Мадам в сенате - Энн Флетчер

– Пытался. Но безработные устроили пикетирование, и совещание не состоялось. Некоторые из них оказались членами профсоюза, и конгрессмены, приехавшие на совещание, не смогли пробиться через пикеты.

– Вот так оно и бывает, – с горечью произнесла Ксавьера. – Жаль, что никакой профсоюз не устроил пикетирования во время этих чертовых слушаний. Сенатор Ролингс обвинил меня в неуважении к верховной власти, и теперь…

– Ролингс? – поразился Калли. – Да ведь я о нем говорил! Это он состоит в комитете по внешнеэкономическим связям и прислал мне ту женщину.

Ксавьера насупилась.

– Он твой друг?

Калли залился добродушным смехом.

– Друг – сенатор? Ну что ты! Я же не хочу, чтобы мои подданные свергли меня с престола. Просто у нас были кое-какие дела. Я вложил восемнадцать миллионов в его последнюю избирательную кампанию – в качестве благодарности за некоторые торговые соглашения.

– Говоришь, он прислал тебе женщину?

– Ну, видишь ли, как выяснилось, это я ему сделал одолжение, а не он мне: у нее ничего не вышло. Ее зовут Линда.

– Линда! – воскликнула Ксавьера, садясь на постели. – А я-то повсюду ее ищу! Где она?

– Через коридор, в моем кабинете. Ты знаешь Линду? Ксавьера засмеялась.

– Ну… В общем дела обстоят таким образом. Если я с кем-нибудь дружу, так дружу. Я знала, что Линда уехала в Вашингтон и все такое, но для меня это ничего не значит.

Калли восхищенно уставился на нее.

– Ксавьера, ну ты просто чудо. В самом деле. На всем белом свете таких найдется… Да нет, ты – уникум. Выходит, ты по-прежнему считаешь ее своей подругой?

Ксавьера уверенно кивнула.

– Такая уж я есть. Если я стала кому-то другом… – Она вдруг осеклась и помрачнела. – Так ты говоришь, Линда не могла тебе помочь?

Он произнес извиняющимся тоном:

– Она очень старалась, но…

На лице Ксавьеры появилась гримаса боли и отвращения.

– Значит, она забыла все, чему я ее учила. Да уж, стоит кому-нибудь – даже превосходному работнику – попасть в Вашингтон, как он немедленно деградирует. А если я чего-то и не выношу, так это халтуры. – Ксавьера сбросила с себя одеяло. – Ты говоришь, она в твоем кабинете? Мне нужно с ней поговорить.

– Эй, погоди немного! – Калли схватил ее за руку. – Зачем пороть горячку? Раз уж у меня получилось…

– Потом, приятель, – хихикнула Ксавьера, решительно вставая с постели, – ты все получишь, но сначала я должна потолковать с Линдой и дознаться, какие такие у нее дела с сенатором Ролингсом. А главное – почему она не справилась со своими обязанностями. Что она делает в твоем кабинете? С ней есть кто-нибудь?

– Нет, она просто лежит на диване и читает иллюстрированные журналы или смотрит телевизор. Боится высунуть нос на улицу – вдруг ее узнают?

– Все правильно. Давай-ка приведем себя в порядок и навестим ее.

Калли выскользнул из-под одеяла, столкнул с брошенной на полу одежды велосипедный насос и начал одеваться. Ксавьера натянула свое бикини и отправилась в ванную – причесаться и подкраситься. Когда она вернулась, Калли застегивал рубашку.

Он широко распахнул перед Ксавьерой дверь в кабинет.

– Эй, Линда, здесь одна твоя знакомая!

Девушка с угрюмым, донельзя усталым выражением лица сидела в кресле перед телевизором. Увидев Ксавьеру, она издала истошный вопль и заметалась по комнате в поисках запасного выхода.

– Линда! – строго окликнула ее Ксавьера и, улыбнувшись, протянула руку. – Иди сюда.

Какое-то время надежда в душе Линды боролась с недоверием. Она была на грани истерики.

– О нет!.. Нет!..

– Иди сюда.

Девушка не выдержала, бросилась к Ксавьере и разрыдалась у нее на груди.

– Ксавьера! Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?

Та ласково погладила Линду по волосам.

– Дело не в этом, а в том, сможешь ли ты сама простить себя, дорогая. Только ты сможешь ответить на этот вопрос. Но я хочу, чтобы ты знала: в любом случае я остаюсь твоим другом.

– Ох, Ксавьера! Во всем мире…

– Ну-ну, – пробормотала Ксавьера. – Садись-ка на диван. Нам нужно много наверстать и решить, что делать дальше. Я не стану осыпать тебя упреками за то, что ты не попыталась связаться со мной, хотя, конечно, меня обидело твое недоверие.

– Видит Бог, Ксавьера, я так запуталась! Откуда мне было знать, что ты захочешь иметь со мной дело? Нет, мне бы это следовало знать!

– Вот именно, – усаживаясь рядом с ней на диван, ответила Ксавьера. – Но не будем сейчас говорить об этом. В первую очередь меня беспокоит то, что я сегодня узнала; ты меня сильно огорчила. Калли нуждался в твоей помощи, а ты не оправдала его надежды.

Линда захныкала.

– Прости, Ксавьера! Конечно, это моя вина, но я была так напугана всей этой историей…

Калли смущенно откашлялся.

– Да ладно, Ксавьера, не стоит ее ругать.

Ксавьера смерила его холодным взглядом, но потом, смягчившись, выдавила из себя улыбку.

– Конечно, откуда тебе знать о нашей профессиональной чести? Но это исключительно важно, и Линда понимает всю тяжесть своей вины.

– Да-да, Ксавьера! – всхлипывала та. Ксавьера взяла ее за подбородок.

– Но мы попробуем исправить положение, не так ли?

– Господи, ну конечно! Он у меня еще попрыгает! Только не бросай меня, Ксавьера!

– Разумеется, дорогая. Об этом не беспокойся. Калли оживился.

– Уж не значит ли это…

– Значит, – усмехнулась Ксавьера. – Сходи-ка в ресторан и закажи себе дюжину устриц. Да прихвати из спальни велосипедный насос. Остальное добудем у прислуги.

Калли опрометью бросился к двери. Ксавьера легонько встряхнула Линду.

– Выбрось все это из головы, дорогая. В первую очередь мы позаботимся о Калли. А потом я хочу потолковать с тобой о сенаторе Ролингсе. Он поставил меня в гнусное положение, и ты должна помочь мне вернуться домой.

– Все, что в моих силах, Ксавьера, все, что в моих силах!

– Хорошо-хорошо, но сначала о главном. Позвони горничной, пусть принесет все, что может понадобиться для позиций 2-16 и 6-40-2-Б.

Линда вытерла глаза тыльной стороной ладони и направилась к телефону.

– 2-16 и 6-40… Кажется, в чулане я видела мухобойку, только железную.

Ксавьера ухмыльнулась.

– Ты что, собираешься его изувечить? Попроси горничную сходить в магазин и купить пластмассовую.

– Так, значит, смеситель, плойка средних размеров, земляничный джем… А какую картину?

Ксавьера задумалась. Через несколько секунд ее лицо просветлело.

– Поинтересуйся, может, у них есть «Железное копыто, чудо-конь с Дикого Запада»?

Линда моргнула и вдруг развеселилась.

– Прекрасно! Значит, «Железное копыто…»? Ну-ну, посмотрим, что у них имеется!