Никита. Побеждая страх (СИ) - Бонк Теона

— Ты что, сказал ему? Я же предупреждал, не надо… Зачем, зачем ты сообщил ему?

— Извини, Максим. Если бы я был на его месте, я бы хотел быть здесь.

— Что за шум? Кто-то едет.

— Кажется, это его машина, — Андрей подлетает к окну.

— Пойду и попытаюсь его подготовить к тому, что он увидит сейчас, — Максим Викторович всматривается в дверной проем с выбитой в щепки дверью. — Черт! Ты не должен был говорить ему. Я не просто так запретил это делать... — он нервно пробегает руками по затылку. — Ты не знаешь его, так как я. Никто не знает. Он не переживет этого. Он все тот же мальчишка, каким я увидел его впервые много лет назад.

Он снова смотрит на меня, потом переводит взгляд на Агнешку.

— Ох, эммм... Я в порядке!  — хочу успокоить их, но мой голос звучит неуверенно.

—  Тшш. Не двигайся, — он подбегает ко мне и присаживается на колени. — Потерпи, Юлечка! Скорая уже едет. Прости, мне больше нечем прикрыть тебя. Сейчас! — он оборачивается на Андрея. — Поищи еще что-нибудь, там в комнатах, чем можно ее накрыть.

— Не хочу, чтобы Никита видел меня такой… — говорю, хватаясь за края накинутой на меня футболки.

— Я тоже. Но у нас нет выбора, — он смотрит на меня глазами, полными сожаления, и исчезает в дверном проеме.

50

НИКИТА

Машина дергается, когда я, подъехав к дому на бешеной скорости, резко торможу на гравии. Убираю руки с руля и в оцепенении смотрю на выбегающего из дома Макса. Он стремительно приближается ко мне, и выражение его лица не предвещает ничего хорошего.

Выхожу из машины и иду ему навстречу, когда он преграждает мне путь.

— Дай пройти, Макс!

— Тебе надо собраться, Никита.

Чувствую, как больно сдавливает грудь. Задыхаюсь от нахлынувших эмоций. Хочу оттолкнуть его, но он крепко держит меня за руки.

— Пусти! Не заставляй меня бить тебя!  — рычу на него.

— Послушай... держи себя в руках. Постарайся без эмоций. Просто... я не знаю, как подготовить тебя.

— Они живы? — слова даются мне с трудом.

— Живы.

— Их не...

— Не знаю, — он качает головой. — Но выглядит это нехорошо.

Закрываю глаза и глубоко дышу.

— Отойди, — толкаю его. — Мне нужно...

Он убирает руки и поднимает ладони, показывая, что больше не пытается помешать мне войти.

Когда я захожу в дом, переступая через куски выбитой двери, Макс следует за мной по пятам. Мой взгляд блуждает по комнате, задерживаясь на мгновение на обеспокоенном лице Чили, затем переходит на сидящую рядом с ним девушку, которая плотнее кутается в его рубашку.

— Агнешка? Что ты…? Как ты тут? О боже! — она и есть вторая девушка! Неужели, дикие вычислили, что она причастна ко мне? Этого не может быть!

Хочу подбежать к ней, но мне нужно найти Юлю! Оглядываюсь по сторонам, и у меня перехватывает дыхание, когда я вижу в другом конце комнаты знакомую фигуру на полу. Ее длинные волосы спутаны и покрыты запекшейся кровью. Одежда на ней разорвана и висит клочьями. Единственное, что накрывает ее тело, футболка Максима. Дыхание с хрипом вырывается из ее губ.

Не чувствуя ног, двигаюсь к ней, но застываю на полпути. Запах страха смешивается в воздухе с затхлостью этого места. Знаю, она нуждается во мне сейчас. Но я не могу. Глядя на женщину, которая проникла в мое сердце, цепенею, чувствуя, что мой самый страшный кошмар ожил, обрел звуки и тошнотворные запахи.

Не контролируя больше свое тело, закрываю глаза, делаю глубокий вдох и опускаюсь на колени. Держась обеими руками за голову, издаю протяжный вой.

— Господи! — Максим бормочет у меня за спиной, положив руку мне на плечо. Но меня не надо утешать. Вовсе не мне нужна помощь!

Меня словно прорывает, бросаюсь к ней, срывая с себя джемпер, и накрываю ее поверх футболки.

— Юля! Я здесь! Прости меня! Прости, пожалуйста! — осторожно убираю волосы с ее лица, рассматривая синяк на ее виске и засохшую кровь. Она моргает и слабо улыбается мне.

— Я в порядке. Просто пара синяков, — она пытается сесть, но Максим предупреждает ее о том, что лучше пока не двигаться. — У меня ничего не сломано. Я бы почувствовала. Просто голова сильно кружится и болит.

— У нее скорее всего сотрясение. Нельзя делать резких движений! — настаивает мой друг. — У нее явно нарушена координация.

— Я аккуратно, — говорю ему. Мне нужно почувствовать ее, нужно держать в руках. Падаю задницей на пол и осторожно притягиваю ее к себе на колени. Обнимаю так крепко, как только могу, повторяя одно и то же. — Прости! Прости… я опоздал! Я виноват…

— Все хорошо! Они… они не успели. Ты пришел как раз вовремя!  — она всхлипывает.

— Спасибо, Господи, спасибо, — шепчу ей на ухо.

— Это я виновата… в том, что они взяли твою соседку. Я предложила подвезти ее. Мне так жаль, Никита!

— Тшш! Твоей вины здесь нет! Боже! Не отпущу тебя больше никуда! И днем и ночью буду рядом! Буду везде сам возить!

— Прости меня! — она продолжает плакать, не слушая мои слова, — Теперь я поняла, почему ты не хочешь быть со мной. Я все поняла. Ты был прав!

— Но я хочу! Хочу! Ты моя, Юля! — покрываю ее лицо поцелуями.

В этот момент в комнату вбегает Матвей и обращается к Максиму: — Босс! Мы поймали их! Никита? Вот черт…

— Скорая едет!  — одновременно с ним говорит Максим, вглядываясь в окно.

— Увидите их подальше от дома, пока девочек не увезут! — Матвей кивает и уже почти выходит из комнаты. — Стой! Они должны все еще дышать, когда ты приведешь их ко мне! Ты понял?

— Да, босс!

Когда я снова смотрю на Юлю, ее лицо сияет улыбкой: — Ты хочешь меня? В смысле, не только для ночей?

— Не только, Юль, не только. Ты была моей с самого начала. Я все понял.

— Потому что меня похитили?

— Нет. Я понял это раньше, — прижимаюсь губами к ее лбу, не желая отпускать ее. Но мне нужно встать. Девочек нужно доставить в больницу и поскорее. Слышу как хлопают двери прибывшей машины скорой помощи.

— Никита! Не отпускай меня! — в ее голосе опять слышен страх. Кажется, весь мир давит мне на грудь.

— Я последую за скорой. Приеду в больницу сразу вслед за тобой. Обещаю! — беру ее на руки и несу прочь из дома.

— Я люблю тебя, — ее шепот около моего уха раздается совсем тихо, когда я перекладываю ее на носилки.

— Я знаю. Скоро приеду! — все, что я могу сказать сейчас. Надеюсь, остальное она прочтет в моих глазах. — Агнеша, девочка, мне так жаль! — перевожу взгляд на соседскую дочь.

В ее глазах сейчас нет привычного блеска, лицо бледное и испуганное. Она отстраняется от моей руки, сильнее впиваясь в рубашку Чили, как будто она может защитить ее от всего мира. Сейчас она выглядит отрешенной и замкнувшейся в себе. И я совершенно не представляю, как помочь ей и искупить свою вину.

Как только машина отъезжает на приличное расстояние, поворачиваюсь к дому, где мои друзья смотрят на меня в ожидании приказа.

— Ведите их! — чувствую, как зверь во мне просыпается.

51

Прохожу вслед за парнями в дом, и Матвей тут же докладывает:

— Одного из них зацепил Илья. Ты бы видел! Чистый выстрел! С расстояния не меньше трехсот метров. Движущаяся цель! Точно в плечо!. Это была просто симфония! — Матвей восторженно смотрит на своего лучшего друга.

— А, ерунда, — тот скромно отмахивается. — В этого здоровяка и слепой бы попал. Целился в плечо, чтобы не на поражение, — он смотрит на меня извиняющимся взглядом.

— Молодец! Он нужен нам живым, — смотрю на скулящего подонка на полу, тщетно прикрывающего кровоточащую рану рукой.

— Черт! Ты крут, чувак! — один из вышибал Рустама протягивает Илье руку для рукопожатия. — Дашь посмотреть винтовку?

— Так! Вы двое, ваша помощь больше не нужна, — обращаюсь к ним. Все лишние люди должны уйти. Им не нужно становиться свидетелями того, что сейчас произойдет. — Чили, ты тоже поезжай!

— Но я хочу помочь! Я — часть команды.

— Ты уже достаточно помог! От тебя будет больше пользы в больнице! Поезжай к девочкам, проследи там за всем, — драки в рамках правил на ринге и реальные пытки человека — это две разные вещи. И ему лучше никогда не переходить эту грань. Когда они уходят, сосредоточенно смотрю на Матвея. — Где другие?