. А если когда-нибудь и дойдет… все равно не желаю. Но ведь вполне возможно, что кто-нибудь самым жестоким и самым садистским образом обидит близкого вам человека, и тогда я с превеликой охотой возвращусь к нашей сегодняшней беседе, к проблематике наказания, соответствующего масштабам преступления. Как знать, сколь категорично отличались бы в тот момент наши взгляды? Но сегодня, здесь, сейчас это не будет предметом рассуждений или споров. Сегодня мы будем говорить о вещах конкретных. И конкретно – о вас.

Геральт слегка приподнял брови.

– Хоть вы иронически отнеслись к моим методам и моему видению мира законности, именно вы займетесь воплощением этой идеи, дорогой мой ведьмак. Повторяю: я поклялся, что те, кто нарушает закон, получат свое. Все. От малыша, который пользуется на рынке сбитым безменом, до мужика, который ограбил где-то на тракте обоз с луками и стрелами, предназначенными для армии. Разбойники, бандиты, воры, грабители, террористы из организации «Вольные Стоки», красиво именуемые борцами за свободу. И Соловей. Прежде всего Соловей. Соловья должна постигнуть кара, метод – безразличен. Лишь бы скорее. Прежде чем объявят амнистию и он вывернется… Ведьмак, я много месяцев ожидаю чего-то такого, что позволит мне опередить его хоть ненамного. Позволит управлять им, сделать так, чтобы он совершил ошибку, ту единственную решительную ошибку, которая его погубит. Продолжать, или вы уже угадали? А, ведьмак?

– Угадал. Но продолжайте.

– Таинственный полуэльф, якобы инициатор и подстрекатель покушения на вас, предостерегал Соловья, советовал ему быть осторожным, советовал отбросить беспечность, дурную наглость и фанфаронство. Я знаю – не без повода. Однако предостережение ничего не даст. Соловей совершит ошибку. Он нападет на ведьмака, предупрежденного и готового к обороне. Нападет на ведьмака, который нападения ждет. И это станет концом разбойника Соловья. Я хочу заключить с вами союз, Геральт. Вы будете моим коронным ведьмаком. Не прерывайте. Договор прост: каждая сторона обязуется, каждая выполнит обещание. Вы приканчиваете Соловья, я же взамен… – Он на мгновение умолк, хитро усмехнулся. – Не спрошу, кто вы такие, откуда пришли, куда и зачем направляетесь. Не спрошу, почему один из вас говорит с едва заметным нильфгаардским акцентом, а на другого иногда косятся собаки и лошади. Я не прикажу отнять у трубадура Лютика тубу с записками, не проверю, о чем в них говорится. А имперскую разведку проинформирую о вас лишь после того, как Соловей будет мертв либо окажется у меня в узилище. Даже позже. Куда спешить? Я дам вам время и шансы.

– Шансы на что?

– Шансы добраться до Туссента. До того смешного сказочного княжества, границ которого даже нильфгаардская контрразведка не осмеливается нарушать. А потом многое может измениться. Будет амнистия. Возможно, будет заключено перемирие за Яругой. Может даже – прочный мир.

Ведьмак долго молчал. Покалеченное лицо префекта было неподвижно. Его единственный глаз пылал.

– Согласен, – сказал наконец Геральт.

– Не торгуясь? Без всяких условий?

– С двумя.

– Как же иначе-то. Слушаю.

– Сначала я должен на несколько дней съездить на запад. К озеру Мондуирн. К друидам, поскольку…

– Ты что, за идиота меня держишь? – прервал Фулько Артевельде, переходя на «ты». – Дурить меня взялся? Какой еще запад? Куда твоя дорога идет, известно каждому. И Соловью тоже. Именно на ней он и устраивает засаду. На юге, в Бельхавене, там, где долину Нэви пересекает долина Сансретур, ведущая к Туссенту.

– Значит ли это…

– …что друидов нет на Лок Мондуирне. Почти месяц. Они по долине Сансретур отправились в Туссент, под крылышко княгини Анарьеты из Боклера, у которой слабинка на разных чудаков, психов и чучел. Она охотно дает таковым прибежище в своем пряничном княжестве. Ты ведь об этом знаешь, ведьмак. Не делай из меня идиота. Не пытайся меня обмануть!

– Не буду, – медленно сказал Геральт. – Даю слово, не буду. Завтра отправлюсь в Бельхавен.

– Ты, случаем, ни о чем не забыл?

– Случаем – не забыл. Мое второе условие: я хочу получить Ангулему. Устроишь для нее персональную амнистию и выпустишь из темницы. Коронному ведьмаку нужен твой коронный свидетель. Ну, быстро, согласен или нет?

– Согласен, – почти тут же ответил Фулько Артевельде. – У меня нет выхода. Ангулема – твоя. Я ведь знаю, что ты согласился на сотрудничество со мной исключительно ради нее.

Ехавший рядом с Геральтом вампир слушал внимательно, не прерывал. Ведьмак не ошибся в его проницательности.

– Нас пятеро, а не четверо, – быстро подвел он итог, как только Геральт окончил рассказ. – Мы путешествуем впятером с конца августа, впятером пересекли Яругу. А косу Мильва отрезала только в Заречье. Всего неделю назад. Твоя светловолосая протеже знает о косе Мильвы. Но не сумела досчитать до пяти. Странно.

– Неужто самое странное во всей этой странной истории?

– Отнюдь. Самое странное – Бельхавен. Городок, в котором якобы устроили на нас засаду. Городок, лежащий глубоко в горах, на пути по долине Нэви и перевалу Теодуль…

– Куда мы вовсе и не собирались, – докончил ведьмак, подгоняя начавшую было отставать Плотву. – Три недели назад, когда этот Соловей-разбойник принимал от какого-то полуэльфа заказ «умочить» меня, мы были в Ангрене, собирались в Каэд Дху, опасаясь болот Ийсгита. Мы даже не знали, что нам придется пересекать Яругу. Черт возьми, мы еще сегодня утром не знали…

– Знали, – прервал его вампир. – Мы знали, что ищем друидов. И сегодня, и три недели назад. Этот таинственный полуэльф организует засаду на дороге к друидам, уверенный, что именно по этой дороге мы поедем. Он просто…

– …лучше нас знает, куда эта дорога ведет, – подхватил Геральт. – Откуда он это знает?

– Надо его спросить. Поэтому ты и согласился на предложение префекта, верно?

– Верно. Надеюсь, мне удастся перекинуться парой слов с таинственным господином полуэльфом, – неприятно ухмыльнулся Геральт. – Однако прежде чем это произойдет… Слушай, а тебе не приходили в голову какие-нибудь объяснения? Что-нибудь такое… вроде…

Вампир некоторое время молча глядел на него.

– Не нравится мне то, что ты говоришь, Геральт, – сказал он наконец. – Не нравится мне то, что ты думаешь. Я считаю эту мысль недостойной, поспешной, непродуманной, вытекающей из предубеждения и неприязни.

– Тогда чем же объяснить…

– Чем-нибудь другим. – Регис прервал его тоном, которого раньше Геральт у него не замечал. – Чем угодно, только не этим. К примеру, не думаешь ли ты, что твоя светловолосая протеже попросту лжет?

– Ну-ну, дядечка! – воскликнула Ангулема, ехавшая за ними на муле по имени Драакуль. – Не копай, коли не знаешь где!

– Я тебе не дядечка, милое дитя.

– А я тебе не милое дитя, дядечка!

– Ангулема, – повернулся в седле ведьмак. – Замолкни.

– Как прикажешь. – Ангулема мгновенно успокоилась. – Тебе вольно приказывать. Ты меня выволок из дыры, вырвал из Фулькиных когтей. Тебя я слушаюсь, ты атаман, главарь ганзы…