Секрет виллы «Серена» - Доменика де Роза

– Эмили! – Это Моника, в блестящих очках и с большой дорогой сумкой на локте. – Я хотела познакомить вас с Антонеллой ди Лука. – Она жестом представляет блондинку.

– Piacere[86].

– Piacere.

– Кажется, мой сын – друг вашей дочери, – улыбается Антонелла.

– Сиены?

Эмили знает, что каждый мускулистый парень в городе – друг Сиены. Ей интересно, каково быть такой популярной. Она внимательно изучила свои чувства и знает, что не завидует, как иногда, по ее мнению, завидуют матери. Скорее опасается за Сиену. Она знает, что у красоты своя цена.

– Нет. Пэрис.

– О. – Она с интересом смотрит на Антонеллу. По словам Пэрис, у нее нет друзей в городе и уж точно нет друзей-мальчиков. «Итальянские мальчики, – говорит она, – жалкие».

– Так, – вставляет Моника, – как вам сегодняшнее развлечение?

– Боюсь, я не до конца все поняла.

Моника издает смешок.

– Нужно целую жизнь прожить в маленьком тосканском городке, чтобы все до конца понять.

– Почему дон Анджело против раскопок?

Моника пожимает плечами.

– Суеверия. Суеверия ограниченных католиков. Что еще тут нужно знать?

– А Олимпия… Моя… эм… collaboratrice domestica…[87] Ощущение, что она за что-то обижена на Рафаэля… Синьора Мурелло.

Антонелла отвечает ей мягким голосом:

– Что ж, многим людям в городе не нравится синьор Мурелло.

– Почему?

– Они думают, что он убил свою жену, – произносит Моника.

Глава 5

– Он здесь, – говорит Петра.

– Кто? – озадаченно спрашивает Эмили. Сейчас раннее утро, и ее разбудил голос Петры, очень громкий и очень английский этим туманным итальянским утром. Эмили садится в кровати, волосы растрепаны, на ногах лежит Тотти, исступленно виляя хвостом. С улицы слышно петуха Анны-Луизы.

– Джордж Клуни здесь. У меня в школе.

– Что?

– Ну, не настоящий, конечно. – Эмили слышно, как Петра затягивается сигаретой. – Но он новый учитель информатики, и он просто изумительный. Совсем не похож ни на кого из реальной жизни.

Эмили пытается посмотреть время на часах, но они упали на пол.

– Петра, который час в Англии?

– О, – расплывчато говорит Петра, – около шести. Мне пришлось позвонить, пока мальчики не проснулись. Гарри терпеть не может, когда я говорю по телефону.

Эмили ногой переворачивает часы. Без пяти семь. Она падает обратно на подушки. Тотти подпрыгивает и с надеждой смотрит на дверь, слабо поскуливая.

– Ш-ш-ш, Тотти, – говорит Эмили.

– C кем ты разговариваешь?

– С собакой.

– У тебя есть собака?

– Да, – гордо отвечает Эмили. – Немецкая овчарка.

– Что? Это та женщина, которая однажды перешла на другую сторону дороги из-за пуделя?

– Это был большой пудель, – в свою защиту говорит Эмили. – А Тотти очень милый и совсем не страшный.

– Как-как его зовут?

– Тотти. Как итальянского футболиста.

– Господи.

Следует пауза, а потом Петра произносит довольно мечтательно:

– В общем, я просто хотела рассказать тебе про Джорджа.

– Это прекрасно! Даже не верится, – Эмили пытается говорить с энтузиазмом. Тотти, уловив смену интонации, начинает бешено прыгать. – И он не женат?

– Нет. Даже не разведен.

– Гей?

– По всей видимости, нет. Он только расстался со своей девушкой.

– Откуда ты все это знаешь?

– Мы вчера после работы сходили выпить.

– Пит! Ты была на свидании?!

– Не совсем. В смысле, поначалу были еще другие люди.

– Но не в конце?

– Да, – признает Петра. – В конце мы были только вдвоем.

– И?

– И ничего. Мы просто разговаривали, а потом мне нужно было идти забирать мальчиков у няни.

– Вы еще будете встречаться?

– Да. Каждое утро в учительской.

– Ты понимаешь, о чем я.

Опять следует тишина и затяжка дымом. Даже за тысячи миль Эмили чувствует, как горло Петры сжимается от огорчения.

– Я не знаю, – наконец говорит Петра. – Это сложно. В смысле, он говорил вещи вроде… мы разговаривали про Вуди Аллена, и он сказал, что хотел бы посмотреть его новый фильм, и я ответила, что я тоже, и он спросил: «Почему бы нам не сходить вместе?»

– Звучит так, словно он приглашал тебя на свидание.

– Но потом мы начали обсуждать что-то еще. Он не достал ежедневник и не сказал: «Давай назначим дату».

– Похоже, что ты ему позвонишь и назначишь свидание.

– Я не знаю, Эм, – признается Петра. – Это все так хлопотно. Я не уверена, стоит ли с этим заморачиваться?

– Ради Джорджа? Конечно стоит.

Петра смеется.

– На самом деле его зовут Даррен.

– О боже.

– Я знаю.

– Даже если так, все равно стоит. В смысле, симпатичный одинокий мужчина сорока…

– Ему тридцать девять.

– Даже лучше. Мужчина помоложе.

Петра снова смеется.

– Я подумаю об этом, – обещает она. – В общем, как ты там? Какие новости?

– Я в порядке, – медленно отвечает Эмили. Она рассказывает Петре о шторме и появлении Рафаэля с собакой на руках, но умалчивает о проходившем во вторник вечером собрании. Они думают, что он убил свою жену.

– Боже, звучит как что-то из «Грозового перевала». Какой он из себя, этот археолог?

– Нормальный. Не мой типаж. Черные кудрявые волосы и борода.

– Борода? Фу. Но он всегда может ее сбрить.

– Может, но все равно это не мой формат.

– Как дети? Как Пэрис?

– Пэрис в порядке. Даже чуть счастливее, с тех пор как мы завели собаку. Она обожает Тотти. Сиена все так же со своим ужасным парнем. Чарли – душка. Его астма, кажется, совсем прошла, и аллергия уже так не беспокоит.

– Что ж, скажи им, что я их люблю. Слушай, мне пора идти. Слышу, как Гарри ходит наверху. Пока, Эм.

– Пока.

И только потом, когда Эмили спустилась вниз и выпустила Тотти побегать галопом среди фиговых деревьев, она поняла, что не спросила Петру о Гарри. Или Джейке.

Сиена просыпается из-за Тотти, лающего в деревьях. «Тупой пес», – думает она, ложась обратно и глядя на полоски солнечного утреннего света, проникающего через ставни. Тотти становится почти таким же невыносимым, как Пэрис. Как там Пэрис назвала Джанкарло в последнюю их встречу? Да, libertine. Какое нелепое слово. Сиене пришлось проверить его в словаре, потому что сначала она его не поняла. Она отдает должное Пэрис, та знает много слов. И к счастью, Джанни ничего не понял. Но libertine? «Распущенный человек» – вот что сказал словарь. Пришлось заодно посмотреть, что такое «распущенный».

Сиена лежит в постели,