Аромат крови - Антон Чижъ

– Да ничего я не знал, только сделал предположение! Откуда мне знать, кого захочет вампир?

– Для чего вампира придумали?

– Клянусь! Все так и было в Одессе. – Фокусник даже в грудь ударил, чтоб честнее вышло. – И здесь его видел!

– Случайно не князь Эгисиани?

– Не имею чести знать.

– Тот, что на представлении был рядом с мадам Агаповой. Не могли не видеть.

– Ах, этот… – Орсини выразил все презрение. – Сопляк в черкеске. Это уж личное дело Клавдии Васильевны. Если совесть ей позволяет…

– Что за человек был Иван Платонович? – вдруг спросил чиновник полиции.

– Редчайшего ума и благородства, – с чувством ответил Дмитрий Иванович. – Из крестьян выбрался. Всего своим умом и трудом добился. Такое дело построил. Славу на всю Россию заслужил. Дочек чудесных родил. Я ведь их лет с пяти всех знаю. Иван Платонович часто приглашал на домашние праздники, фокусы любил. Он вообще любил все необычное, редкое и красивое. Жену нашел соответствующую. Нам всем не хватает его заботы, мудрости и терпения. Великий был человек, редкой душевной красоты. Нет в этом мире справедливости. Что теперь с его делом будет…

– От сердечного приступа никто не застрахован.

Фокусник приблизился, как для секретного сообщения:

– Вам скажу, господин Ванзаров, у Агапова было совершенно здоровое сердце. Он мог бы жить до ста лет. Империю такую бы отгрохал. Все планы разрушены…

Настал важный момент.

– Что ж, господин Толстиков, я тронут вашей откровенностью, – важно заявил Родион. – Хоть подозрения остаются в силе, но арест ваш отменю. За это жду от вас помощи…

Нет, ну просто торгаш! И откуда это в молодом человеке с классическим образованием? Сократ такому не учил. Ну да ладно…

Клиент созрел полностью. И был готов на все. Когда же узнал, что от него требуется, удивился, но обещал исполнить в точности. Логика и новые факты требовали размышления в тишине. Чего в участке не бывает. Ванзаров уж начал прощаться, но тут Орсини с обидой в голосе спросил:

– Разве не хотите знать, с чем я пришел?

Ночь выдалась густая. Фонари еле разгоняли морозную мглу. В их блеклом свете строение, перекинутое через белое полотно речки Фонтанки, казалось загадочным и таинственным. В самом деле, мост, названный Египетским, поражал воображение.

Сфинксы средней упитанности охраняли его на четырех каменных тумбах. С каждой стороны моста – по три колонны, через которые перекинуты прямые балки. Они напоминали вход в гробницы фараонов, а заодно держали строение на цепях. Детали моста густо покрывали иероглифы и древние символы. Построили его лет семьдесят назад, когда в моде было все древнеегипетское. В те годы конструкция вызывала восторги. Потом к мосту привыкли, а нынче часто ругали: колонны, торчавшие посреди пролета, мешали проходить телегам. Ломовые извозчики от души бранили мост: кому охота объезжать до следующей переправы. Только конные всадники ездили с ветерком.

Пролетка с поднятым верхом остановилась невдалеке от ближнего сфинкса. Внутри виднелись фигуры. Извозчик сложил хлыст, видно, знал, что будут ждать.

– Ну, и зачем вы меня привезли сюда?

Ванзаров трижды проклял свою уступчивость, не подобающую рыцарскому сердцу. Надо же было согласиться на обещание «там все разъяснить». И вот пожалуйста: там – пустое место.

– Я тут полистал кое-какие древние книги… – таинственным шепотом начал Орсини, – …и понял важную истину. Этот негодяй обычный человек. Но думает, что вампир. А потому хочет вести себя как настоящий вампир. Он хочет получить силу и невероятные способности, присущие вампирскому роду. Для этого ему надо зайти в царство мертвых и вернуться обратно. Понимаете?

Такие разговоры в темное время суток даже на чиновника полиции действуют угнетающе. Но фокусник горел идеей, буквально освещая пролетку:

– Ему надо войти в иной мир, чтобы вернуться непобедимым. А где такое место в столице? Именно здесь! Этот мост – дверь в царство мертвых. Весь в символах древней магии. Самое вампирское место. Он должен оказаться здесь, чтобы попытаться проникнуть за пределы нашего мира и вернуться обратно. Вспомните надпись на руке! Это знак того, что он предпримет попытку совершить переход!

– Почему именно сегодня?

– Полночь новолуния! За пару секунд до двенадцати он может нырнуть сквозь эти ворота и вернуться обновленным. Этого нельзя допустить! Вы должны его остановить или помешать. Иначе с ним не справиться.

– Вот так запросто пройдет?

– Надо знать специальные заклинания, но он ими уже владеет, без сомнений!

Родион попытался разглядеть стрелки карманных часов. До назначенного срока оставалось не больше трех минут.

На той стороне появилась неясная фигура. Прямо скажем: Неизвестный.

– Смотрите! – взволнованно зашептал Орсини и даже схватил соседа за отворот пальто. Ванзаров аккуратно освободился. Ну, и что в таком положении делать логике? Даже револьвера не имеется.

Виляя, словно по узкой тропинке, Неизвестный достиг центра моста и замер.

– Ну конечно! Ворота – посредине! Что же вы медлите? Будет поздно!

Родион нехотя спрыгнул на снег. В некоторые моменты надо не торопиться, а подумать. Сам же учил мальчишку Гривцова.

Сделав нетвердый шаг, Неизвестный попал в свет фонаря, лихо скинул шубу, дернул за ремень портков и (дамам зажать ушки!)… облегчился мощной струей.

– Эх, хорошо, трам-пам-пам! – заорал Неизвестный во всю мужичью глотку.

Почему нет городовых? В столице праздник, а тут, на Египетском мосту, сортир устроили пьяные личности. Волоча шубу по снегу, ночной гуляка отправился мимо ворот в царство теней к ближайшему трактиру, манившему огнями. Вот тебе, бабушка, и переход в иной мир. Сегодня явно не ночь вампира. А вот Родион ощутил, как волна гнева поднимается из самого рыцарского сердца. Будет шторм.

Орсини молча кутался в воротник.

– Это ничего не значит! – упрямо заявил он. – Небольшая неточность в расчетах. Уверяю вас, он придет сюда обязательно. Не сегодня, так завтра. И вообще, помяните мое слово: он не остановится.

– Опять жертвы пророчите? Лучше сразу говорите, кто следующий. Камера ждет!

– Да поймите же! – вскричал Дмитрий Иванович. – Я не знаю, на кого сейчас идет охота. Но это же логично: вампир, вкусивший крови, пойдет на ее аромат снова. Как, впрочем, и вы – сыщики – идете за ароматом жертвы…

– Я иду за ароматом истины! – ответил Ванзаров, выпуская злость. А злиться надо только на себя. Поверил фокуснику, и вот результат. Нет, только логика. И психология.

– Ну послушайте, Родион Георгиевич, оставьте здесь засаду…

– Знаете что, Дмитрий Иванович, идите-ка вы… спать!

Не простившись, Родион отправился прочь от волшебного моста. Благо до дома было рукой подать. Он успел дойти до калитки, когда потухли фонари. На ночь свет гасили, столица погружалась в кромешную тьму. Порою в ней водилась разная нечисть. Правда, исключительно человеческого обличья.

Секретные прописи

Чистая рисовая пудра

Взять хорошо очищенный крупный рис, налить достаточное количество холодной воды и дать стоять сутки, после чего воду слить и на рис налить новое количество воды и опять дать стоять сутки, что повторять до тех пор, пока рис сделается настолько мягким, что его можно разминать пальцами. Размоченный рис растереть в большой фарфоровой ступке и поместить в ушат, налитый чистой холодной водой. Взболтать и дать отстояться пять минут. Эту муку собрать и высушить при комнатной температуре. Приготовленная таким образом пудра будет химически чистая и безвредная для кожи. Если надо, добавить ароматические вещества и хранить в закупоренном сосуде.

19 октября

Чтобы придать лицу известное выражение мечтательности, наносят слабую черную тень на веко нижнего орбитального края: глаза при всем своем блеске кажутся более впавшими и принимают томное выражение. Все эти тонкости необходимы на сцене, но они часто применяются и в комедиях повседневной жизни.

Там же

Утро мирного чиновника подчиняется распорядку, как часы – пружине. Проснувшись после хорошего сна на мягком матрасе, отправляется он в гостиную, где получает горячий завтрак, устроенный заботами его супруги и кухарки, делает внушение детишкам, чтобы слушались да учились, и, полный благодати, отправляется на службу, где окунается в милые его сердцу бумаги. Порядок этот не меняется годами. Только чины и возросший достаток меняют фаянсовую посуду на тонкий фарфор да детки вырастают в оболтусов. Непонятно, для чего живет такой человек. Какая от него польза? Помрет – стол его в департаменте займет другой. И так же примется перекладывать бумаги. И забудут через неделю, что был вот такой достойный господин. Скучно и тоскливо. Мирное счастье манит окунуться в уют и благополучие, но засасывает, как трясина. Трудно не поддаться искушению. Разве что найдется один какой-нибудь ненормальный. Скажете: нет таких храбрецов? За примером далеко ходить не надо…