Королевский дуб - Энн Риверс Сиддонс

— Помяни черта, он появится… — заметила Тиш. Все повернули головы в направлении ее взгляда. Том был здесь. Это был мужчина, пришедший из моего утра. На газоне напротив веранды он захлопнул дверцу забрызганного грязью пикапа, виденного мной несколько дней назад на стоянке колледжа. Большая двенадцатиструнная гитара покачивалась на плече.

Мужчина был одет в вылинявшие джинсы, белую майку, на которой красовалась надпись: „Даунинг-стрит, 10",[35] и в грязные незашнурованные кроссовки „Найк". Его черные волосы, еще влажные, были зачесаны назад. Лицо оставалось таким, каким я запомнила его еще утром: С чертами, как у древней статуи, не красивое и не безобразное, но привлекающее внимание своей чистотой и ясностью.

Он усмехнулся в ответ на слова, сказанные кем-то из толпы, но, несмотря на улыбку, лицо продолжало поражать своей первозданной дикостью. Жуткие голубые глаза горели, как непотухшие угли. Казалось просто невозможным, что в них недавно могли быть слезы и что широкий рот мог шептать слова почтения и благодарности, обращенные к убитому животному.

Майка и джинсы облегали фигуру, как будто стали второй кожей владельца. Я глотнула воздух и уставилась в стол. Я совершенно не была удивлена, что этот мужчина и есть Том Дэбни. Что-то подсказывало мне с самого начала, что это был именно он.

Толпа окружила Тома еще до того, как дверца пикапа захлопнулась. Мужчины похлопывали его по плечу и шутливо тыкали кулаками, женщины прихорашивались и поднимали повыше головы.

Какая-то бледная дама с темно-рыжими волосами, уложенными в шиньон, что-то прошептала ему на ухо. Он громко рассмеялся и с силой притянул ее к себе за бедра. Другая, более пожилая полная женщина в охотничьих брюках и рубашке, протянула руку, нанося воображаемый удар ему в пах. Том схватил ее, отклонил назад и поцеловал в шею. Затем выпрямился, перекинул гитару вперед и проиграл несколько аккордов, при этом выделывая своими аккуратными ногами сложный небольшой танец. Толпа вокруг засмеялась и захлопала, он низко поклонился, снова повесил гитару на плечо и стал пробираться прямо к нам.

Мое лицо вспыхнуло от сложного чувства отвращения и замешательства. Я хотела вскочить и убежать. Но вместо этого, подняв недопитый стакан Тиш, осушила его до дна.

Чарли вышел навстречу Тому Дэбни, положил руку на твердое мускулистое плечо, которое я видела не больше двух часов назад напрягавшимся под тяжестью оленя.

— Я хочу, чтобы ты познакомилась с нашим местным сумасшедшим, — сказал Чарли. — Энди, это Том Дэбни, дикий человек с Козьего ручья. Том, это Энди Колхаун — твой новый маленький коллега. Поэтому постарайся не насиловать ее неделю-другую. Дай ей возможность сначала привыкнуть к нам.

— Миссис Колхаун и я уже познакомились, — заметил Том. Голос его был легким и музыкальным, таким, каким я его запомнила, — я перепугал ее до смерти мертвым оленем.

Я вскинула голову, жар заливал мое лицо, и почувствовала, как жжет меня взгляд Пэт. Конечно же, он не мог видеть меня на дереве.

— Я столкнулся с ней на автостоянке колледжа не так давно вечером. У меня на капоте был олень. С тех пор я не видел миссис Колхаун и думал, что она наверняка вернулась назад к цивилизации.

— Ты не говорила, что вы познакомились. — Тиш поглядела на меня.

— Мы не были представлены в тот раз, — сказала я. Дыхание как будто застревало в горле. — Я подумала тогда, что это в лучшем случае сбежавший сумасшедший.

Том Дэбни усмехнулся.

— Думаю, я буду называть вас Андреа, — размышлял он. — Мне не нравятся уменьшительные имена у женщин. И вы совсем не выглядите как Энди.

Ярость мгновенно успокоила мое прерывистое дыхание. Как он посмел, этот человек, разгуливающий голышом по лесам и лапающий каждую женщину, которую встретит? Который проносит свою эрекцию по лесам, как священный кубок?!

— Меня зовут не Андреа, а Диана, — сказала я холодно. — И не важно, нравится вам это или нет. Меня зовут Энди и никак больше. Я не отзываюсь даже на Диану!

Он молчал так долго, что я решила, что обидела его. Но вдруг он захохотал.

— Господи! Вы на самом деле Диана? Вы не разыгрываете меня?

— Никогда в жизни не стала бы этого делать. А что, Диана не подходит?

— Нет, — ответил Том, продолжая смеяться. — Диана — это великолепно. Это чудесно. Это само совершенство. Вы совершенны. Вы выглядите точно так же, как Венера Виллендорская.

Я покраснела еще сильнее, возмущенная намеком, потому что знала, что в этой слишком облегающей майке я действительно должна была походить на коренастую, примитивную маленькую богиню плодородия. Я подумала о золотистом кошачьем теле Пэт, о том, что его коричневые руки самой их кожей могут помнить ощущения от этого тела.

— Очень рада, что вы одобряете мое имя, — произнесла я таким ледяным тоном, на какой только была способна. „Мои слова звучат так же глупо, как глупо я выгляжу", — подумала я.

— Одобряю? Черт возьми, конечно, одобряю. В общем-то, я думаю, мне придется жениться на вас. Этого никак не избежать.

— Я скорее выйду замуж за козла. — Мой голос предательски дрожал.

Он расхохотался еще больше:

— А так оно и будет! Так и будет. — Все еще смеясь, он помахал нам руной и отошел от столика. Воцарилось молчание.

У края веранды Том остановился и посмотрел на меня.

— Будьте осторожны, Диана, — крикнул он.

В этот момент я все поняла. „Он знает, что я видела его в лесу голым, покрытым кровью и целующим мертвого оленя", — пронеслось в голове.

Мое унижение было окончательным. Краска разлилась по шее и плечам, я почувствовала жар даже на животе.

„Он знал. Все время знал. Непонятно как, но знал!" Вновь что-то медленное и тяжелое согрело мой пах.

— Ну теперь-то мне ясно, чем Том будет занят в этом году, — сказала Пэт. — Конечно, если Энди неравнодушна к сумаху[36] и оленьим клещам, впивающимся в задницу. Но бывает и похуже, Энди. Он, конечно, совсем свихнулся, но он — самый лучший любовник, какой у меня когда-либо был. А у меня их было достаточно!

К этому моменту я уже была сыта по горло семейкой Дэбни.

— Готова дать голову на отсечение, что так оно и есть, Пэт, — заверила я. — Когда мы только познакомились, я подумала: „Вот женщина, которой нравится хороший…"

— Я должна пописать, — оборвала меня Пэт, поднялась из-за стола и, пошатываясь, побрела к дому. Мы молча наблюдали за ней. От усталости мне даже не хотелось забирать Хилари, а сразу ехать домой.

— Будем считать, что день закончен? — спросил Картер, как будто прочитав мои мысли. — Очередь выстроилась уже до бассейна, и мы только часам к четырем доберемся до барбекю. А встать пришлось слишком рано.