Призрак колобка - Владимир Шибаев

– Пук давай, – тупо протянул руку спорторганизатор.

– Вижу, прикрываешь внеочередного подлеца, – выдавил я. Козел воззрился на меня, словно получил тумака по грыже. – Козел ходит забивает штатных спортсменов. Я, к примеру, уже отмечен в двух видах – борьба на пальцах и скоропись клинописью. Клевещет на руководство, говорил: «Пращуров – сука», я так этого не оставлю. Я недавно видел Пращурова на похоронах памяти революционных бойцов, совсем он не сука, а наоборот. Мы все там, метатели прокламаций и декламаторы Конституции. Ты мне ответишь, – тихо сжал я губы.

Плотный лысый за столом, уже скоро отставник, покрылся потом, вскочил, в дикой ярости подскочил ко мне и тихо просвистел:

– Мужик, мне самому это во где, пятый год звезду на погон жду, кормлюсь помоями. День-ночь, холод-дождь – стой, как вкопанный по муди. Давай миром, я ж вижу – ты свой. Иди вон туда, за угол. Там козел, кого случайно отсеяли. Раз три-четыре через козла прыгнешь, и все дела. Ну, для вида, сделай доброе дело!

Я сжалился над потным, побрел к козлу, который оказался конем, и под присмотром старичка-спортсмена в рваной майке и домашних дырявых тапках два раза скакнул через его необорудованное ложе дохлого россинанта.

– Всего два шпицрутена? – удивился старикашка.

– А вы что тут, – чуть не сорвался я, – ответработников до вечера крутить будете? Почему лошак от мочи не протертый, рука соскальзывает, – и ушел прочь.

По дороге еще пришлось поскакать в мешке перед катающим за тобой штангу тяжеловесом и перейти мост над болотом нечистот с балансиром – флагштоком или шлагбаумом псарни для ездовых собак.

Возле Училища Общины все-таки было потише. Правда, в зале со стрельчатыми старинными окнами соподруги Антониды все равно посвятили сегодня служению спорту. Под надзором крупной дамы девицы разного калибра в одеждах кармелиток и колпаках куклукскланок отжимались от пола или от своих кроватей, охая и быстро заражаясь спортом, потому что чихали и кашляли. Меня, к счастью, никто не запомнил, потому-что я был камуфлирован подобранным рваным противогазом и держал залетевшую мне в руки и чуть не убившую случайную гранату, пущенную наобум неумелым метателем. Антонины нигде не было.

– Почему не кажете личным примером? – сурово подступил я к классной наставнице, та покраснела и собралась падать мне на руки. – Все, перерыв сорок две минуты, а тебе… – ткнул я пальцем, – не мене двух засе… приседалий и подскок, подскок. Триста. Действуйте, – и я вышел, предельно раздосадованный местным спортом и отсутствием в рядах некоторых спортсменок.

На заднем дворе старый ржавый садовник поливал анютины глазки мочой. Я присел.

– Видал, – подсел ко мне мерзкий старикан и завел беседу. – Нонче чавой-та спорт, – сплюнул он, – одна срамь. Потогда при нас, при прошлом царе-горохе, ежели ты от спорта отрехнулся, мене овчарами стравють. Шаг слево-вправа, ноги вширь наскрость. Ето мы еще в охранах при лагере правили. А пирамиды какую строили, в хату ростом, один грохотнулся с верхотни, вертухай, всю жисть опосля по-свиньи мычал, бе-бе. Страсть. Тагды от спорту полные штанцы сложишь, а все одно – бежи финишт. Где уже специальный гад тебя на секу… кундомер ложить. Страм. Ноне разви спорт! А ты чего, ражданин хороший, на голову трубу напялил?

Я чуть сдвинул рваный противогаз.

– Дыхалку расширяю, спорт. Подводный десант со штыками.

– Ага, – понял старикан. – Хотишь, десант, бабу тебе скрою, вон ихнюю наставную… классная дама, не пожалуесся. Ежли на ее взобрешься… скочишь, она со спугом тебе опоросит чяво пожелаешь, мышь невидную зверушку. Ох, хороша окороками классная. С ей будешь десант спорту гонять.

– Да иди ты, старый таракан, со своим спортом. Щас не погляжу, что говно сыпется, удушу резинкой с твоих же штанов. И в яму с гнилым яблоком спущу.

Старик сбежал, как полузадранный лысой лисой заяц или просроченный колобок. Через пяток минут до меня, кукующего в грусти на чурбачке в саду, донесся пронзительный свист, примчались к чурбачку двое, здоровенный зомби-мент в форменке и раздутых спортивных штанцах и прячущийся за ним старикан-гаденыш с искривленным счастьем лицом. Мент прозомбировал меня с трехметровой дистанции и крякнул, возбуждая в себе смелость:

– А ну пошли, десансер.

– Кричал на спорт матерно, – подсказывал старикан. – Обзывал словом главную поставщицу девушков словом, коим я… нарочно позабыл еще с пионерий. Жирной курвой звал и подманивал в праздник… пофулиганить.

– Курва, это чего? – нерешительно спросил зомбище.

– Кура такая… – растерялся старикан. – От всех петушат несеть. На спорт рукою махал… и меня за трусы… грить – соревнуиться.

– Пошли, мужик, в райучасток им. Брата Евгения, там опознают… чего ты за спортсмен.

Мы отошли на пяток шагов от приплясывающего старикана, и я пробормотал зомбе:

– Слушай, лейтенант, – а этот был вряд ли и старшина. – Запроси по ПУКу, я сегодня приглашен на Избирательный Сенат, Пращуров в курсе. Пришел в Дирекцию Училища поцеловать Главной классной ручку, потому что не успею ей цветов. А она – в плаче. Этот старый… второй раз предлагает мне Главную классную напополам с ним. И мне еще плати. Кстати, не ты ли, лейтенант получаешь с этого таракана долю – он проговорился. И на плотном разговоре, беседе с применением, скоро все выложит.

Воин остолбенел.

– Никак нет… всего… святой правдой имени Евгения. Два раза корзину яблок… и с кухни.

– А натурой? – грубо прервал я. – Три раза перезрелок щупал, спортсмен.

– Святой правдой! Да как же этих не щупать… одну щупал, чуть пальцы об ребры не повредил. Костлявые черти… истинно…

– Ладно, дыба все расскажет. Ты же, я вижу, свой. Вот что, лейтенант, ты этого старикана убери от спортсменок. На бойню уборщиком или овощь у южных пробовать, санконтроль. Я следующий раз проверять заеду, чтоб…

– Не сумляйтесь, господин хороший господин… Уберем на самый зад, у чебурашков зинданы чистить. У подпольных пивников битую тару…

– Ладно, мне еще три точки чистить. Везде спорт. Тебе бы, правда, в лейтенанты… Парень ты верный, без промаха, насквозь наш. И коленкор видный, и осанка. Не сифилисный?

– Так точно никак нет.

– Следующий раз прибуду, дашь на себя пожелания.

– Так точно.

– Пуговицы все чтоб в другой раз… до одной чистить с порошком… вон внизу… чисть руками. А то проверют.

– Так… – и зомби стал судорожно рвать тертый мундир.

– Ёмобиль пришел? – заглянул я за спину прапора. – Сейчас двоих повезем, тебе, извини, места нет. Тоже спортсмены, будут у меня в ширину… – и я скорым шагом покинул почти монастырский сад.

Ровно в полшестого ангелы в лице моих крылатых ног и конных городовых пригнали меня к гордым гипсовым колоннам Избирательного Сената. Я совершенно не понимал, зачем пришел и что я здесь делаю.