Никита. Побеждая страх (СИ) - Бонк Теона

Когда я открываю рот, из меня вырывается только писк. Он тут же поднимает голову, вскакивает с места и подходит ко мне.

— Юля, — он выдыхает, присаживаясь на край кровати, и прижимается лбом к моему плечу. Чувствую его теплое дыхание на своей коже.

— Ты и правда приехал! — смущенно улыбаюсь. — Я не хотела, чтобы ты видел меня в таком состоянии.

— Это совершенно неважно. Главное, что с тобой все будет хорошо. Как ты себя чувствуешь? — он отстраняется и озабоченно осматривает меня с ног до головы.

— Все нормально. Мне уже лучше. А как Агнешка?

— Она в соседней палате. С ней ее мама.

— Я хочу ее видеть.

— Тебе лучше пока не вставать. Сотрясение мозга может быть очень коварным.

— Но мне нужно. Мне нужно увидеть ее! Она была так испугана! Я сделала все, что могла. Я пыталась…

— Я знаю. Я разговаривал с ее матерью. Она сказала, Агнешка пока никого не хочет видеть.

— Надеюсь, она не сердится на меня.

— Нет. Ну что ты! Она замкнулась в себе. Надеюсь, временно. Мужчин вообще близко не подпускает. Даже доктора. Но она точно не сердится на тебя. Она рассказала маме, как ты отважно защищала ее. И про то, как схватила пистолет.

— О, это, наверное, было глупо. Но я действовала импульсивно.

— Совсем нет. Я горжусь тобой! Ты у меня боец! — он ставит руки на матрас по обе стороны от меня и подтягивается выше.

— У тебя? — зарываюсь пальцами в его густые темные волосы.

— Угу.

— Значит ты говорил серьезно… про нас в том доме? — спрашиваю с замиранием сердца.

— Серьезнее некуда. Я ведь приехал к тебе утром. Искал тебя, чтобы сказать... Потом увидел весь этот беспорядок в квартире, — он наклоняется так близко, что когда говорит, его дыхание щекочет мою верхнюю губу. Потом быстро чмокает меня и отстраняется. — Прости! Это все моя вина. Я должен был предусмотреть это. Как они узнали, что ты значишь для меня? — он сокрушенно качает головой.

А действительно как? Даже я этого не знала.

— Ты не мог предусмотреть всего. Это невозможно, Никита! Они могли следить за нами все это время! — его щетина щекочет мою ладонь, когда я глажу его по щеке в успокаивающем жесте.

— После того вечера в ресторане, я должен был быть рядом. А в случае, когда не могу, приставить круглосуточную охрану, — тяжело вздыхая, он утыкается губами мне в ладонь, и мы сидим так в молчании какое-то время. — Отдыхай! Мне нужно уйти ненадолго, завершить одно дело.

— Что за дело? — встревоженно подаюсь вперед, садясь на кровати вслед за ним. — С этими… с ними? Да? Пожалуйста, не ходи!

— Я должен. Я скоро вернусь!

— А если с тобой что-нибудь случится? — вцепляюсь в его простую черную футболку пальцами. Теперь понятно, для чего он всегда возит с собой в багажнике пару комплектов футболок и военных брюк-карго. — Я не переживу этого! Я так сильно тебя люблю!

Он молчит, лишь смотрит на меня с нежностью. Если даже он никогда не скажет, это ничего. Я понимаю, Никита такой. Он берет меня за плечи и, мягко целуя в губы, плавно опускает обратно на кровать.

— Ничего со мной не случиться! Вот так! Лежи! Тебе нужно набираться сил!

Любуюсь его улыбкой, когда мое внимание привлекает царапающий звук за дверью.

— За дверью кто-то есть! — встревоженно шепчу, крепче цепляясь за его футболку, когда он собирается встать.

— Это же больница. Возможно это медсестра пришла выгнать меня! Или это Слава, мой старый друг. Он полицейский. Я попросил его покараулить на этаже, пока мы с ребятами отлучимся ненадолго.

— Ты думаешь, кто-то может прийти за нами сюда? — мой пульс тут же учащается, а дыхание становится прерывистым.

— Черт! Я не хотел тебя пугать! — он кладет мне руку на шею, поглаживая большим пальцем подбородок. — Это просто для того, чтобы мне было спокойнее. Никто не придет за вами. Ни сюда, ни куда-либо еще. Больше нет!

— Хорошо! — я конечно не до конца ему верю, но его словам и рукам все равно удается успокоить меня.

— Мне правда нужно идти! — его извиняющийся голос вырывает меня из транса, когда я, закрыв глаза, сильнее прижимаюсь щекой к его руке.

Никита встает и у самой двери добавляет: — Если Слава вдруг заглянет в палату, ни в коем случае не слушай его байки обо мне! Гони его в шею! — он подмигивает мне и исчезает за дверью.

Оставшись одна, хватаю подушку и утыкаюсь в нее лицом, чтобы заглушить восторженный визг. Теперь мы вместе! По-настоящему вместе!

‍​

‌

‌

​

​

‌

‌

‌

​

​

‌

​

‌

‌

​

‌

​

​

​

‌

​

‌

‌

‌

​

‌

‌

​

​

​

‌

‌

​

​

‌

‌

​

‌

​

‌

​

​

​

‌

​

‌

‌‍

53

НИКИТА

Не все в этом мире делится только лишь на черное и белое. Есть поступки, которые должны быть совершены, независимо от того, какого они окраса. Слова Максима крутятся в моей голове, когда я выхожу на парковку больницы к ожидающим меня друзьям. Смотрю на их серьезные лица. В их глазах решимость и непреклонность перед тем, что мы собираемся сделать.

— Все принципы и правила отменяются. Что бы мы ни нашли сегодня, с чем бы ни столкнулись, у вас развязаны руки, парни. Но, когда мы найдем Гришу, он мой. Илья, тебя это особенно касается. Ты просто прикрываешь. Понял?

— Но я...

— Нет. Ты уже достаточно настрелялся сегодня. Сейчас ты просто прикрываешь. Подтверди. Я жду.

— Понял.

Киваю ему и перевожу взгляд на Чили.

— Андрей, ты точно хочешь ехать с нами? Подумай хорошо!

— Я с вами! — он энергично кивает.

— Тогда тебе придется вооружиться как остальным, — напоминаю ему, помня его неприязнь к оружию, когда мы подходим к машине Матвея. Открываю багажник, осматривая содержимое. — Вы все приготовили? — спрашиваю Матвея.

— Да, — он садится за руль, поворачивает ключ и мотор оживает.

— Поедем на двух машинах. Илья, ты с Давидом! Остальные, к Матвею! Поживее!

Пока мы едем, я все прокручиваю в голове ту информацию, которую рассказал мне Максим по дороге в больницу. К тому моменту, как машины выезжают за пределы города, не выдерживаю и нарушаю напряженную тишину в салоне.

— Чили, мать твою, ты вообще чем думал, когда разговаривал с информатором? Как ты мог допустить, чтобы вас подслушали?

Он смотрит на меня, округлив глаза. — Что? Ты о чем?

— Ты еще не в курсе, кто слил «диким» информацию? Это был официант из «Палермо»!

— Я знаю, как работать! Пока он нас обслуживал или просто проходил мимо, мы ничего не обсуждали!

— Как видишь, ты плохо следил за окружением! Он все же что-то услышал!

— Хватит уже орать! Надоело! Хочешь сделать меня козлом отпущения? Отлично! — он взрывается, импульсивно жестикулируя. — Пусть я буду виноват!

— А что, разве не так? Мы бы поймали его еще несколько недель назад! И Юля с Агнешкой сейчас не лежали бы на больничной койке! — выпаливаю раздраженно, но через секунду, видя как вытягивается его лицо, жалею о брошенных в гневе словах.