Спасите наши души - Вадим Тарасенко

— Сережа, подари мне елочку, — горячие женские губы оглушающе прошелестели у уха мужчины.

— Елочку? — Сергей своим лицом прижался к лицу Инны.

— Да. Ты знаешь мне никто после смерти мамы не дарил елочки, — по детски жалобно, произнесла девушка.

Словно вихрь эти слова, эта интонация, этот голос ворвался в мозг Сергея. Ворвался и вымел все оттуда. Вымел все — священника, Таню, Бога…

— Иннушка, конечно я подарю тебе елочку, — сильные руки мужчины подхватили девушку. — Ты сама у меня как елочка — стройная, высокая…

Кровать услужливо прогнулась, принимая два тела, на ковер упала сброшенная одежда…

Теперь для двоих людей, находящихся в обычной, стандартной квартире обычного панельного дома в обычном городском районе остановилось время. Вернее для них начался отсчет другого времени — времени любви и счастья, человеческого, наполненного горячей кровью, плотского счастья. Они были одни — отделенные от всех бетоном стен, высотой этажа и темнотой ночи. Их счастью не мог сейчас помешать никто — ни Бог, ни Дьявол, ни друзья и знакомые, ни любопытные соседи. Кот Барсик и тот деликатно удалился в другую комнату.

…Стыдливо запахнувшись черным экраном, мерцал компьютер, медленно стекала недоеденная клубника, за окнами стояла непроглядная тьма, не было видно даже звезд. Тучи медленно, не видимые ночью для людей, заполняли все небо — утром должна разыграться метель…

…Потом они лежали обнявшись, медленно всплывая из рая на двоих в реальность. Сергей тихо, счастливо засмеялся. Девушка вопросительно посмотрела на него.

— У тебя мысок между ног пепельно–рыжего цвета.

— А какой же он должен быть? Какие волосы на голове, такие же и там.

Мужчина наклонился над девушкой, поцеловал ее в губы, потом медленно, с наслаждением осторожно покусал соски грудей. Девушка закрыла глаза, чуть вытянулась, затем резко схватила его голову притянула к себе и жарко выдохнула ему в ухо:

— И пепельный мысок, пожалуйста…

и снова они медленно всплывали к реальности. А в низу, в темной бездне, их манил рай.

— Иннушка, елочка моя. Ты знаешь, если существуют в раю входные ворота, то они обязательно окрашены в пепельный цвет.

— А ты их не хочешь открыть еще раз? — девушка, глядя прямо в глаза, склонившемуся над ней мужчине, провела руками по своей груди, погладила бедра…

— Очень хочу. Я вообще хочу, что бы там у тебя была вертушка.

— Нахал, — это последнее, что успели сказать женские губы, прежде чем быть втянутыми в плен в мужской рот…

И вновь мужчина и женщина медленно всплывали в реальность.

…Сергей лежал на спине, закрыв глаза, и чувствовал, как женские губы медленно сантиметр за сантиметром покрывают его тело поцелуями. Вот они помяли его губы в своих сладких объятиях. Затем девичьи зубки грызнули подбородок и вот уже ее губы на его шеи. Сергей неожиданно почувствовал себя всесильным, всемогущим. «Как Бог, а может я и есть Бог?» — мелькнула шальная мысль.

…Девичьи губы перебрались на грудь…

«Господи, как хорошо. Как безмятежно хорошо. Будто я младенец и меня целует моя мама. И словно поднимаешься куда–то вверх, в небо и ощущаешь себя центром всего». Неожиданно перед внутренним взором священника возник вогнутый, красиво разрисованный потолок. «Это же купол Храма, — и тут как ударило в голову, — Иерусалимского храма (18). А я младенец Иисус». Что–то мягкое, теплое коснулось его живота. «Это мама, дева Мария, гладит меня по животу.

…Девичий язычок нежно заскользил по животу Сергея, опускаясь все ниже и ниже…

«Вот мама сейчас передаст меня священнослужителю, и тот поднимет меня к куполу, прося Бога принять младенца под Его защиту. «Сергей почувствовал, что взмывает вверх…

…Девичий язычок, оставив живот, заскользил ниже, приближаясь к сокровенному месту…

«Так, теперь священнослужитель кладет меня на возвышение, берет за крайнюю плоть… оттягивает ее кожицу вперед…»

… Девичьи пальчики осторожно обхватили упругую мужскую плоть, слегка сжали ее и тихо–тихо сдвинулись чуть вниз…

«Вот священник взял ритуальный нож для обрезания, как красиво сверкает на солнце его сталь…»

…Вожделенно приоткрылся женский рот, влажно блеснули зубы…

«Сейчас раз и он пройдется по моей оттянутой плоти…»

…Осторожно сомкнулись прекрасные зубки, хватая долгожданную добычу…

— А–а–а, — вскрикнул младенец Иисус, и горячая кровь обдала его плоть.

— А–а–а, Иннушка, елка моя, — вскрикнул Сергей, чувствуя, как теплая жидкость медленно стекает по вздыбившейся его плоти.

Иисус стал евреем. Человек стал… да никем он не стал. Как был, так и остался человеком, только, может быть, стал чуточку счастливее, самый чуток.

… И вновь они лежали обнявшись, устало–счастливые друг от друга.

— Помнишь, как Христос сказал той блуднице " И я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши». И ОН мне тоже написал в компьютере: «Больше тебе не будет гадко от самой себя. Я тебя прощаю, но больше не греши», — девушка, лежа рядом с мужчиной, тихо гладила его волосы. — А я снова согрешила… с тобой.

— Инн, не терзай себя. Мы любим друг друга, и счастливы друг от друга. Каждый человек имеет право на счастье. А насчет прощения, не знаю как Он, а мне тебя не надо прощать. Передо мной ты не грешна. Я не Бог, я просто мужчина и я люблю тебя… Сергей притянул девичью головку к себе и нежно поцеловал в усталые губы.

Инна проснулась часов в семь. «Сережка, милый мой Сережка», — теплая волна — эхо ночного шторма в постели мягко накатила на нее. Было легко и покойно. Повернувшись на кровати, девушка поняла, что она одна. «Ну вот, нет, чтобы разбудить даму запахом свежезаваренного кофе или, хотя бы, поцелуем, мужчина просто исчезает», — мысль носила иронично–веселый, но никак не раздражающий оттенок. Теплая волна все еще ласково массажировала ее мозг. Тело, душу. «Сережка, милый мой Сережка», — Инна встала, с удовольствием потянулась, надела халат и подошла к зеркалу. Серо — бирюзовые глаза блестели, губы счастливо, по–детски улыбались. Появившиеся было морщины у глаз и рта, стали незаметны.

«Привет, Инка. Как дела»? — девушка весело кивнула своему изображению. «Дела просто замечательны». «Я рада за тебя». «Спасибо». «Выглядишь намного лучше, чем тогда, накануне смерти этого борова Гришки». «Я сама это вижу. Просто у меня появился любимый человек. «Желаю тебе с ним счастья». «Спасибо». Девушка еще раз посмотрела на себя в зеркало, показала ему язык и расхохоталась. «Сережка, милый мой Сережка». Инна еще раз сладко потянулась, крутанулась перед зеркалом. «Но все же, где же мой Сережка»? — Инна зашла в другую комнату.

Сергей сидел перед включенным компьютером и смотрел на черный экран заставки. Девушка тихо подкралась к нему и обняла за шею:

— Доброе утро, Сережа.

— Доброе утро, Иннушка, — он повернулся к Инне лицом. Лицо было приветливое, но вместе с тем озабоченное.

— Не вижу лица счастливого победителя, — девушка поцеловала Сергея в губы. Мужские губы не шевельнулись в ответ. — Сережа, что случилось? Ты жалеешь о том, что между нами произошло? Почему у тебя вид, будто ты только что похоронил близкого родственника, а не занимался любовью с любимой девушкой? — Инна пристально посмотрела в глаза мужчины. — Или ты считаешь, что изменил своей жене?

— Да нет же. Инн, не говори глупости. Таня мертва, и прошлого не вернуть. И я люблю тебя.

— Так в чем же дело? Никак не можешь сделать выбор между мной и Богом?

Мужчина посмотрел на девушку и ничего не сказал.

— Что думаешь? Или тут думать не надо, ответ и так очевиден? Конечно, какие могут быть колебания при выборе между бывшей проституткой, бывшей любовницей рэкетира и Богом, — злые слезы навернулись на глаза девушки. А может, ты будешь совмещать приятное с полезным — днем ты будешь общаться с Богом, а ночью развлекаться со мной? Так чем же ты тогда лучше Гришки? — слезы потекли по щекам девушки.

— Инна, — Сергей притянул девушку к себе и посадил ее к себе на колени, — я для себя уже все давно решил, я давно сделал выбор между церковью и тобой в твою пользу.

— Значит, ты предпочел меня Богу, — девушка чуть улыбнулась.

— Я сказал, что предпочел тебя церкви. А церковь и Бог — это далеко ни одно и тоже. Я давно это понял. А Бог, — священник сделал паузу, — Бог он умный, я думаю, что Он меня поймет. Бог никогда не требует или — или. Он больше предпочитает и — и. Я не собираюсь выбирать между тобой и Богом. У меня будет тут, — Сергей ткнул себя пальцем в грудь, — и ты и Он. Я не считаю нашу любовь грехом.

— Так спроси Его, наша любовь грех или нет? — Инна кивнула на компьютер.

С 6 ергей посмотрел на девушку и тихо произнес: