Американец - Роман Злотников

— И как же? — мне в самом деле было интересно.

— Очень просто. Расстояние зависит от скорости, с которой ты движешься. Скакать будешь галопом!

— Но я не умею…

— Не умеешь ездить на лошади?! — поразился он.

— Ну да! — нужно было срочно объяснить, и мне припомнился Витек с его историей. — Я рос на небольшом гористом острове, там лошадь было не прокормить. Да и не нужны они там. Ослики есть. А большинство пешком ходит!

— Тем более! — отрезал он. — Раз уж ты решил, что тебе нужно уметь защищать свою жизнь, то выучишься! Да и умение ездить тоже пригодится!

— Стой, Урри, сворачиваем сюда! — скомандовал мой наставник! — Запоминай адрес, если что, будешь искать меня здесь.

Жил Генри на третьем этаже, в небольшой однокомнатной квартирке. Один, это явно чувствовалось.

— Проходи, садись! Так вот, я уже сказал, что «пушка» тебе нужна неприметная, чтобы в кармане носить можно было. — Тут он открыл комод и достал сверток: — Вот эта вполне подойдет! Смотри сам! — он развернул сверток и протянул мне небольшой револьвер: — Пятизарядный бескурковый револьвер «Сейфити Аутомэтик» модели 1894 г.; фирма «Айвер Джонсон Армс энд Сайкл Воркс Ко». Тридцать второй калибр. Длина ствола — пять дюймов. Общая длина — около девяти, так что в карман войдет легко. И вес чуть больше фунта. Пушинка!

Я взял револьвер и покрутил в руке. Нетяжелый. Полкило примерно. Генри между тем продолжил:

— Видишь, курка нет, не зацепится. И калибр нормальный. Тридцать второй. Ты не слушай, что «нормальные мужики сорок пятый носят», ерунду они говорят. Тебе точно не это надо.

Я вспомнил негра-таксиста, ловко впарившего мне бесплатный паром за пятьдесят долларов, и невольно насторожился. Ведь этот револьвер уже был у Генри. Не хотят ли мне снова всучить то, что просто больше некуда деть?

— А почему именно эта модель? Мало ли неприметных револьверов? Да и почему не сорок пятый?

Генри хмыкнул. Похоже, моя недоверчивость не задевала, а развлекала его.

— Сорок пятый, Урри, он — для тех, кто сразу убить хочет. И то, поверь мне, не всегда убивает. А тебе нужен револьвер, чтобы вблизи цели поражать. Против шпаны, к примеру. А там, поверь мне, насмерть стрелять не обязательно. Ранить достаточно. Да и если стрелять точно, то и тридцать второй калибр сделает то, что ты хочешь. Хочешь — ранит, хочешь — убьет. Хочешь — подвижности лишит или обезоружит.

— Хорошо, а почему пять патронов?

Тут Генри посерьезнел. И ответил, уважительно поглядывая на револьвер-малютку:

— Так ведь, парень, это «сейфети». Слово «безопасный» у него даже в названии, понял? Правда, у них в названии еще и «аутомэтик», автоматический значит, но это — понты! Только и делов, что после «перелома» ствола гильзы стреляные сами выпрыгнут. А вот «безопасный» — это они заслуженно употребляют! В этом револьвере, парень, по капсюлю бьет не ударник, а специальный боек. И боек этот они поместили в стойку рамки.

— И что?

— А то, что между бойком и курком у него — стальная пластина! И поднимется эта пластинка только тогда, когда ты спусковой крючок выжмешь полностью, понятно? А спуск у него тугой. Потому и можно его полностью снаряженным в кармане носить, все равно не выстрелит! А вот «миротворец», к примеру, знающие люди с одним пустым гнездом носят — чтобы ногу случайным выстрелом не поранить. Так что пять выстрелов у тебя так и так будет, понял?

Я кивнул. Доводы его выглядели логично. Да и кто спорит со своим наставником в первый же день?

— Ну, вот и хорошо!

— А теперь на, держи! — и он протянул мне небольшой, но увесистый утюжок! — Что, опять не понимаешь? — спросил он с довольной искрой в глазах. Нет, положительно, мой новый наставник обожал удивлять. — Берешь его, и на вытянутой руке держишь. И вслух считаешь… Раз, два… Ну что ж ты, Продолжай давай!

— Три… Четыре… — послушно продолжил я.

На тридцати девяти рука стала дрожать крупной дрожью, и Генри скомандовал:

— Ладно, опускай! Вот видишь, Урри, рука-то у тебя слабовата… Так что легкость этого крохотули тебе еще одним плюсом будет! Рука — она проворства требует! А у тебя, хоть рост шесть футов и два дюйма,[103] а ручки все еще слабенькие. А теперь запоминай! Первое, утюжок найдешь такой же, будешь его на вытянутой руке держать, упражняться. И вообще упражнения с ним делать. Второе: завтра пойдешь по этому адресу, будут тебя учить на лошади ездить. Внимание развивать пока рано, научишься хотя бы не падать и не сидеть чучелом в седле. Третье… Смотри!

Тут он взял со стола пяток яблок и стал жонглировать.

— А это зачем?

— Ловкость развивает! Умеешь?

Ну что ж, не одному ему удивлять. В конце восьмидесятых годов по школам Молдавии прокатился шквал моды на жонглирование. Так что у нас в школе жонглировать тремя предметами умел каждый пятый. А то и каждый четвертый. Я же, по своей привычке делать чуть больше остальных, выучился жонглировать и пятью. Правда, не практиковался давно…

Я взял со стола три яблока и стал жонглировать, вспоминая. Приноровившись, добавил четвертое. Немного погодя — и пятое. Но вот удерживать в воздухе всю пятерку долго не получилось, буквально через пару секунд одно я уронил.

— Ладно, не безнадежен! — проворчал он. — Только зачем еду-то по полу валять?

Он поднял упавшее яблоко с пола, отер рукавом, вновь положил на стол и продолжил:

— Значит, и с этим тоже тренируешься. Это третье. А четвертое, Урри, это сам револьвер. Когда один остаешься, тренируйся с ним. Покрути в руках. Подержи на вытянутой руке. В правой. В левой. Нацелься в один предмет. В другой. В третий! Покажи!

Я показал. Он поморщился. «Нет, не так. Ты же не на предельную дальность стрелять станешь! Мы, парень, тебя сначала выучим попадать вблизи. А тут скорость важнее точности. Так что показывай револьвером так, как ты пальцем показываешь, не поднимая его к глазам, понял?»

Я кивнул. И показал.

— Верно! Потом еще вот что. Спрячь его в карман и достань снова. Еще раз. И десятки раз. Ты, парень, его чувствовать должен. Понятно?

— Да, сэр! — вытянулся я.

Он рассмеялся.

— Иди уж, шутник! Только патроны в него не заряжай, понял? Он хоть и «безопасный», но тренироваться лучше с пустым оружием. Береженого Бог бережет! Иди! Сюда придешь в субботу. Утром. Но не слишком рано. Часам к десяти. С револьвером. И со своими яблоками, раз ты их роняешь! — он снова улыбнулся. — Поедем в одно интересное место. Я патронов прикуплю, постреляем.

Из мемуаров Воронцова-Американца

«…Естественно, что большую часть времени я уделял вовсе не тренировкам. Нет, приходилось читать, думать, совершенствовать методику синтеза, добиваясь увеличения выхода конечного продукта как в процентах, так и по общей массе. Кроме того, я не только помогал мистеру Джонсону готовить из синтезированного мной стрептоцида мазь, но и делать повязки пострадавшим, участвовал в осмотрах больных, смотрел на результаты применения мази, и мы вместе думали, как еще изменить ее состав.

Тем не менее, тренировкам, как это было оговорено, я уделил массу времени. Тем более что я быстро понял, что с наставником мне повезло. Генри зашел намного дальше оговоренного и учил меня не просто обращению с оружием. Нет, он учил меня стилю жизни человека с оружием. Иначе смотреть, иначе стоять, иначе оценивать, иначе реагировать. А стрельба была делом не вторым, а третьим или даже пятым, к примеру. Впрочем, и в стрельбе он был настоящий волшебник…»

Нью-Йорк, Бронкс, 18 апреля 1896 года, суббота

К Генри я пришел, как мы и договаривались, часов в десять утра. Он потребовал показать ему еще раз жонглирование яблоками. На этот раз я ухитрился продержать все пять яблок в воздухе несколько минут. До его ворчливого: «Хватит, пожалуй!»

Затем он снова засек, сколько я могу удержать на вытянутой руке его утюжок, причем не только в правой, но и в левой руке, а также если я буду держать его обеими руками. Результатами Генри остался недоволен, но выразил это только гримасой. После чего поднял какой-то баул и двинулся к выходу, но на предложение помочь с переноской баула ответит:

— Парень, ты лучше передохни немного, пока мы будем идти, сегодня у тебя будет трудный день.

Идти было недалеко. Но сам я дорогу с первого раза запомнить не смог. Какие-то закоулки, задние дворы, какой-то склад, который мы прошли насквозь. В итоге оказались в просторном сарае. Удобное место для тренировок. Стены толстые, деревянные, пуля не имеет шансов ни пробить, ни срикошетить… А грохотание парового молота за стеной практически гарантировало, что звуки стрельбы тоже не привлекут чьего бы то ни было внимания.

— Для начала тренироваться станешь без куртки и головного убора! — скомандовал Генри. — Тебе нужно двигаться как можно свободнее. И подал пример, снимая свои. Затем мы повозились, расставляя и развешивая по помещению разнообразные мишени. Жестяные банки, мишени с кружочками и ростовые, мешки с песком и намалеванные на них зоны поражения. Честно сказать, я умаялся даже от одной подготовки.