Тим - Александр Цзи

— Но какой смысл? Мы же без проблем от них убежим!

— Свое мы отбегали, — мягко сказала Ирина Леоновна. — Это вы еще молодые, есть к чему стремиться. У нас, Тим, двое детей было, дочь и сын. И у них детишки были, пятеро всего. Все в любви рождены. И им было к чему стремиться и ради чего жить. Но Придурки им выбора не дали… После того мы с Алексеем Николаичем сами не знаем, зачем живем. По привычке. Я, дура старая, вбила себе в голову, что вирус во всем виноват. А может, и не вирус, а инопланетяне. Или сам дьявол наш род людской проклял… Может, прав мой муженек, упрямый и вредный пень.

— Но-но, раскудахталась, — огрызнулся Алексей Николаич. — Сделаем, Ирина Леоновна, как планировали на такой случай. Месть — оно грешно, но приятно. А вы, ребятки, бегите к машине, выезжайте вон туда, за кочегарку. Я пока ворота отопру.

Я не совсем понял, о чем говорят эти чокнутые старики, которые постоянно бранятся, но при этом говорят о любви. Но не стал уточнять. Схватил Владу за руку и потащил ее к нашей машине. По пути забежал в общагу и схватил Котейку — своих не бросаем.

Я завел двигатель и по узкой дороге между зданиями проехал к задним воротам, уже распахнутым. Там нас ждали оба старика, основательно промокшие под дождем.

— Садитесь! — крикнул я, опустив стекло. — Зачем просто так погибать? Найдем вам другую лабораторию! Их же полно! Не понимаю вас!

Дед похлопал меня по локтю, который я высунул из окна.

— Не переживай, дружок. Повезет — и не поймешь никогда, что значит потерять все, ради чего жил. У тебя вот Влада есть, да кошка. Сокровище целое! А бегать мы устали, уж прости. Нам же с Ириной Леоновной по восемьдесят три года, ха-ха! Пожили! — Он хитро ухмыльнулся. — У меня на всей территории взрывчатка запрятана, и тротил, и “И-Эм-Икс сто один”. Заготовил в свое время. Знал, что однажды пригодится. Красиво помрем, с фейерверком! И Орду с собой прихватим.

Я смотрел на них и не знал, что сказать. Понимал, что не уговорю. Они уже все решили давно, просто ждали какого-то сигнала. И вот сигнал прозвучал — в виде страшного нарастающего воя гигантской толпы и оглушительного карканья ворон.

— Я передам журнал, — пообещал я. — Кому-нибудь, кто понимает науку… Прощайте!

— Прощайте и вы, — с улыбкой сказали старики. Они были совершенно спокойны. И я понял, что дед, скорее всего, даже распахнет главные ворота, чтобы Буйные не утруждали себя лазаньем через трехметровый забор и колючую проволоку. Супруги будут сидеть в том месте, где у них заготовлена взрывчатка, и ждать, пока Орда не заполнит всю территорию станции.

А когда Буйные набьются сюда под завязку…

Я поехал по лужам через ворота прочь от противочумной станции, думая о том, какое это страшное слово: “прощайте”. Безнадежное.

Влада тяжело, с хрипом, дышала, обнимая Котейку. Ей было плохо от близости Орды, от ее злой нечеловеческой песни. От запаха безумия и смерти.

Проехав по грунтовой дороге, я вырулил на трассу и ускорился. Дождь заливал лобовое стекло, и дворники махали туда-сюда без остановки. На маленьких улочках недалеко от белого забора противочумной станции я видел фигуры Буйных, передвигающихся дерганной куриной походкой.

Когда я проезжал недостроенный мост, двигаясь в обратном направлении, позади грохнул взрыв такой силы, что вздрогнула вся машина, ее будто подкинуло на вздыбившемся асфальте. У меня заложило уши, Влада зажмурилась, а Котейка спряталась под ее ногами.

В мокром боковом зеркале я увидел, как над домами и деревьями поднялся дымный гриб и в разные стороны полетели черные ошметки. С неба кульками сыпались контуженные вороны.

Затем снова рвануло… И снова.

Всего было пять мощных взрыва.

Пятый донесся издалека — мы уже выезжали на объездную трассу, которую я прошляпил при въезде в город.

А потом все затихло.

Глава 7. Конспиролог

“А ты что стоишь, Палач? Куда пойдешь ныне — с нами или своей дорогой? Задачу свою теперешнюю ты выполнил”.

Женщина лет тридцати, некрасивая, в мешковатой одежде, с собранными в пучок на затылке волосами, чуть улыбается мне, но глаза смотрят с недобрым прищуром, как у хищника при виде жертвы.

Позади нее беззвучно горит костер, трепещет огненными языками, кровавый свет будто обнимает сзади эту зловещую женщину, и вокруг нее пылает жуткий ореол.

“Я не знаю… — бормочу я. — Мне на юг надо”.

Матерь качает головой, взгляд смягчается.

“Ну что ж, иди, раз надо. Глядишь, встретимся еще…”

“Где встретимся? Когда?”

“Когда время придет”.

Меня не устраивает такой ответ. Накатывает упрямство, и оно пересиливает страх.

“Почему вы называете меня Палачом? Какие еще у меня будут задачи? Кто эти задачи поставил?”

Матерь отворачивается и как бы отодвигается в туманную даль, хотя не делает ни единого шага. Сейчас исчезнет, понимаю я, но Матерь неожиданно отвечает:

“Палач — потому как суждено тебе казнить живых существ. Задач будет немало, но самая главная ждет в конце пути. И не завидую я тебе, Палач, когда наступит этот день. Будет он полон слез и крови. А тех, кто возложил на тебя эту ношу, еще встретишь”.

Осмелев от такой откровенности — хотя, по сути, яснее не стало, — я задаю еще один вопрос:

“Это вы — одна их тех, кто всё это придумал? И с Тремя Волнами, и со мной?”

Из плотного тумана, в котором гаснет костер и растворяется фигура Матери, доносится серебристый смех.

“Нет, конечно…”

…Я проснулся и, не разлепив еще толком глаза, схватился за лежащий рядом автомат.

Было прохладно, за тонкими стенками палатки щебетали птицы. Утренний свет просачивался в наше с Владой и Котейкой временное жилище, и можно было разглядеть спальные мешки на карематах. Ночью я вылез из мешка и сейчас лежал поверх него. Из-за чего немного подмерз. Влада лежала в мешке спиной ко мне, свернувшись клубком, а кошка сидела у нее в ногах и смотрела на меня.

Вроде тихо, никто не нападает.

Я отложил винтовку и склонился над Владой. Вздрогнул — у нее были открыты глаза. Она не спала, а смотрела в одну точку перед собой. Дышала тяжело, лицо бледное до синевы…

После прихода на противочумную станцию Орды с ее пробирающими до печенок песнопениями Влада заболела, потеряла аппетит и почти полностью отключилась от окружающего мира. Даже кошку не гладила и вообще не обращала на нее внимания. Я понятия не имел, что у нее за