Мистер Обязательность - Майк Гейл

Это было очень на нее похоже. Я помню, как-то она призналась мне, что в детстве обожала поп-группу под названием «Wham!»[59] до такой степени, что знала все до мельчайших подробностей о ее основателях Джордже Майкле и Эндрю Риджлей. Даже размер их обуви! Наверное, тогда она сама не понимала, зачем собирала всю эту информацию. Просто ей это нравилось, и все тут. На самом деле она с детства вырабатывала свое потрясающее умение запоминать о человеке все. Семнадцать лет спустя она повстречала меня и тут же начала применять свои экстраординарные способности на практике. За четыре года совместных отношений она узнала обо мне все: объем груди, имя первой девушки, любимый эпизод в «Отеческом ополчении»[60]. Я никогда не понимал, зачем ей это надо, но теперь, сидя рядом с ней на диване, до меня наконец дошло: ей было необходимо знать о человеке все для того, чтобы почувствовать настоящую с ним близость. Она должна была знать любимого человека, как самое себя. Собрав всю информацию, она выстраивала в голове виртуальную модель возлюбленного, что помогало ей в любой момент предугадывать, что и как он будет делать. В данном случае, например, какие трусы он наденет.

— Мои поздравления, — насмешливо сказал я. — Как поживает наше членство в клубе гадалок и прорицательниц?

— Да ладно тебе, — рассмеялась она. — Неужели я тебя этим обидела?

— Нет, отчего же.

Я сделал вид, будто надулся.

Наклонившись ко мне, Мэл прошептала:

— Иди ко мне, я тебя утешу.

И тут она меня поцеловала.

А я ее.

После чего мы начали возиться с одеждой друг друга.

И тут в одном из предметов моей одежды затеплилась жизнь.

И мы… ну, вы сами понимаете.

Дважды.

Ну, хорошо, хорошо! Полтора раза.

Я проснулся от ярких солнечных лучей. Тут же все вспомнив, я боялся пошевелиться, чтобы не разбудить Мэл. В конце концов, открыв глаза, я медленно-медленно повернулся и обнаружил, что мои предосторожности ни к чему. В кровати ее не было, а вот из ванной доносился звук льющейся воды. Откинувшись на подушки, я стал наслаждаться ощущением победы.

Я всегда знал, что мы снова будем вместе. Это было лишь делом времени. Мы ведь слишком много значим друг для друга. Для начала мы не будем спешить. Будем видеться раза два в неделю, не чаще. А затем, когда все установится, мы вернемся к прежнему образу жизни. Только на этот раз я уже никогда не позволю ей уйти.

Тут в комнату вошла Мэл. На ней был белый халат с капюшоном. В руках она держала фен, который неистово трясла. Весь ее внешний вид говорил о том, что она чем-то сильно расстроена.

— Фен сломался, — сказала она. — Это знак…

— Знак чего?

— Знак того, что мы еще будем наказаны за то, что сделали… вон там. — Она указала на ковер перед кроватью. — И вон там. — Она указала на кресло, подаренное ей бабушкой. — И уж тем более вон там!

Палец ее указал на кровать.

— Ты только посмотри на мои волосы, Даффи! Что мне с ними делать? У меня через час важная встреча, а волосы не высушены!

Усевшись на кровати, я попытался придать своему лицу то сексапильное выражение, которое обычно появляется у голливудских звезд в сценах под кодовым названием: «На следующее утро…». Случайно увидев свое отражение в зеркале, я быстро эту затею оставил. Привлекательного в выражении моего лица было ровно столько, сколько его может быть в физиономии страдающего от похмелья бомжа.

— Наверное, дело в проводе, — предположил я.

— Ты-то откуда знаешь? — огрызнулась Мэл. — Что ты вообще знаешь о хозяйственных приборах? И не ты ли пришпандорил вешалку для полотенец в моей ванной вверх тормашками? Уже три года она в таком положении…

Честно говоря, я ожидал чего-то другого. Я был уверен, что мы будем веселиться и радоваться жизни. Чего я никак не предполагал, так это взбучки за незнание основ электричества.

— Судя по всему, ты сожалеешь о вчерашней ночи.

— Сожалею? СОЖАЛЕЮ? Даффи, то, что я сейчас испытываю, не описывается словом «сожалею»! Ведь я изменила Робу! И как только я могла так поступить!

Как это ни странно, ее слова успокоили меня. Дело было не в том, что случилось ночью, и не об этом она сожалела. Она просто мучилась от того, что ей придется причинить боль Робу в тот момент, когда она сообщит, что уходит от него. Ну что ж, сейчас мы ей поможем. Тут нужно действовать в соответствии с Мужской Логикой, и все будет хорошо.

— Послушай, Мэл! — начал я. — То, что между нами произошло… ну, это не измена в прямом смысле этого слова. Совсем даже нет. Тут ведь вопрос в чем? Вопрос во времени. Когда именно ты собиралась бросить Роба Первого? Ведь скоро? Так что тот факт, что ты изменила ему чуть раньше, чем собиралась уйти от него, превращает вчерашнюю ночь в мелкий проступок, не более.

Тут ее лицо исказилось от ярости.

— Во-первых, — закричала она, — перестань называть Роба «Робом Первым»! Это меня просто бесит! Во-вторых, это никакой не мелкий проступок, а самое настоящее предательство! И в-третьих, я не собираюсь его бросать. А вот нам с тобой нельзя было этого делать. Мы совершили ужасную вещь!

Тут я почувствовал, как падаю в бездну унижения.

— Но я думал, что…

— Так не думай! И потом, разве твое отношение к женитьбе как-то изменилось?

Я не ответил.

— Ну вот видишь! Мое тоже осталось неизменным.

Она присела на край кровати, обхватив голову руками. Гнев ее исчез так же быстро, как и возник.

— Ты только подумай, что мы наделали! И как мы теперь собираемся «оставаться друзьями»?

— Это не так уж сложно, — грустно ответил я. — Главное, не пить вино за четыре фунта девяносто девять пенсов.

Я огляделся в поисках своего нижнего белья. Как-то глупо было оставаться голым в создавшейся ситуации.

— Ты мне не передашь мою одежду? — попросил я.

Мэл подняла с пола мои джинсы и довольно игриво бросила их мне.

— Ты ведь специально все это сделал?

— Что именно?

— Ну, пришел, чтобы соблазнить меня. Весь такой хорошенький и изнемогающий.

— Ничего подобного! — запротестовал я.

— Ах, вот как! Что же, меня и соблазнить уже нельзя? — рассмеялась Мэл.

И тут я начал наступать на нее.

— Да, а ты? Разве не ты пригласила меня к себе домой? Впрочем, ты это сделала лишь потому, что приревновала меня к Алекс. До сих пор я слушал твои бесконечные рассказы о Робе Первом, и это было ничего. Ведь это у тебя кто-то был. Но как только я нашел себе кого-то, тебе это не понравилось. Разве я не прав?

Я прекрасно понимал, что говорить этого не следовало. Да, я был прав. Да, я выиграл пару очков в соревновании под названием «Прав я, а не ты». Но стоили ли они того? Нет, конечно. И почему я не умею сдерживать себя в нужное время?

Мэл не сказала ни слова. Она лишь молча оделась, схватила сумку и припечатала входную дверь к косяку с такой силой, что в квартире что-то упало и разбилось. Я заглянул в соседнюю комнату. Там валялся Толстый Будда, а голова его все еще катилась по полу. Собрав осколки, я с грустью положил их на столик.

Вернувшись в спальню, я выглянул в окно. Мэл как раз садилась в свою машину и вновь изо всех сил хлопнула дверцей. Как-то странно было наблюдать все это со стороны. При том, что в голове вертелась только одна мысль: «У нее же волосы мокрые!»

Короче говоря, что ты предлагаешь?

— Даффи, привет. Это Мэл.

— Привет, — сдержанно ответил я. Я не слышал и не видел ее ровно две недели. — Как Тоскания? Давно вернулась?

— Полчаса назад.

— Как прошел отпуск?

— Нормально, — неуверенно ответила она. — Вот только еда мне не понравилась. У меня постоянно болел желудок.

Наверное, было бы невежливо с моей стороны спросить ее, не болел ли желудком и Роб Первый. Но зато появилась надежда, что его скрутил гастрит. Или у него случился понос. Или, на худой конец, его замучила аллергия.

— А как бедняжка Роб?

— Он не смог поехать. Дела на работе.

Вот это да! Это даже лучше, чем болезнь. С работы не отпустили!

— Мне очень жаль, — беспечно сказал я.

— Не сомневаюсь, — ответила Мэл язвительно. — Но я не по этому поводу тебе звоню. Я долго думала над твоими словами. Наверное, ты прав: я действительно приревновала тебя к Алекс. И вообще, не надо было мне приглашать тебя домой и поддаваться соблазну. Наверное, я просто хотела удостовериться в том, что ты все еще хочешь меня. Да и ты, я уверена, хотел того же. Разве нет?

— С чего ты это взяла?

— Да потому что я знаю тебя как облупленного.

В ее голосе слышна была стопроцентная уверенность в собственной правоте. Впрочем, она действительно была права.

— Ну, хорошо, предположим. И что с того? Ты испытываешь какие-то чувства ко мне. Я испытываю какие-то чувства к тебе. При этом мы хотим в жизни разных вещей. Плюс ко всему мы встречаемся с другими людьми.