Если я полюблю - Кейт Ноубл

— Держите!

— Зачем? Нет-нет.

— Если они меня схватят, нельзя, чтобы это нашли у меня. Позже я заберу его у вас. Да берите же.

У Сары в голове возник невероятный сумбур. Что в пакете? Как он заберет у нее пакет? Кто такие они?

Но ни один из этих напрашивающихся вопросов не слетел с ее губ. Вместо этого она произнесла вполне резонное возражение:

— Вы что, с ума сошли?! Я сейчас позову на помощь охрану.

Она повернулась было к дверям и уже собиралась закричать, но он схватил ее и оттащил назад. Она попыталась вырваться. Он лишь крепче прижал ее к себе. Их головы почти соприкасались, взгляды встретились, и она угадала в них желание.

Поцелуй вышел неожиданным и страстным. Она хотела что-то крикнуть, возразить, но ее рот был буквально запечатан поцелуем. Чем старательнее она пыталась вырваться, тем сильнее его рот прижимался к ее губам. Вдруг она расслабилась, обмякла.

И ответила на его поцелуй.

Бывший жених целовал ее совсем не так. То были легкие поцелуи, он словно играл с ней. Сейчас ее целовали крепко, страстно, даже грубо. Усы кололи ей кожу. Сара чувствовала сильное мужское тело, его энергию. Удивительно, его страсть пробудила в ней ответный всплеск, невольный, безудержный. Когда он оторвался от ее губ, она глубоко вздохнула, переводя дыхание, настолько глубоким и продолжительным вышел поцелуй.

Был ли незнакомец так же потрясен, как и Сара, непонятно. Сара точно находилась в слегка оглушенном состоянии, чем он незамедлительно и воспользовался. Сунув ей пакет, он на прощание махнул рукой и выпрыгнул в небольшое окно. Сара испуганно вскрикнула, подбежала к окну и выглянула наружу. Но в сгустившихся ночных сумерках ничего нельзя было разобрать. Он исчез, растворился в воздухе, улетел.

Джексон Флетчер одним из первых согласился бы признать свой собственный план безумным и почти невыполнимым. Но то, что случилось, иначе как чудом назвать было невозможно. Он почти уже отказался от плана, как вдруг Сара сама пожаловала в расставленную им ловушку. А что было потом? Он затащил ее в пустую кладовку, разыграл ее, а в довершение поцеловал.

Хотя ему следовало подумать, прежде чем целовать, но удержаться он не мог. Все произошло не по плану, это была чистая импровизация, зато какая импровизация! Правда, дальше все вроде пошло по плану, он стремительно скрылся из ложи, выскочив в окно. К его удивлению, и тут в плане оказался большой изъян.

Окно выходило на задворки театра. На какую-то аллею. Осматривая ложу заранее, Джек заметил неширокий карниз, располагавшийся на три фута ниже окна и шедший вдоль стены по всей ее длине. Джек приметил, что как раз за углом находилось окно другого помещения, попав в которое, можно было дальше пройти в холл, а затем — в любую ложу. Прикинув время, Джек понял, что успеет вернуться в ложу Девлинов раньше, чем Сара в свою. Карниз на первый взгляд внушал доверие, казалось, что он должен выдержать его вес.

Увы, внешность обманчива, правоту этой истины Джек лишний раз проверил на карнизе.

Не успел Джек сделать несколько осторожных шагов вдоль карниза, как тот провалился под его ногами. Джек повис в воздухе, пытаясь удержаться пальцами хоть за что-то. Промелькнуло мгновение, другое, и, несмотря на все свои усилия, он полетел вниз.

К счастью, кладовка находилась на втором этаже. Однако этажи в театре были высокими, так что, упав с такой высоты, можно было легко сломать если не шею, то, во всяком случае, ноги. Но ему снова повезло, и он упал на что-то более мягкое, чем земля.

Этим чем-то мягким оказался мужчина — огромный, широкоплечий, высокий, который мог бы так же легко свалить Джека с ног, как смахнуть муху со своей щеки. Но неожиданно свалившийся прямо ему на голову Джек оглушил его.

— А-ум-буф, — нечленораздельно пробормотал верзила, придавленный телом Джека. Джек вскочил. Ноги были целы. Быстро ощупав себя, он понял, что ничего не повреждено и не сломано, если не считать ощутимой боли в левом боку, очевидно, он сильно ушиб его при падении.

— Прости, дружище, — произнес Джек с чувством вины. Но внезапно налетевший ветер исказил его голос, заставив его звучать не тепло и сочувственно, а хрипло, резко и даже насмешливо. Джек поднял голову, намереваясь позвать на помощь какого-нибудь прохожего, но то, что он увидел, тут же заставило его забыть о своих благих намерениях.

Совсем рядом с ним стояли два «джентльмена удачи». Потрепанная одежда, небритые лица, щербатые рты. Нож в руках одного из них довершал ужасное впечатление. У них был такой вид, как будто они неожиданно столкнулись с ангелом мщения, который внезапно спустился с небес. Один из грабителей держал женщину, прижимая ее к стене здания. Неожиданно для себя и для актеров этой уличной драмы Джек тоже стал действующим лицом.

В одно мгновение Джек все понял и оценил обстановку. Своим падением он оглушил главаря шайки. Повергнутый бандит начал что-то мычать, понемногу приходя в сознание. От резкого движения при подъеме с земли полы плаща взметнулись, пыль, поднявшаяся от падения, поднялась в воздух, и Джек выглядел так, как будто в самом деле парил в воздухе. Его появление произвело на бандитов сильное впечатление.

— Призрак, призрак, — испуганно забормотал грабитель, державший в руке нож.

— Нет, — дрожащим голосом ответил ему приятель. — Призрак не мог бы свалить с ног Большого Неда. Это сам дьявол.

Второй бандит, видимо, более трусоватый, выпустил женщину, попятился, развернулся и бросился наутек. Его приятеля не надо было приглашать.

— Стой. Подожди меня! — закричал он вслед убегавшему и, спрятав нож, быстро побежал за ним.

Джек посмотрел им вслед. Сказать, что он был удивлен, означало не сказать ничего. Он был потрясен, наверное, не меньше самих грабителей. Всего минуту назад он целовал Сару Форрестер и вот неожиданно очутился среди грабителей, помешав им осуществить гнусное злодеяние.

— О, добрый сэр, как я вам благодарна! — воскликнула спасенная им женщина и в порыве благодарности обняла его. — Они хотели получить заработанные мной деньги, но они не имели на это права. Я одна из девушек Билла.

Обнимая, незнакомка ловко шарила руками по его одежде и даже попыталась забраться ими под плащ. Джек оттолкнул ее. На щеках дамочки лежал толстый слой кричащей косметики, такой же кричащий наряд украшал ее фигуру.

— Идите! — резко сказал Джек, поправляя маску.

— Но, сэр, позвольте мне отблагодарить вас. Я умею быть благодарной, поверьте мне.

От нее слабо пахло дешевым джином. Но в этом не было ничего удивительного, — это была одна из отличительных черт ее профессии.