Звуки родного двора - Маргарита Минасовна Закарьян

природы создают удивительное состояние души, в которой нет места грусти. Только летом можно запастись гормоном счастья на целый год, потому что у этого времени года учащенный пульс радости. Летом каждый день – праздник.

– Ты, Лизка, была, есть и всегда будешь лириком, романтиком: необычная, уникальная чувствительность в тебе остается главной чертой характера.

– Просто я люблю свой город. И по-настоящему счастливой могу быть только здесь.

– Лиз, ты моя неразгаданная тайна. Но я попытаюсь найти волшебный ключик!

– Поздно. Как только продашь квартиру, так сразу же и уедешь.

– Постараюсь успеть до отъезда. Зачем увозить тайну в чужую страну?

Пашка загадочно посмотрел на верхушку клена. В небе чистая лазурь сменялась цепью облаков. Они плыли над бесконечной морской равниной. От легкого морского бриза и шампанского кружилась голова.

Бармен, мужчина лет шестидесяти, на редкость моложавый, по всей видимости хозяин кафе, включил магнитофон. Песня в исполнении Майи Кристаллинской «А снег идет, а снег идет…» оказалась полной противоположностью этому тихому летнему вечеру.

– Какое различие между тем, что слышишь и видишь, а какая гармония, – с ностальгией в голосе произнесла Лиза. – У него – она загадочно посмотрела в сторону бармена – есть что-то общее с нами: умение радоваться и исцеляться памятью.

У Пашки заблестели глаза. Это означало, что все, что говорит Лизка, верно. Бармен оценивающе посмотрел в их сторону. О чем, интересно, он подумал? Может быть, о возрасте? Ведь Лизке с Пашкой на двоих было столько лет, сколько ему одному. А это значит, что у них все еще только начинается, что вся их жизнь еще впереди и что ее, эту новую жизнь, завтра Лизка начнет с чистого листа.

Глава 3

Лизку разбудили гул мотора заведенной машины и возня соседей за стеной. С пятого этажа своей однокомнатной квартиры она увидела того самого шофера, который вчера предлагал подвезти ее на своем драндулете. Он стоял на детской площадке под качелями и энергично показывал руками, чтобы Лизка спустилась.

– Чего тебе надо? – не спросила, а закричала она.

– Спускайся. Я ваш новый шофер. Оператор ждет на студии.

Лизка ничего не могла понять. Она не успела проснуться. Вечер, проведенный с Пашкой, нашел свое продолжение в сказочном сне, который прервал этот ужасный тип со своим омерзительным авто.

Она оделась, спустилась к машине и попросила шофера показать соответствующие документы, но, увидев на лобовом стекле машины табличку «ТV. «Вести курорта», молча села на заднее сиденье.

– Зовут Лиза Ивановна тебя? – с кавказским акцентом спросил шофер.

– Во-первых, не Ивановна, а Романовна, впрочем, слава Богу, что не Лариса Ивановна…

– Что ви, ту я хорошо знал. Она еще в «Мимино» главный рол играл… Слушай, а характер у тебя нэ сахарный.

– Послушайте, мне жалко тратить время на выяснение отношений, разборки мне неприятны.

– Можешь посмотреть, – сказал шофер и протянул документы.

Лизка посмотрела на удостоверение и прочитала: «Овсепенко Вачик Степанович».

– Вообще-то я Овсепян и Сэмпатович, но сам понимаешь, что Овсепенко легче с пропиской…

Лиза внимательно наблюдала за совершенно незнакомым ей человеком, и вдруг ей стало его жаль. Он показался ей чужим среди своих, таким же, как Пашка, убегающий в Израиль, таким же, как и она, Лизка, не понятая в редакции родного города.

– Как мало надо для счастья. Радость человеческого общения, родство душ, одним словом, просто быть понятым, – рассуждала девушка.

Вачик не успел завести машину, как вдруг она заглохла.

– Нужно толкнуть, – заявил он.

В это время Лизка увидела выходившего из подъезда соседа с собакой.

– Люська, Люся! Ко мне, я сказал, ко мне! – кричал сосед собаке.

– Слушай, – обратился Вачик к соседу и указал на собаку. – Так тещу мою зовут.

– Надо же, как ей повезло, – не растерялся сосед.

– Не поможешь толкнуть?

– Кого, тещу? – переспросил сосед Вачика, ковыряя в носу с таким видом, словно искал там выход из кризиса. И, видимо, нашел решение вопроса, потому что резко подошел к машине и несколько раз попытался ее толкнуть. При этом Вачик был оглушен непонятными звуками, которые извергались соседом. Это напоминало извержение вулкана. Ранее Вачику не приходилось слышать столь откровенное произведение человеческого организма.

– Слушай, манжет порвешь. Ты не видишь, что в салоне дама!

– Если это салон, то объясни мне, что такое «телега»? – спросил сосед Вачика.

Но тут Лизка вышла из машины и заявила, что пойдет пешком.

Не успела она пройти и трех метров, как машина завелась. Часы показывали 9.30 утра.

Ничего не оставалось, как подчиниться и сесть в «телегу». Люська, задрав хвост, бежала за машиной.

– Точь-в-точь как теща, – торжественно заявил Вачик, – она меня всегда провожает…

– Наверное, ценит вас как зятя? – ехидно спросила Лиза.

– Еще бы! Ведь я зарабатываю больше, чем тратит жена, а при ее запросах я просто коммерческий гигант.

– И как же это вам удается?

– Когда-то, пригласив свою будущую жену в ресторан, я сказал: «Наступит день, когда ты станешь самой счастливой женщиной». – Из-за того, что она поверила этому, я, как ни странно, сам стал верить в сказанное.

Лизка наблюдала за сидящим в старой машине шофером и понимала, что в погоне за счастьем ему приходилось подстраиваться под окружающий его мир, потому что мир не станет подстраиваться под него. И он сумел найти себя, несмотря ни на что.

– А вы действительно Овсепенко? – спросила Лиза и пристально посмотрела в огромные карие глаза Вачика.

– Ну что вы! Это только для ментов я Овсипэнко, – сказал Вачик и резко остановил машину из-за оглушительного свиста милиционера.

– Ваши документы, – обратился к Вачику огромный жлоб, облаченный в милицейскую форму.

Вачик вышел из машины, представил документы и со спокойным выражением лица стал отвечать на вопросы.

Когда он вернулся, Лиза спросила:

– Что-то не так?

– Хотел взять стольник, так я его к совести призвал, напомнил, что я – постоянный клиент.

– И что? – спросила Лизка.

– Двадцатку скинул. Что поделаешь, он тоже кушать хочет, – тяжело вздыхая, рассудил Вачик.

– Судя по его объему, он постоянно переедает. Какое неприкрытое хамство! – возмущалась Лизка.

Они подъехали к месту, где оператор с камерой в руках и с тоской в глазах рассматривал проезжавшие мимо машины. Петька Кичко – оператор со стажем 3 года и 4 месяца – зарекомендовал себя на телевидении не только как хороший человек, но и как талантливый специалист. Сам Кичко этим очень гордился, потому что за 27 прожитых им лет он понял простую истину: хороший человек – не профессия. Увидев через окно машины Лизку, Кичко стал махать руками, указывая на часы, дескать, опаздываете.

Через несколько минут Петька сидел рядом